О нет. Она закрыла припухшие и дрожащие губы руками, пыталась выровнять дыхание, стереть жар с щек.

Прерывисто дыша, Билл подошел к ее сыну и встал перед ним на колени:

– В чем дело, приятель?

Лиам смотрел в пол:

– Арахис проснулся. Мамы не было.

Билл коснулся игрушки:

– Как видишь, Арахис, твоя мама здесь.

Лиам кивнул.

Грейс подошла, опустилась на колени перед сыном и положила руку ему на плечо.

– Ты меня потерял? – спросила она.

Еще один кивок.

Она обняла мальчика:

– Извини, что не была рядом с тобой, но мне еще рано ложиться спать.

Лиам обнял ее за шею:

– Спать. Спать.

Меньше всего Грейс хотелось спать. Но придется идти в кровать, чтобы остановить недавнее безумие.

– Сейчас пойдем, – сказала она.

В конце концов, нельзя забывать, что она мать. Она нужна своему сыну, а он нужен ей. И наплевать, что ей хочется целоваться с Биллом.

Слава богу, Лиам вовремя проснулся, иначе неизвестно, что они с Биллом могли натворить.

– Я должна уложить его.

– Понимаю. – Билл погладил Лиама по голове. – Крепкого сна, приятель.

Лиам засунул пальчик в рот и закрыл глаза.

Билл обхватил руками лицо Грейс:

– Мы договорим позже.

Приложив все силы, чтобы сохранить благоразумие, Грейс встала и направилась в гостевую спальню. По пути она оглянулась на Билла:

– Давайте забудем то, что случилось.

– В ближайшее время не получится, – ответил он.

Дверь ее спальни была открыта. Она шагнула в комнату:

– Спокойной ночи.

Билл стоял в дверях:

– Сладких снов.

Под его страстным взглядом она вздрогнула от желания.

Проклятье. Сегодня ночью ей будут сниться эротические сны.

– Увидимся утром.

– Я увижу вас раньше. – Он ей подмигнул. – Во сне.

Грейс стояла, держа сына на руках, а ее сердце барабанило так, что его стук ревом отражался в ушах.

Лукаво посмотрев на Грейс, Билл повернул защелку на дверной ручке ее спальни.

– Спокойной ночи, Лиам и Грейси. – Он закрыл дверь. Щелкнул замок.

Никто и никогда не называл ее Грейси. Деймон звал ее «детка». Но имя, слетевшее с губ Билла, не показалось ей неприятным.

Положив Лиама и Арахиса на кровать, она накрыла их одеялом. Ее сын крепко спал.

Грейс надела ночную рубашку.

Как же неразумно она повела себя с Биллом. Но ей хочется с ним целоваться, снова и снова. Она не забудет его поцелуи, но, возможно, ей удастся притвориться, что они не целовались.

Обманув себя, она сумеет уснуть.

Билл прислонился к стене коридора рядом с дверью гостевой спальни. Он не знал, как долго так простоял. Ему было все равно.

Он не помнил, со сколькими женщинами встречался, скольких целовал. Но ни одна из них не пробуждала в нем желания обладать ее телом и душой, как Грейс Уилкокс.

Целуя ее, он чувствовал себя перевозбужденным подростком. Прежде с ним такого не бывало.

Дверь гостевой спальни открылась. Билл выпрямился.

Грейс шагнула в коридор. Ее длинные каштановые волосы были взъерошены, словно она быстро переодевалась. Мешковатая ночная рубашка длиной до колен скрывала ее красивую фигуру.

– Что-то забыли? – Он пытался говорить небрежно.

Грейс нахмурилась:

– Что вы здесь делаете?

– Думаю о вас.

Отведя взгляд от Билла, она посмотрела на дверь гостевой спальни:

– Мне некогда. Я должна вернуться к Лиаму. – Грейс стремительно прошла мимо Билла, и его окутал сладкий аромат жасмина и ванили.

Дверь ванной комнаты закрылась.

Билл боролся с разочарованием. Он должен был сказать Грейс что-то другое. Как же ему хочется снова ее поцеловать!

«О том, что ты сердцеед, знает не только твоя мать, но и весь Худ-Хамлет».

Прежде Билл гордился своей репутацией. Но теперь ему очень не хотелось, чтобы Грейс узнала, каков он на самом деле. Ей вряд ли понравится ветреный мужчина. Хотя Билл всегда имел дело только с теми женщинами, которые понимали и принимали его условия.

Дверь в ванную комнату открылась, и сердце Билла учащенно заколотилось.

Стоя в дверях, Грейс глотнула воздух:

– Вы все еще здесь.

– Я хочу поговорить, – солгал он. Но не мог же он заявить «Я хочу вас поцеловать»!

– Лиам может проснуться. – Она посмотрела на дверь спальни. – Я должна идти к нему.

– Это не займет много времени.

Грейс наморщила лоб, потом скрестила руки на груди:

– Что?

«Пора открыть карты, Билл».

– Я хочу закончить то, что начал, – сказал он.

Она облизнулась. Ее глаза потемнели, но Билл не понял, с чем это связано – с раздражением или страстью.

– Здесь?

Билл кивнул. От желания к ней прикоснуться у него чесались руки.

Она посмотрела на деревянный пол:

– По-моему, не очень хорошая идея.

– Отличная идея. – Он видел, как на ее шее пульсирует жилка. Грейс не настолько равнодушна, как хочет казаться. От предвкушения он улыбнулся. – Отнеситесь к этому как к тесту. Поцелуи помогут нам понять, что наше влечение не ерунда.

– Вы больше не должны меня целовать.

– Не будем целоваться? – Билл наклонился к ней достаточно близко, и она почувствовала кожей его теплое дыхание. – Разве ты забыла, Грейси, что это ты меня поцеловала?

Она покраснела:

– Не отрицаю. Но ты тоже меня поцеловал.

– Я джентльмен и не мог не ответить даме.

– Значит, ты поцеловал меня из вежливости?

– Я шучу. – Он приподнял ее подбородок кончиками пальцев. – Если мы поцелуемся еще раз, то поймем, что между нами происходит.

– У меня такое чувство, будто меня заманивают в ловушку.

– Неправда.

В ее глазах читались нерешительность и сомнение.

– Только один поцелуй?

Билла переполнило волнение.

– О большем я не прошу.

Их губы встретились в мягком и нежном поцелуе, похожем на легкое дуновение ветерка на рассвете. Билл снова едва не потерял голову – он единственный, кто может угодить в чувственную ловушку. Ему хотелось большего, но он пообещал, что поцелует ее всего один раз.