с читос, широко расставив руки, чтобы Фредди не смог дотянуться до него, не оставив ризотто. — Не хочешь выполнять мои просьбы, я забираю твои читос.

— Придурок, — напряженное выражение лица Фредди стало слегка расслабленным, когда он снова посмотрел на меня. — Чтобы ты хотела?

Поскольку, похоже, это было одноразовое, редкое, как голубая луна, предложение, я тщательно обдумала свои варианты, прежде чем принять решение.

— Я бы хотела макароны с сыром.

— Будет, — сказал Фредди, решительно кивнув.

Мой желудок снова заурчал и забулькал в предвкушении.

— Готова вернуться в увлекательный мир цифр? — спросил меня Эш.

— У нас с тобой очень разные представления о увлекательном мире, — пробормотала я. Повернувшись спиной к Фредди, я пошла за ним. — Спасибо за шоколад.

— Это прямо из Бельгии. Если тебе понравится, я принесу еще.

Когда я вернулась к столу с Эшем, у меня во рту все пересохло. Я села и уже собиралась разорвать упаковку, как вдруг мой желудок скрутило. Только в этот раз за этим последовало сжатие, от которого у меня перехватило дыхание.

Вот черт.

Нет, не сейчас.

Пребывание в доме заставило все дни смешиваться вместе. Я потеряла счет времени.

— Что случилось? — спросил Эш, забыв о своих закусках, когда насторожился.

Я вскочила на ноги, пока все не стало очень неловко. От быстрого движения еще один спазм пронзил мой живот. Обвив руки вокруг себя, я моргнула, отгоняя слезы.

— Джульетта, — Эш встал и схватил меня за плечи, охваченный паникой. — Тебе плохо? Что-то болит?

Да, моя матка бунтует и разрывает на части яйцеклетку, которую она создавала целый месяц.

Я покачала головой.

— Мне нужна мисс Вера.

— Я могу помочь, только скажи, что не так.

Не получится.

Ситуация быстро ухудшалась, и моя паника перешла в истерику. Вероятно, я выглядела так, будто моя голова сейчас начнет кружиться, как у девушки из фильма “Экзорцист”.

— Пусть мисс Вера зайдет в мою комнату.

Должно быть, до него дошло, потому что его глаза расширились.

— Оооо, понял. Она сейчас подойдет, — быстро двигаясь, он направился через одну из таинственных дверей.

Я тащила задницу так быстро, как только могла, держа бедра плотно прижатыми друг к другу, ковыляя, как пингвин.

Мы находимся на критическом уровне. Красный код.

Код, блядь, красный.

Больше не ковыляя, я перешла на бег и не останавливалась, пока не оказалась в ванной.

Раздеваясь, мои глупые гормональные слезы иррационально увеличились, когда я увидела, что мои милые трусики в горошек испорчены. Мои леггинсы были не лучше.

Я включила душ на максимальную температуру, чтобы встать под обжигающие струи.

Ощущения были великолепными.

Мышцы расслабились, когда я повернулась спиной к сильным брызгам. Я прислонился лбом к стене, делая медленные, глубокие вдохи.

Только я расслабилась, как кто-то постучал. Напряжение вновь сковало мое тело, и я напряглась.

— Кто там?

— Мисс Вера. Можно войти?

— Да, — сказала я, так как стекло было матовым и она ничего не могла разглядеть.

Дверь ванной комнаты открылась и закрылась.

— Мистер Эш сказал, что я тебе нужна. Это то самое время?

— Да.

— Во втором ящике под раковиной есть все нужное.

— Там уже все есть?

— Конечно. Мы же женщины. У женщин идут месячные. Мужчины умерли бы от первого спазма.

Я рассмеялась сквозь эмоциональный всхлип.

— Оставайся в душе столько, сколько тебе нужно. Где твоя одежда?

— Я позабочусь о ней, — настаивала я. — Я стираю белье с тех пор, как стала достаточно высокой, чтобы дотянуться до раковины.

— Где она?

— Я справлюсь.

— Где?

— В корзине для белья. Но я могу все постирать, — повторила я.

— Расслабься, милая девочка.

Дверь открылась и снова закрылась, когда мисс Вера оставила меня в душе.

Направив душевую лейку пониже, я села и обхватила руками согнутые ноги, позволяя воде бить по спине, пока не спало напряжение.

Надо было взять ту шоколадку.

Максимо

Входя в свой дом, я мельком увидел спину Джульетты, когда она взбегала по лестнице.

Что за черт?

Проходя мимо столовой, я увидел, что MacBook Джульетты все еще открыт, а рядом с ним лежат бумаги и калькулятор. Вместе с ее школьными вещами там лежали мясные закуски и шоколад.

Фредди.

Я прошел на кухню и увидел, что Фредди засыпает ингредиенты в миксер. Эш прислонился к стойке рядом с ним, скрестив руки и лодыжки.

— Что, черт возьми, случилось? — спросил я.

— Ты видел Джульетту, — предположил Эш. — Она в порядке, босс, просто сейчас такое время.

Я взглянул на часы.

— Какое время?

— Она женщина, — Фредди поднял брови. — Это время.

Черт.

Я был идиотом. В свою защиту скажу, что я никогда раньше не жил с женщиной — не считая моей мамы. Но не в свою защиту скажу, что я был чертовым идиотом, раз не принял во внимание то, что ежемесячно случается почти с половиной населения.

— Мои сестры называли это “Неделя акул”, - сказала Эш. — Четыре старшие сестры, все синхронизированы. Легко было понять, почему Джульетта расстроилась и ей понадобилась мисс Вера, — он бросил на Фредди пристальный взгляд. — Неудивительно, что она держала шоколадку так, словно это была ее единственная настоящая любовь.

— Я сбегаю в магазин. Что ей нужно? — спросил я, чувствуя себя не в своей тарелке.

— У мисс Веры все было готово.

— А я приготовлю ей макароны с сыром и, — он жестом указал на миксер, — Шоколадный торт с кусочками шоколада и сливочной глазурью. Если углеводы и шоколад не помогут, то ничто не поможет.

Поскольку я ничего не мог сделать, я чувствовал себя некомфортно и бесполезно испытывал два незнакомых мне чувства.

— Дай мне знать, если что-то изменится, — я вернулся в гостиную, прихватив нераспечатанную шоколадку по пути в свой кабинет. Я еще не успел сесть, как кто-то постучал.

— Войдите.

Вера открыла дверь.

— Джульетта плохо себя чувствует.

— Эш сказал мне. Ей что-нибудь нужно?

— Она сейчас в душе. Я принесу ей лекарства и грелку, когда она закончит.

— Я сделаю это.

Она наклонила голову, и мне показалось, что она обдумывает свои слова.

— Похоже, ей тяжело. Больно. Ей нужно принимать таблетки. Это помогает. Было бы разумно начать принимать их раньше, а не тогда, когда будет поздно. Позвони своему знакомому врачу, чтобы он ей их назначил, — затем, не дав мне возможности осмыслить сказанное, она повернулась, продолжая говорить, когда уходила. — Я оставлю все перед ее дверью.

Я сидел в ошеломляющем молчании.

Это было неожиданно.

Через несколько минут я встал и направился в свою комнату, чтобы взять пару штанов и свитшот. При воспоминании о том, что она делала — и что я наблюдал за ее действиями