— Я прожила многое, столько, сколько другие и не мечтали прожить. Но позор, подобный этому, видела лишь раз. Тогда, очень давно, братья и сестры Хранители единого очага, разделившись по цвету кожи и волос, устроили бойню, в которой глупое, молодое Семечко вроде меня ни на что не могло повлиять. Это было давно, когда мир только освободился от гнёта драконов. И… от того мне в тысячу раз больнее вспоминать повторяющуюся историю.

Извиняясь перед мной, своими друзьями эльфами и Меллэром, за свою беспомощность, рассказывала про каких-то драконов Цветок. Помыслы её были чисты, как и душа, за это ручалась Зуриэль. Так же ангел говорила и о силе Цветка, что по меркам ангельским, была лишь немногим слабее самого ангела. А значит, если ей в одиночку не удалось сместить демона, захватившего эльфийский престол, то силы наши теперешние, совместные с эльфами, либо равны, либо лишь немногим превосходят силы тёмной стороны. Между светом и тьмой восстановился баланс, и любой, даже самый малозначимый, необдуманный шаг мог его нарушить, спровоцировать битву, сражение, что по масштабам превзойдёт любое мною пережитое.

Очередная крупная сила стала для нас врагом. Понимая, что творится вокруг, я нервничал. Честно говоря, чуть ли не ссал под себя, вспоминая демона, напавшего на меня, и ту рогатую блядь, поразившую дочку Волколака своей молнией. Кто она была? Что за сила ей подчиняется, в замесе один на один вытянет ли поединок с ней Эсфея⁈ Эти рога, эта сила… она точно не могла принадлежать кому-то из смертных, простых, мало на что способных, демонов, и именно это пугало меня больше всего.

Желая найти ответ на то, что же произошло в горах, немедленно высылаю в деревню Пом, требую, чтобы она собрала группу с Коротким Хвостом во главе и отправила её к Свирепому Рыку.

Я должен был предупредить их и в кротчайшие сроки узнать, убедиться, случилось ли в реальности увиденное мною во сне. Узнав подробности происходящего в горах, я смогу немедленно принять меры, приступить к строительству многочисленных оборонительных линий, преград и ловушек, коими задержу врага на пути к нам. Пока они далеко (до гор целые недели пути) я построю для хищников крепость, если будет нужно, приведу в неё армию. Я заставлю врага штурмовать нас, буду вынуждать нечисть нести потери, истощать свои силы в постоянных штурмах, а после, когда укрепления окажутся под угрозой захвата, сжигать(обрушивать) их вместе с проникшим туда врагом. Тактикой выжженной земли мы убьём столько, сколько сможем. И будем отступать, отступать до тех пор, пока враг не ослабеет, или я сам не буду прижат к стене. У меня ведь скоро родится дитя, я умею делать корабли, бежать есть куда, если не мне, то хотя бы им. Да и с этим хитрым выр-выр, а так же другими беженцами, коих точно будет много, у моих будут дополнительные шансы. Кобо говорил: «Трусы подобные ему обладают неким шестым чувством, живут долго, порой даже слишком». Сам же я… что пугало и забавляло одновременно, поймал себя на мысли, что умру. Непременно умру с теми, кто будет готов в своём последнем бою встать грудью на защиту наших отступающих женщин и детей. Мне было страшно думать об этом, но одновременно я был и горд. Горд тем, что наконец-то обрёл смелость, какую-то, присущую только настоящим мужикам, решительность, а ещё то, за что не стыдно умереть.

Договор с Цветком Древа Жизни был прост, обычный союз, пакт о защите и взаимопомощи. Изначально условия казались мне совершенно простыми, нелогично выгодными для нас, но так было лишь до того, как я узнал на каких землях эльфы собираются обосноваться.

Наших, объединённых племён, едва тысяча наберётся, мы с трудом могли прокормить себя. И тут, бац… по нашу сторону реки обосновывается орава ещё в полторы тысячи ртов. Да… эльфы решили стать возле Озёрного. Более того, попросили возможности выслать своих детей и не способных драться в тыл, в деревню, на попечение «своих» фей. Данный факт стал одним, большим пиздецом. О дальнейшей охоте, с целью прокормить себя в здешних лесах, можно было забыть. Ни ягод, ни птиц, ни дичи, при таком количестве опытных охотников и собирателей мы лишимся всего. Так же, их соседство — это постоянные диверсионные группы врага в нашем тылу, придётся думать об отличительных признаках, паролях, кодах. Желание эльфов обосновать поселение по эту сторону реки стало проблемой, пиздец какой большой, серьёзной и опасной. К сожалению, отказать им в этом праве мы тоже не могли.

Врагов больше, чем нас. Есть ещё хищники и тёмные силы. За любого живого, готового стать нам другом, следовало не просто бороться, драться, разрывая конкурентам глотки. Потому мною и было принято решение организовать «Общество с ограниченной ответственностью». Кормить эльфов за просто так никто не будет, Цветок, знающая о проблемах своих сородичей в плане пропитания, это тоже понимала. Потому, сразу после переговоров, эльфы, незадействованные в обороне, придаются к силам «Самообороны» Озёрного, и вместе с ними, (со мной в том числе) отправляются возделывать поля, готовить огороды, участки земли под выгул скота и строительство полноценных ферм. Численность наша росла бешенными, неконтролируемыми темпами. Подобного развития нашего поселения я даже в снах своих страшных представить не мог. По щелчку пальцев нас стало больше, чем в два раза, и проблема дефицита провианта становится ещё острее. Вслед за Пом, в деревню нашу оправляется с посланием ещё одна группа. Задание для них следующее — освоение новых, соседних с нами озёр, обозначение их на местности, а также подготовка к дальнейшему превращению в рыбацкие деревни.

Пока одурманенные демоном эльфы не торопились атаковать, мне следовало провести рейд по соседней округе, построить несколько поселений рыбаков. Защитив их частоколом, поставив вышки, а на них усадив зорких эльфов, мы можем направить силы выр-выр на понятное им дело, тем самым за счёт умений длинноухих увеличив степень защиты и добычи еды. Да, распыление сил — это опасная штука, несомненно, рано или поздно одну из деревень уничтожат, её жителей убьют, и улов украдут, но сколько еды мы получим до подобного происшествия? Нас становится больше, нам требуется еда, много еды, а потому и цена людских жизней, в масштабе почти что державы, становится меньше. Когда я думал об этом, я чувствовал боль, страдания от одной лишь мысли, что мне не удастся защитить всех и сразу, что