Прогулка была чудесной, однако, когда навстречу лордуПетраку вышли два взрослых огромных медведя, Грифон пережил несколько неприятныхмгновений.

Он уже был готов произнести заклинание, а Тройя выпустилакогти. Но Воля Леса покачал головой и ласково прикоснулся к медвежьим головам.Звери потыкались носами в его ладони и потерлись о него могучими боками. Как нистранно, лорд Петрак не упал и даже не пошатнулся. Грифон наблюдал за всем этимв безмолвном изумлении. Теперь он понимал, почему Тройя с таким благоговениемотносится к этому Повелителю Стражи.

— Вот здесь будьте поосторожней. — Лорд Петрак указалпосохом на правую сторону тропы. — Здесь наступает мир Разрушителя. Можноочутиться в незнакомом лесу и попасться бегунам.

— А мне казалось, что арамиты теряют силу… — сказал Грифон,вспоминая, что говорил когда-то Черный Дракон.

— Нам тоже так казалось… пока я не заметил, что наши границыстановятся все более и более размытыми. Земли Мечты уменьшаются. Волки-рейдеры,несмотря на свое отчаянное положение, умудряются набирать силу.

— И ищут постоянный плацдарм в Драконьем царстве, —пробормотал Грифон себе под нос. Значит, на то есть причина. Д`Шай никогданичего не делал без причины.

— Вот мы и пришли. — Петрак указал посохом на поле,раскинувшееся перед ними. При взгляде на него Грифона охватило очень странноечувство.

— Вы уверены, что здесь безопасно? — спросил он. Здесь, наэтом поле, Земли Мечты были такими, как в первозданные времена — не тронутыеразумом. Здесь полновластно царила природа.

Признают ли его здесь другом, подумал Грифон? Идействительно ли он — друг Земель Мечты?

— Я не вижу Ворот.

— Ты еще не ступил на поле.

Бывший правитель Города Знаний шагнул вперед. Тройяпоследовала за ним — но посох лорда Петрака преградил ей путь. Дальше Грифондолжен был идти один. Тройя тихонько зарычала, но повиновалась

При каждом шаге поле колыхалось. Иначе Грифон не мог описатьохватившее его ощущение. Он видел линии силы, убегающие в разных направлениях,а не упорядочение, как в Драконьем царстве. В соответствии со всеми известнымиему законами, это было невозможно, как же тогда управлять силами, равно темнымии светлыми? Птицелев никогда не придерживался ни одной из общепринятых теорийволшебства, но такое… Это было слишком даже для такого вольнодумца, как он.Натана Бедлама, деда Кейба, тут наверняка хватил бы удар!

Высокая, по пояс, трава с тихим шепотом расступалась передним. Это был не безумный шепот ци, но мелодичный голосок любопытства: он,Грифон, был для поля такой же диковиной, какой поле было для него. Грифонрассеянно отметил про себя, что никакого ветра нет; отчего же тогда трава колышетсяиз стороны в сторону?

Дойдя до середины поля, птицелев замер. Дальше он не пойдет.Если Ворота захотят показаться ему, то это случится здесь.

Точно отвечая его мыслям, воздух перед его глазами задрожал— и реальность разверзлась. Грифон почувствовал странный, плывущий сквозь негопоток энергии, а затем в огромном отверстии увидел не поле — совершенно инуюземлю. Лесной пейзаж, который мог бы открыться чьему угодно взору — например,волка-рейдера, случись тому скакать мимо… Грифона в который раз поразилаистина, которую он слышал уже от многих: Земли Мечты существуют в сознании также реально, как и в пространстве.

И тут в зияющей дыре появились Ворота.

Они снова изменились — в Землях Мечты и не могло быть иначе.Теперь ворота являли собой арку, закрытую огромными, тяжелыми дощатымистворками. Древесина кое-где начала подгнивать, и железные петли были покрытыржавчиной. Дурной знак, подумал птицелев; но не подумал отступать.

Теперь время было на его стороне, и он смог получшеразглядеть Ворота. Тех существ, которые он заметил в прошлый раз, стало гораздобольше. Они ползали по Воротам, не останавливаясь ни на мгновение. У них былидлинные хоботки и огромные, выпуклые всевидящие глаза. Грифон не мог понять,кто это — рептилии, млекопитающие, демоны? Эти твари не были похожи ни на кого.Кожа их была черной или темно-синей. Хотя все они явно принадлежали к однойпороде, среди них не было двух одинаковых. Казалось, будто тысячи, миллионыразновидностей одного существа были выращены для единой цели… Впрочем, ктосказал, что это не так?

Грифон знал, что эти удивительные создания — стражи Ворот, ичто они пристально наблюдают за ним. Не было смысла дольше откладывать то,зачем он пришел сюда. Грифон воздел руки в воздух — он не собирался делатьэтого, но почувствовал, что так нужно, — и обратился к Воротам:

— Я пришел предстать перед судом. Я пришел сюда как Страж,забывший свое прошлое. Я пришел как друг Земель Мечты и хочу, чтобы этоподтвердили! — Поколебавшись, он добавил:

— И еще я пришел в надежде возродить в памяти прошлое, какимбы оно ни было! Если когда-то я не оправдал доверие Земель Мечты, позвольте мнеснова обрести его!

Ворота величественно молчали. Крохотные стражи (впрочем,среди них были и такие, что достигали длины в два фута) продолжали хаотичносновать по створкам, не обращая внимания на птицельва — разве что поглядывая нанего, как велел им долг.

Грифон простоял на месте с поднятыми руками не меньше пятиминут. Затем он опустил руки, попятился на несколько шагов и повернулся к Тройеи лорду Петраку.

Женщина-кошка улыбнулась ему: видимо, она полагала, чтомолчание — хороший знак. На оленьем лице Повелителя Стражи так же трудно былопрочесть ответ, как и на самих легендарных Воротах. Он лишь посмотрел птицельвув глаза.

Грифон вновь повернулся к Воротам, в измождении прикрылглаза — и открыл их вновь, почувствовав, что Ворота распахиваются.

Тройя зашипела, лорд Петрак выкрикнул: «Берегись!» — ноГрифон и сам уже видел то, чего предпочел бы не видеть даже в страшном сне.

В Ворота влетела целая свора — шесть, а то и семь —омерзительных существ, объединенных общим именем. Грифон вспомнил это имя в тотсамый миг, когда первая тварь прыгнула на него…

Бегуны.