Соня без лишних вопросов вытащила из-под кровати мешок, выгребла из него патроны.

– Вот. Тридцать штук, – протянула она пригоршню патронов Псу. – Хватит?

– Должно хватить, – проворчал Игнат. – Эх, не люблю я все эти дела с киллерами… Ну, ладно уж, ради тебя.

– А чего хочешь ты? – девушка подалась вперед.

Она была красива в этот момент. Красива, как никогда. Грудь ее тяжело вздымалась, дыхание было прерывистым, на щеках выступил румянец. Мысль о том, что люди, виновные в ее страданиях и унижениях, скоро понесут заслуженную кару, приводила Соню в восторг, близкий к исступлению.

Игнат невольно залюбовался подругой.

«Ну, например, тебя», – чуть было не сорвалось с его языка. А че? Дружеский секс – обычное дело… Все равно Алиска не дает.

Но в последний миг сталкер сдержался. В любой момент мог вернуться Дима. Да и неправильно это как-то – использовать для утешения лучшую подругу.

– Ниче не хочу. Спать хочу, – буркнул Игнат. – Ну, бывай. До завтра.

И сталкер ушел, грустно насвистывая песенку про Алису, с которой никак не получается встретиться.

* * *

Забившись в укромный уголок, Чайка перечитала сообщение полковника Бодрова. Оно было совсем коротким, всего три фразы, написанные явно в сильной спешке: буквы налезали одна на другую.

«Оставайся в метро до последней возможности. Как начнется война – возвращайся. С группой Воеводина».

За два дня до начала войны, утро,

станция Площадь Ленина

Не успел отряд, возглавляемый Псаревым, покинуть Площадь Ленина, как Савелий Гаврилов вызвал в свой кабинет Сергея Харитонова, командира группы сталкеров. Именно его парни вступили в бой с отрядом штурмовиков Вегана на набережной Невы у Финляндского вокзала.

– Ты ничего странного не заметил? – задал капитан не очень понятный вопрос.

Харитон огляделся по сторонам, но никаких новшеств в кабинете не обнаружил.

– Да не… – пробормотал сталкер, подозрительно косясь на потолок.

– Там, на набережной, в ходе боя. Может, веганцы вели себя как-то необычно?

Командир сталкеров на миг задумался, а потом произнес медленно, осторожно подбирая слова, примерно с таким же выражением лица, с каким, наверное, саперы ходят по минному полю.

– Да как сказать. Странно работали зеленые. Палили, как чокнутые, да все в молоко.

Гаврилов энергично кивнул, давая Харитонову понять, что он примерно это и ожидал услышать.

– Оккеры, они… Они веганцев, как щенят, покрошили. Две-три автоматные очереди – и все лежат. Я сам не видел, как их уделали… Но все равно чудно как-то.

– Верно. Все верно… – произнес Савелий Игоревич, словно бы обращаясь вовсе не к Харитону, а куда-то в пустоту. Потом капитан извлек из ящика стола ту самую карту с пометками.

– Теперь про карту. Ничего странного не видишь?

Сергей Харитонов пробежался взглядом по хитросплетению улиц и переулков, по карандашным пометкам. Неуверенно пожал плечами.

– Нет вроде. А че?

– А то, Харитон, что это не первый отряд веганцев, с которым мы сталкиваемся. Но карта – первая.

Капитан замолчал. Сталкер сосредоточенно морщил лоб, воскрешая в памяти все случаи контактов с вооруженными силами Империи, в которых он участвовал сам или о которых слышал от соратников.

– Ну да. Патроны, жратву, снарягу – это брали с трупов. Но чтоб карты…

– Да еще такие качественные, – поддакнул Гаврилов. – Короче. Все это пахнет дезой.

– Чем? – переспросил Харитонов.

– Дезой. Ну, дезинформацией. Скоро война, не забывай об этом. Отвлечь внимание противника, а потом нанести удар – это классика военного искусства. Сработали тонко, ничего не скажешь. Я тоже сначала повелся.

– А как же группа Псарева? – слегка нахмурился Сергей.

– Я был обязан проверить сигнал, – отвечал командир сил Альянса на Площади Ленина сухим, деловым тоном. – Я и проверяю.

– Наши люди… – начал было сталкер.

– Наши? Наши?! – расхохотался хозяин кабинета. – Кто, Харитон? Пес, что ли? Дебошир и дезертир – вот он кто. Вольный казачок, блин. Может, оккеры? Да плевать мне на них. Двумя больше, двумя меньше…

Харитонов слушал Гаврилова хмуро, плотно сжав губы. Возразить командиру было нечего. И все же логика капитана не нравилась сталкеру. Все его естество восставало против этой людоедской позиции: «человеком больше, человеком меньше».

«Наверное, начальству иначе нельзя, – размышлял Сергей, покидая кабинет командира. – Люди – пешки, разменная монета, понятно. Но как-то неправильно это. Не так. Все не так. Все не так, как надо».

И он отправился в свой жилой блок, насвистывая песню Высоцкого.

* * *

Получив вызов к капитану Гаврилову, Алиса была крайне удивлена.

Офицер, командовавший силами Альянса на их станции, отличался отменным здоровьем и никогда не жаловался даже на насморк. Но вызов есть вызов. Захватив аптечку, девушка отправилась в кабинет Гаврилова.

Савелий Игоревич, вальяжно развалившись в кресле, точно восточный визирь, смотрел на Алису цепко, оценивающе.

– На что жалуетесь? – осведомилась Чайка дежурным голосом.

– На дефицит женской ласки, – произнес капитан, не сводя с медсестры пристального взора.

О, этот взгляд бывалого жеребца, нацелившегося на очередную добычу! Сколько раз доводилось Алисе ловить на себе подобные бесстыдные взгляды. Сколько раз приходилось ей пускать в ход приемы самообороны, чтобы наглецы не перешли от слов к делу.

– Это не ко мне, – произнесла девушка ледяным голосом. – Уровень тестостерона у нас снижает Ангелина. У нее большой опыт.

Капитан в ответ лишь усмехнулся.

Алиса не изменилась в лице. Но внутри у нее все похолодело. По спине заструился пот. Человек, сидевший перед нею, отличался от прочих мужчин, желавших овладеть ее телом. Он обладал властью. От такого не отшутишься, не сбежишь. И коленкой между ног не засадишь.

– На фиг она мне, эта потаскушка, – заговорил Гаврилов, отсмеявшись. – Дура похотливая. Ты – совсем другое дело. Ты ж у нас гостья из Страны Чудес.

Теперь Чайке стали понятнее мотивы, толкнувшие Гаврилова на этот шаг. Она кое-что знала о нем. Родился за пятнадцать лет до катастрофы. Жил на какой-то нищей окраине, то ли на Московской, то ли на Московских воротах. Всего добился сам. Зубами выгрызал себе место под солнцем. Ни женой, ни детьми не обзавелся.

– Не забывайте, капитан, что Игнат Псарев… – Алиса решилась пустить в дело свой главный козырь.