Двери станции Площадь Мужества были наглухо заколочены. Если во владения северян и можно было как-то проникнуть, то путь туда знал лишь один человек. Данила. Но он исчез.

Вокруг – ни души. Только густые разлапистые ели посреди обширной площади. Только унылые руины торговых центров. Только хмурые небеса над головой. И тоскливое завывание ветра… Больше не было слышно ни звука.

Пес, единственный человек в их отряде, кто знал тайны поверхности и умел с этими тайнами бороться, тоже сгинул в снежной круговерти.

У Сони и Димы имелись только дробовик, карабин и десятка три патронов к ним. Сменных фильтров для респираторов – по одному на человека. Мало для того, чтобы выжить на поверхности. Даже для того, чтобы вернуться назад. А мороз крепчал. Наступал вечер. Зубы девушки уже давно начали отплясывать мазурку. В любой момент мазурка могла перейти в чечетку.

– Пошли обратно, – сказал Самохвалов после того, как ребята провели ревизию вещмешков.

– Куда? В Оккервиль? – огрызнулась Бойцова.

– Нет. На Выборгскую, – последовал ответ. Никаких других вариантов парень не видел. Он помнил карту города в самых общих чертах. В теории станции Пионерская и Черная речка были ближе. Но Дима понятия не имел, какие там находятся общины. С Выборгской все, по крайней мере, было ясно.

– Ага. Канешна. Опять тот же путь, щас! Не пойду, – проворчала в ответ замерзающая девушка.

Дима спорить не стал. За то время, что они были вместе, юноша отлично разобрался в характере подруги и знал, что иногда лучше не придавать значения тому, что она говорит. Просто делать дело. Не обращая внимания на ворчание Сони, парень решительно взял ее за руку и повел обратно, по своим же следам. Туда, где у въезда на площадь громоздилась куча мала из разбитого автотранспорта.

– Дим. Ну, Дим! Отпусти, – вяло сопротивлялась девушка. – Мы не дойдем, Дим.

Юноша не слушал Соню. Он четко понимал одно: стоять на месте смысла нет, они просто замерзнут. Значит, надо было двигаться. А куда идти – дело десятое.

Выбиваясь из сил, проваливаясь в рыхлый снег, Дима и Соня пересекли площадь, миновали сквер Блокадников. Каждый шаг давался ребятам с огромным трудом. Ружья, которые и так весили немало, казались сейчас чугунными. Но бросить их было нельзя, тогда Дима и Соня остались бы совершенно беззащитными. Заледеневшие пальцы почти не сгибались. Ноги заплетались. Снег забивался в малейшие щелочки, сыпался за воротник, забивался в стволы ружей. Сил на то, чтобы вытряхивать его, у ребят уже не было. Через каждые десять-двенадцать шагов кто-то из них падал, и тогда второму приходилось вытаскивать товарища из снега, помогать встать на ноги.

– Дим, не надо, а? Давай просто ляжем, полежим. В снегу так хорошо, – бормотала Соня. Она брела вперед на автопилоте, почти ничего не соображая.

Мысль рухнуть в мягкий, как перина, рыхлый снежок, закопаться и лежать, греться, как это делали в прежние времена медведи, казалась очень соблазнительной. Если бы не одна деталь. Радиационный фон. В черте города он был высоким почти повсеместно. А по улицам рыскали в поисках свежего мяса такие твари, что довоенный медведь умер бы от ужаса, едва их увидев. Поэтому Дима продолжал упорно шагать вперед и тащить за собой засыпающую на ходу подругу.

До въезда на улицу Карбышева оставалось метров сто, когда они, окончательно выбившись из сил, рухнули одновременно. И встать уже не смогли. Дима выпустил из рук ружье. Его неудержимо клонило в сон.

– Надо встать. Обязательно надо… Встать, – бормотал парень сквозь дрему. – А то кончим, как тот генерал…

Напрасно. Усталость и холод парализовали его мышцы. Парализовали волю.

Хотелось только одного: закрыть глаза и позволить судьбе самой решать, что будет с ними дальше.

Между тем снова началась метель. Легкий ветерок гнал поземку. Крохотные белые мухи медленно облепляли одежду сталкеров, их оружие. Еще десять минут, и они бы скрылись под слоем свежего снега.

Вдруг послышались шаги.

Кто-то направлялся в их сторону. Этот некто двигался легко, не проваливался в сугробы, не тонул в них по колено. Снег поскрипывал под широкими ступнями загадочных путников. Дима заставил себя открыть глаза, слегка приподнял голову, но ничего не разглядел, очки респиратора запорошил снег. В паре шагов от того места, где лежали ребята, незнакомцы остановились.

– Кажись, успели, Дэн, – произнес один из них.

– Да че им будет, Царь, – отозвался голос, показавшийся парню знакомым. – Повалялись в снегу чутка. Хоть сил набрались.

Голоса смолкли, снова послышался хруст снега. Теперь шаги раздавались совсем близко. И вот два темных силуэта склонились над ними.

– Че разлеглись, народ? Рота – подъем! – рявкнул второй голос. Такой знакомый. Даже как будто родной.

Юноша, без сомнения, знал этого человека. Не мог лишь вспомнить, кто это. Имя Денис носили многие его знакомые. Но Дэном, вроде бы, не называли никого. Мозг юноши категорически отказывался думать. Мысли ворочались медленно и неторопливо, словно замшелые валуны. Пока он понял лишь одно. Причину, по которой эти люди не проваливались в снег. На ногах у Дэна и Царя были снегоступы.

– Кончай, Дэн, – отозвался первый голос. – Не видишь? Совсем умаялись.

С этими словами Царь схватил Диму за руку и резким движением извлек из сугроба. Второй обладатель снегоступов вытащил из снега Соню.

– Гы. Ну вы, блин, снеговики! – расхохотался тот, кого звали Дэном. – Лады. Тащим их в схрон. Там разберемся.

Дэн забросил за спину карабин Бойцовой, взял девушку на руки. Царь помог Самохвалову подняться, подставил плечо. Потом понял, что этого мало, и перебросил правую руку парня через свою шею.

– Держись крепче, – приказал он.

– Ружье… – вяло пробормотал Самохвалов. Даже в таком состоянии он не забыл о своем верном друге, «Бекасе».

– Спокуха. Тут оно. Нашел. Ну, ходу.

И вот Дима снова пересек площадь Мужества. Точнее, площадь пересекал Царь. А юноша лишь послушно перебирал ногами, стараясь не свалиться обратно в снег.

«Какая же это классная штука – снегоступы», – размышлял он, наблюдая, как лихо рассекает снежную целину его спаситель.

Впереди показалось странное сооружение, напоминающее рыцарский замок. Диме такие доводилось видеть разве что в книжках про прекрасных принцесс и драконов. В центре – круглая башня с бойницами. На одном из боковых корпусов – герб в изящном обрамлении. Здание, конечно, тоже обветшало, как и все окрестные дома, но сохранило величественный и загадочный вид. Юноша невольно залюбовался необычным строением. Именно поэтому он пропустил тот момент, когда сталкер по имени Дэн отстегнул респиратор. А когда заметил, то смог лишь выдохнуть:

– Денис Владимирович?!

Перед Димой, широко улыбаясь, расставив ноги в снегоступах, подобный грозному древнему богатырю, стоял Денис Воеводин. Он же Дэн. Он же Тигра. Он же Воевода. Лучший сталкер Оккервиля. Загадочно исчезнувший два дня назад на набережной у Финского вокзала в ходе боя с веганцами Воеводин сейчас стоял перед ними, живой и невредимый.