– Спасибо большое, Станислав, – сказал я, придав своему голосу нотки восхищения такими замечательными человеческим качествами молодого актера и мужчины, что, конечно же, заметил Ярошевич, и по его лицу стало видно, что ходом интервью актер очень доволен. – Еще нашим зрителям хотелось бы знать про ваши отношения с продюсерами, режиссерами, коллегами по съемочной площадке. Говорят, в среде актеров царит невероятно высокая конкуренция. И пробы на роль иногда проходят несколько десятков человек, – стал я исподволь подводить Стасика к основным вопросам, какие собирался ему задать.

– Что касается вашего вопроса относительно нескольких десятков человек, пробующихся на роль, так это совсем не так, – ответил Стасик. – Обычно на роль пробуются два-три человека, не более… А иногда режиссер уже по выбору сценария вполне конкретно и точно знает, кого он будет снимать в главной роли в своем новом проекте. Например, Альберт Андреевич Пиктиримов точно знал, что на роль главной героини в своем новом фильме он выберет замечательную актрису Наталью Аленину. Ведь роль, что ей была предложена, лучше ее не сыграет никто. Вернее, никто не сыграет так, как она… Обычно, – Стасик помолчал, собираясь с мыслями, и мне показалось, что его горящие глаза, когда он говорил об Алениной, чуть потухли, – режиссер и продюсер знают, какую роль должен исполнять актер и на что он способен в принципе. И уже заранее видят определенного актера или нескольких актеров, которые эту роль могут исполнить. Из них и происходит отбор. Ну, а на вопрос, какие у меня отношения с коллегами по съемочной площадке, я могу ответить еще более определенно: замечательные!

– Здорово! – не удержался я (ну, или как бы не удержался). – А как складываются ваши отношения с режиссерами и продюсерами? – напомнил я про пока обойденную ответом часть моего предыдущего вопроса.

– Да тоже все неплохо, знаете ли, – улыбнулся Стасик Ярошевич. – Творческие люди, если они находятся на одной волне, понимают друг друга, и если возникают споры, то лишь по поводу работы.

– Скажите, Станислав, а вы были знакомы с продюсером Марком Лисянским? – спросил я.

– Да, я был с ним знаком, но в его проектах участия не принимал, – ответил Стасик. – И теперь уже, увы, никогда не приму… – Его голос как-то потух, взгляд сделался печальным и задумчивым. – То, что его не стало, – это большая утрата для всех нас, для всего российского кинематографа, – добавил скорбящим голосом актер.

– А как вы думаете, кто его мог убить? – в лоб спросил я.

– Я этого не знаю, – немного помолчав, ответил Стасик. – Наверное, какой-нибудь наркоман, которому нужны были деньги на дозу.

– Вы так думаете? Наркоман, что разгуливает по ночам с пистолетом, который можно быстро продать и купить на вырученные деньги наркотики… Наркоман, который убивает известного продюсера, но не берет у него ни денег, ни дорогих часов? – раздумчиво спросил я. – Какой-то это странный наркоман, вы не находите?

– Да, вы правы, это выглядит все несколько странно, – быстро согласился со мной Стасик. – Но подробностей этого дела я не знаю, увы. Возможно, это было заказное убийство. Поскольку, как вы говорите, у Марка Лисянского не были похищены деньги.

– А кому была выгодна смерть Лисянского, как вы думаете? – осторожно спросил я.

– Не знаю, – покачал головой Ярошевич. – В мире денег, сами знаете, всякое происходит…

– А с семьей продюсера Лисянского вы знакомы? – как бы между прочим поинтересовался я.

– Да, я немного знаком с его женой и дочерью, – ответил Стасик. – Его супруга, Наталья Валерьевна Аленина, замечательная, я бы даже сказал, выдающаяся актриса, а ее дочь Маша – актриса начинающая, но подающая большие надежды. Сейчас они обе снимаются в последнем проекте Марка Лисянского.

Стасик придал своему взгляду максимальную задумчивость и устремил его в сторону, как бы приглашая объектив камеры последовать за этим взглядом, после чего интервью, по задумке актера, похоже, тщательно продумавшего свое поведение, должно было закончиться. Степа это хорошо понял, и его камера последовала вслед за взглядом актера, устремленного вдаль. После чего, сделав несколько перебивок, которые при монтаже будут вставлены в интервью, Степа выключил камеру.

– Большое спасибо, – сказал я, наблюдая за выражением лица актера, которое тотчас после выключения камеры потеряло одухотворенность и сделалось обычным лицом красивого парня, озабоченного тем, что у него еще масса дел, которые обязательно надо сделать в самое ближайшее время.

– Пожалуйста, – ответил он и покосился на меня: – Я себя чувствовал, словно был на допросе.

– Ну уж, скажете, – дружелюбно улыбнулся я. – А что, вам приходилось бывать на допросах?

– Приходилось… Меня недавно допрашивал следователь, который ведет дело об убийстве Марка Лисянского, – ответил Ярошевич, даже не попытавшись изобразить на своем лице ответную улыбку. – Кстати, – заметил он с нотками недовольства в голосе, – в перечне ваших вопросов не было вопроса об убийстве продюсера Лисянского…

– Ну, как же не было, Станислав Рудольфович, – вежливо произнес я. – Я же сказал вам, что, возможно, будут вопросы касательно самых последних событий из мира кино. Убийство продюсера Марка Лисянского – одно из самых значимых событий.

– Да, это печальное, но, вы правы, событие, – сказал Стасик, и я не совсем понял, как воспринимать его произнесенную скорбным тоном фразу.

Настала пауза, которую первым нарушил я:

– Простите, а вы давно знаете Наталью Аленину? – задал я вопрос актеру, неожиданный для меня самого. У меня нередко случается так, что сначала я что-то скажу, а потом подумаю об этом.

– А почему это вас интересует? – подозрительно посмотрел на меня Стасик.

– Дело в том, что я видел Наталью Валерьевну на съемочной площадке и, признаться, был просто поражен ее артистическим талантом, – непринужденно произнес я. – А совсем недавно я имел честь познакомиться с ней лично. Я приходил к ней вместе с дочерью режиссера Альберта Пиктиримова, – добавил я, мельком глянув на лицо Стасика, принявшее какое-то постное выражение.

– Вы Аристарх Русаков? – Ярошевич как-то совсем уж косо посмотрел на меня.

– Да, – ответил я. – Разве я не представился?

– Представились, – неопределенно произнес Ярошевич, не сменяя постной физиономии. – Так, значит, вы ведете расследование убийства продюсера Лисянского?

– Журналистское расследование, – поправил я актера и понял, что наши подозрения относительно близости Стасика и Натальи Алениной, похоже, оказываются верными. А иначе откуда знать актеру Ярошевичу о нашем с Ириной разговоре с Алениной, как не с ее собственных слов?

– И что вам уже удалось выяснить? – стараясь не придавать голосу особого интереса, спросил Стасик, который уже перестал изображать из себя занятого человека, у которого масса неотложных дел.

– Да пока что мало чего, – уклончиво ответил я и незаметно посмотрел на глазок камеры, который был включен. Степа, мой дорогой оператор Степа, всегда понимавший меня с полуслова и полужеста, понял все и на этот раз и снимал «вторую серию» нашего с Ярошевичем разговора на камеру с самого его начала, делая вид, будто бы разбирает и складывает свои операторские пожитки…