или копья, ебал я в рот такие перспективы, может быть, позже, когда создам для себя целый комплект зачарованной брони, тогда то может и осмелюсь попробовать драться голыми кулаками. Но пока лучше посижу в тылу, спрячусь за теми, кто действительно умеет и готов сражаться в ближнем бою. Я ведь не воин, максимум — игроман-стратег.

Пока мой личный отряд проверял сумки с едой, дополнительные комплекты болтов, а также целый разобранный на пакеты обоз зачарованной брони, к нам силком привели мятежника выр-выр. Рыча, крича и обзываясь, тот требовал объяснения. Передав мужику копьё, велю идти за нами. Выдр не хочет, сопротивляется, говоря, что не будет драться. Забавно, возникший у меня на счёт оппозиционера план как раз и подразумевал под собой полный отказ мужчины от сражений.

— Я хочу отдать тебе деревянного скакуна, иди с нами. Погляди, через что хочешь провести своих сородичей, и, если не передумаешь, получишь его. — Копьё кроли бросил на землю. Что ж, пускай, оно ему не нужно. Потому я протягиваю ему щит. Пусть берёт, если выдр чувствует себя спасителем, этаким Моесеем, готовым вести беглецов на край земли, щит ему, в любом случае, понадобится.

Скрипя зубами, выдра перенимает щит, поднимает с земли копьё.

— Скакун будет моим, и я всё равно уйду.

— Главное не перетрудись. — Глядя, как тот шурует к обозу, проговорил ему в след я. Проблемы поселения лучше забирать с собой, потому этот дурачок, за которым глаз да глаз нужен, пойдёт со мной.

Перед отправкой, больше всего времени ушло на расставание с девушками. Белая и Пом категорично заявили, что отправятся в след за мной. Первая, устав от рожениц, делегировала свои полномочия более умелым и талантливым Заййя. Эти ушастые отлично знали весь процесс, понимали, как лучше и безопаснее, а потому в Белой более родильное отделение было не востребовано. Вторая, как и ранее скинув свои дела на Зелёную, просто шла подраться, поднять свои боевые навыки, поддержать форму, испытать силу и получить свой зачарованный клинок. Лиса оказалась не дурой, наблюдая за тренировками инквизиции, как те постепенно, вещь за вещью переодевались, обучаясь контролю, она решила, что ей нет смысла носить всё и сразу. Хитрюга просчитала в своём хищном мозгу, что ей нет смысла стараться, из кожи вон лезть в бесконечных тренировках, рисковать жизнью в вылазках. А потому, только и претендовала что на одну вещь, в работе с которой все мои инквизиторы и начинали свои тренировки, а именно — клинок. Зачарованное оружие обладало невероятной остротой, какого бы вида оно не было: копьё, топор или кинжал, оно в любом случае делало своего хозяина сильнее. Именно поэтому лиса особенно сильно хотела себе такое же, зачарованное оружие.

Каждый, кто шёл в Озёрный, преследовал свои личные интересы. Даже простые жители, в переезде в Форт видели возможность извлечь выгоду. Отвлечься от работы, постоянной бытовой рутины. Все жители в Озёрном только и делают, что тренируются, ведут дозор, периодически ходят на рыбалку, лишь изредка, немного уделяют время уборке помещений, огородам и прочем бытовым мелочам, коими перенасыщена жизнь в деревне. Каждый мужик, живущий в Озёрном, проживал свою жизнь так как считал нужным.

Женщины, будущие матери деревни, переживая за своих мужчин, эмоционально прощались, произносили напутствия. Кто-то просил Зуриэль защитить любимого, кто-то молился Эсфее, а кто-то, извечно капая мужу на мозги, требовал привести из Озёрного побольше рыбы определённого вида. Муррка тоже очень переживала, пыталась отговорить меня от перехода, я в свою очередь переживал за неё и того, кто рос внутри её.

— Не волнуйся, красотка, хорошо кушай, верь в нас, верь в меня, и всё будет хорошо. — Когда я говорил это, я впервые ощутил себя не какой-то шпаной задротской, а мужчиной, защитником, воином, идущим не за своим раздутым эгом, а за будущим. Будущим, которое зрело внутри Муррки. Трогательное прощание с крольчихой вызвало слёзы на лицах пришедших проводить нас Леи, Момохо и Хохо. Последняя, особо страдавшая от количества свалившейся на неё работы, больше других ощущая груз ответственности, хотела отправиться со мной, хотела поменяться с Белой, хотела… но не могла. Как костолом, да и как воин, Белая в разы полезнее в Озёрном, а вот как знахарь по всякой мелкой хвори, мало полезна, потому и шла за мной. Потому, Хохо и оставалась в деревне.

— Береги себя и позаботься об Обба. — Со слезами на глазах попросила Хохо, в ответ на что я пообещал вернуть его домой в ближайшее время.

Вместе с нами в Озёрный собирался отбыть боевой отряд эльфов, во главе с своим командиром Меллэром. Его ребята уже вторые сутки мучали своего пленника, пока результатов не было, но эльф обещал, клялся, что они будут. «Мы выбьем из него всё дерьмо, а вместе с ним и информацию» — уверял меня остроухий. Что ж, необходимое зло вершилось чужими руками, я то эльфов не мучал, а потому, в случае любых переговоров, с чистой совестью смогу заявить, рыльцо моё в пушку. Ну… это пока за пленника не взялась вернувшаяся Эсфея. Уж она точно выведет уродцев на чистую воду, а когда это произойдёт, я может даже и знать не буду.

Оставив работягам бытовые задания по расчистке местности от пней, подготовке новых полей и сбору камня по округе, вместе с сотней бойцов выдвигаюсь в Озёрный. Путешествие было не долгим, полностью безопасным и слегка нервным. Распахнув свои большие белые крылья, дабы лично убедиться в безопасности пути, за нами с неба присматривала Зуриэль. Окружив меня со всех сторон, телом своим защищая в момент отсутствия ангела, шла инквизиция, Пом с Белой тоже ворон не считали, всё время находясь на стрёме. И только выдр, крутя головой, рассуждая в слух о том, какой же «ерундой мы все занимаемся», шёл, пиная камни. Этот представитель безмозглой фауны всерьез думал, что от любой проблемы можно убежать, спрятаться. Что нет никакого смысла умирать за какие-то клочки земли, когда их всегда и везде для всех хватало. Он думал, мир бесконечно велик и в чём-то был прав. Для него одного, его короткой жизни, мира и бесконечного бегства по нему может и вправду хватить. Вот только, рано или поздно придёт день, когда цивилизация, как и в истории нашего мира, разделял между собой всё, включая землю, после чего бежать уже будет некуда. Да, выдр это не увидит, возможно, и дети его,