Иностранец ушел. Сергей сел за стол, вытащил несколько дискет с тестовыми программами, отвертку, пассатижи и самое ценное – крепежные болтики. По его мнению, в импортной электронике крепежа с избытком, поэтому он скручивал часть для своих нужд. Осмотрев компьютер, вынес вердикт:

– XT-шка болгарской сборки, поэтому такая дешевая. Параллельный порт нестандартный, но есть переходник. Остальное – обычное. Винчестер переформатирован с двадцати на тридцать два мегабайта с помощью неродного контроллера. Ничего страшного, но есть повод поторговаться. Вентилятор на блоке питания забит пылью – машиной долго пользовались.

– Это я знаю, – ответил Андрей. – Не сломается?

– Электроника износа не знает. Винчестеры сыплются года через два при интенсивном использовании. Монитор вроде ничего, в крайнем случае, у Константина поправишь – не сложнее телевизора.

– Хорошо.

Вернулся негр с бутылкой виски и стаканами.

– О как, – удивился Андрей, – я же пошутил. Но спасибо. Насчет твоего компьютера. Мой мастер говорит, походу загонял ты его совсем. Есть проблемы с винтом, монитором, блоком питания. Даже клавиатура, – он провел по клавишам пальцами, показывая застрявшую грязь, – вы на ней кофе, что ли разогревали?

– Андрей, компьютер is good, – возразил студент.

– Вижу, что хороший. Но ты цену назначил, как за новый, а он second hand. Коробки не родные, – он показал на груду серого картона, видимо, из-под отечественного телевизора. – Двадцать пять тысяч – потолок.

– Андрей, прайс… стоит тысячу долларов, курс ты знаешь.

– Не «стоит», а «стоила». По-русски это прошедшее время, понимаешь?

Пока они торговались, Сергей от любопытства пошарил по папкам компьютера. Найдя какие-то документы, скачал к себе на дискету – может быть, руководства по программированию? После недолгих дебатов Андрей расплатился. Негр сел за компьютер и запустил форматирование винчестера.

– Могли бы и сами, – буркнул Андрей, – теперь еще ждать. – Повернулся к Сергею. – Как закончит, упаковывай в ящики и тащи в холл, я пока тачку к подъезду подгоню.

Сергей не торопясь, пригубил виски. Он не слишком хорошо разбирался в спиртном, но вкус показался приятным.

– Зачем новое? – вдруг спросил чернокожий студент, глядя на экран, где отщелкивались проценты до окончания процесса.

– Потому что у нас компьютер покупается для престижа, а не для работы, – объяснил Сергей, – за большие деньги. А кому хочется второй сорт?

– Я купил компьютер в Европе, – сказал студент, разводя руки. Ладошки у него были розовые, а не черные, как ожидал Сергей. Впрочем, он в первый раз видел негра так близко. – У нас это одинари инструмент, как твой отвертка.

Голубев хотел уточнить, где это в Африке компьютеры считаются «обычными инструментами», но надо было упаковывать товар. Он выключил машину, отсоединил провода, сунул, не особо раскладывая, в большой ящик. Сверху поставил монитор. В лифт ящик не вошел, пришлось пять этажей тащить по лестнице. В холле первого этажа, где Андрей собирался с ним встретиться, заметил парня кавказского вида, поэтому не стал останавливаться, а пронес ящик на выход. Парень подозрительно покосился на коробку, но, увидев надпись «Телевизор Рубин», отвел взгляд.

Андрей ждал его в такси за углом.

– На вахте стоял чечен из Бекхановской мафии, – сказал Сергей, когда они погрузились и поехали. – Хорошо, что коробка не фирменная, а так нарвался бы на неприятности. Больше в эту общагу не сунусь.

– Походу монополисты, бандиты чертовы, – Андрей сплюнул через окно.

– За что ты чеченов так не любишь?

– Да насмотрелся на них в армии, я служил в Забайкалье. Один кавказец – замечательный товарищ, два – друзья навек, а как соберется больше, так сразу землячество и остальные для них – мусор.

– Я бы так не сказал о Бекхане, мне он показался вполне интеллигентным человеком. Просто защищает свой бизнес.

– Пока с тебя есть навар. Будет выгодно – зарежет, даже не задумается. Ты для него неверный, это не грех. И умотает в Чечню, там походу советских законов нет. Они исламский халифат возрождают, причем за наши деньги. Я твоего босса не пойму, зачем он связался с чеченской мафией?

– Типа русская лучше? Слышал, что в Казани творится?

– Слышал. Устаканится, своя мафия ближе к телу. А эти всегда будут на нас смотреть, как на врагов. В двенадцатом веке мы их убивали, в двадцать первом они за нас возьмутся.

– Чечены?

– Ближний Восток. Они плодятся, как кролики, а жить предпочитают там, где развита социалка. Так что Европа еще вздрогнет. Ладно, хрен с ними. Вот твой гонорар, – он подал Сергею несколько купюр. – Время свободное есть?

– Босс уехал по делам, срочной работы нет. А что?

– Поехали со мной в общагу 1-го меда, я там живу, перекусим, с женой познакомлю.

– Так ты женат?

– Ну да, и дочка есть. Вечный студент.

– Да? Я думал, что «вечный студент» – это некий инфантильный молодой человек, который ностальгирует по студенческой вольнице и не хочет взрослеть. У нас в Академе таких немало. Пока семьи нет.

– Семья есть. А на работу не стремлюсь. Лет семь учиться, чтобы потом в больнице получать нищенскую зарплату. У нас походу идиотская ситуация – чем больше учишься, тем меньше в итоге зарабатываешь. Больше всего имеют работяги – в восемнадцать лет двести рублей после техникума.

Сергей хотел возразить, но вспомнил, что после университета будет получать рублей сто двадцать в месяц, как стажер. С другой стороны, работа непыльная, не то, что на производстве. Отец больше трехсот зарабатывал, но посадил позвоночник и легкие. Мама тоже от него не отставала с силикозом.

– Приехали, – сказал Андрей. – Сходим к Константину, потом – домой.

Частник остался ждать, а они понесли компьютер через проходную.

– Я думал, ты заказчику повезешь, – сказал Сергей, отбиваясь от невесть откуда появившейся собаки сторожа. – Деньги его?

– Деньги он доверяет. За такие бабки меня хоть из-под земли достанут, если что. Но ему надо новый компьютер. Мы и сделаем «новый».

Днем «производство» Константина не выглядело таким мрачным, как ночью. Хотя стоял ноябрь и кое-где белел снег, солнце еще хорошо прогревало воздух и освещало рабочие места мастеров сквозь стеклянную крышу.

– Окей, внутренности мы продуем и почистим, – сказал Костя, осматривая привезенную электронику. – Корпус отмоем спиртом и перекисью. Клавиатуру он уделал совсем, придется менять клавиши. А вот с коробками повозимся – болгарского я не знаю.

– И не надо, – хмыкнул Андрей. – Где написано, что компьютер – болгарский? Налепите другие стикеры, походу английской сборки. И на ящиках «Apple» напишите.

– Это не «Apple», но мысль понял. Нарисуем, что надо. Завтра приходи, забирай.