затем подошел к столу и медленно сел, не сводя с Уильяма оценивающего взгляда. Он что-то подсчитывал в уме. Уильям буквально видел, как в голове у собеседника мелькают мысли, хотя и не мог с точностью сказать, какого рода.

С глубоким вздохом Дэннис положил обе ладони на стол, будто собираясь с силами.

— С чего ты решил, что он как-то связан с лордом Джоном?

— Он — я имею в виду лорда Джона — знает этого человека. Именно Ричардсон предложил, чтобы я собирал для него… любопытные сведения.

— Понятно, — сухо откликнулся Дэннис. — Ну, если они и приятельствовали, то с этим покончено. Говорят, Ричардсон произносил в адрес твоего отца некие угрозы, хотя, по-видимому, не решился их исполнить. Пока, — мягко добавил он.

— Какие угрозы?

Волна гнева и тревоги прокатилась по позвоночнику Уильяма, и кровь болезненно прилила к разбитому лицу.

— Уверен, они беспочвенны… — начал Дэннис.

Уильям привстал.

— Проклятье! Да скажешь ты наконец или я оторву твой чертов нос?

Он протянул руку с распухшими костяшками, готовый исполнить угрозу. Дэннис вскочил, со скрежетом оттолкнув скамью.

— Сделаю скидку на твое состояние, Элсмир. — Он твердо глядел на Уильяма, как смотрят на собаку, скалящую зубы. — Хотя…

Уильям издал низкий гортанный звук.

Дэннис невольно отступил.

— Хорошо! — сдался он. — Ричардсон пригрозил рассказать, что лорд Джон — содомит.

Уильям моргнул и на мгновение застыл, не сразу осознав услышанное.

Наконец слова обрели смысл, но ответить он не успел — вошла служанка. Пухленькая уставшая девушка, косая на один глаз, внесла массивный поднос с едой и напитками. Запах жареного мяса, овощей и свежего хлеба ударил в нос, желудок требовательно сжался. Однако не настолько, чтобы отвлечь его от слов Рэндолла. Уильям встал, кивнул девушке и, плотно затворив за ней дверь, повернулся к Дэннису.

— Что? Да это же… — Уильям сделал широкий жест, демонстрируя полную абсурдность предположения. — Он был женат, ради всего святого!

— Знаю. На… э-э… веселой вдове генерала шотландских повстанцев. Впрочем, женился он совсем недавно, так?

Уголок рта Дэнниса Рэндолла скривился в улыбке, что разозлило Уильяма.

— Я о другом! — огрызнулся он. — И тот вовсе не… Я хочу сказать, чертов шотландец не умер, вышло какое-то недоразумение. Отец много лет состоял в браке с моей матерью… то есть мачехой, леди из Озерного края. — Уильям раздраженно вздохнул и сел. — Лживые сплетни Ричардсона не могут причинить нам вреда.

Дэннис поджал губы и медленно выдохнул.

— Уильям, — терпеливо сказал он, — пожалуй, сплетни погубили больше людей, чем мушкеты.

— Чепуха.

Дэннис слегка улыбнулся и пожал плечами в знак согласия.

— Возможно, это громко сказано, однако задуматься стоит. Человека оценивают по его словам и репутации. Если бы майор Олбрайт сейчас не принял мои слова за чистую монету, ты был бы мертв. — Он наставил на Уильяма длинный палец с ухоженным ногтем. — А если бы ему сообщили, что я зарабатываю на жизнь карточным шулерством или содержу известный бордель? Принял бы он мое заверение в твоей порядочности?

Уильям бросил на него недоверчивый взгляд, но в словах определенно имелся смысл.

— Значит, кто кошелек украл — украл пустяк?

Улыбка Дэнниса стала шире.

— «…Но кто похитит честь у человека, последним нищим сделает его, не став при этом ни на грош богаче»[28]. Да, что-то в этом роде. Подумай, чем грозят твоей семье сплетни, которые вынашивает Зик Ричардсон. И хватит уже пялиться на меня, съешь что-нибудь.

Уильям невольно задумался. Нос больше не кровоточил, правда, в глотке остался металлический привкус. Он прочистил горло и как можно изящнее сплюнул в лохмотья своего носового платка, приберегая платок Дэнниса на случай, если придется вытирать кровь.

— Хорошо. Я тебя понял, — хрипло произнес он.

— Друг твоего отца, майор Бейтс, несколько лет назад предстал перед судом за содомию и был повешен, — сказал Дэннис. — Твой отец присутствовал при казни: он повис на ногах майора, чтобы ускорить смерть. Хотя вряд ли ты слышал от него об этом инциденте.

Уильям отрицательно качнул головой. От потрясения он не мог выдавить ни слова.

— Не только тело смертно — есть смерть души, знаешь ли. Допустим, он избежал бы ареста, суда и приговора… Человеку, обвиненному в таком деянии, все равно житья не дадут.

Дэннис сказал это тихо, почти небрежно. Затем сел прямо, взял ложку и поставил перед Уильямом оловянную тарелку, на которой лежали ломти запеченной свинины, жареная тыква с кукурузой и несколько толстых кусков кукурузного хлеба. К съестному он присовокупил щедрую порцию бренди.

— Ешь, — твердо повторил Дэннис и добавил, глядя на потрепанный вид Уильяма: — Потом расскажешь, чем, во имя Господа, ты занимался. И почему ушел в отставку?

— Не твое дело, — отрезал Уильям. — А что до моих занятий…

Ему хотелось сказать, что они Дэнниса тоже не касаются, но тот являлся ценным источником информации — грех упускать такую возможность. В конце концов, работа разведчика заключалась в том, чтобы собирать сведения.

— Если хочешь знать, я ищу след своего кузена Бенджамина Грея. Капитана Бенджамина Грея, — добавил Уильям. — Из Тридцать четвертого пехотного. Ты его, случайно, не знаешь?

Дэннис озадаченно моргнул, и Уильям вдруг ощутил слабый толчок внизу живота — так бывает, когда рыба заглатывает наживку.

— Я с ним встречался, — осторожно произнес Рэндолл. — След, говоришь? Он что, пропал?

— Можно и так сказать. Его схватили при Брендивайне и удерживали в месте под названием лагерь Мидлбрук в горах Уотчунг. Мой дядя получил официальное письмо из канцелярии сэра Генри Клинтона. В краткой записке американцы с прискорбием сообщили о смерти капитана Бенджамина Грея от лихорадки.

— Ох. — Дэннис чуть расслабился, хотя взгляд его не утратил настороженности. — Мои соболезнования. То есть ты ищешь, где похоронен твой кузен? Чтобы, хм… перевезти тело в фамильное… э-э… место упокоения?

— Так и было, — подтвердил Уильям. — Только я нашел его могилу. И Бенджамина в ней не оказалось.

При внезапном воспоминании о той ночи в горах Уотчунг у него на руках поднялись волоски. Холодная влажная глина липла к ногам, он вымок насквозь, ладони покрылись волдырями, а от земли исходил запах смерти, когда лопата заскрежетала по костям… Уильям испытывал острое желание отвернуться от Дэнниса, да и от воспоминаний тоже.

— Там лежал кто-то другой.

— Боже святый. — Дэннис машинально потянулся к стакану, однако тот был пуст. Поежившись, словно отгонял видение, он взял в руку бутылку с бренди. — Ты уверен? Я имею в виду, сколько…

— Он пролежал в земле некоторое время. — Уильям сделал большой обжигающий глоток, пытаясь изгнать из памяти запах. И ощущение на пальцах. — Хотя недостаточно долго, чтобы скрыть факт отсутствия ушей.