И Сибилла это понимала. Ее удивило, однако, что Ник тоже понял это и абсолютно правильно отреагировал. И куда лучше, чем она сама. Оказывается, она недооценивала его.

Флер же невозмутимо приняла объяснение Ника: «Я захотел поцеловать твою маму, потому что она очень милая».

По пути домой Сибилла никак не могла перестать размышлять о своем браке. Если бы она могла вернуться в то время, то не вышла бы за Саймона замуж — теперь она прекрасно осознавала, что с ним она никогда не чувствовала себя уверенно и защищенно. А вот с Ником чувствует…

Автомобиль Ника припарковался у ее дома. Она вышла ему навстречу, и глаза его сказали ей все, что она хотела бы услышать.

Не отрывая от нее восхищенного взгляда, Ник вытащил что-то из кармана и протянул ей. Великолепный сверкающий браслет.

— Я подумал, что он будет шикарно смотреться на тебе.

Он принялся застегивать украшение у нее на запястье, и Сибилла не сдержала восторженного вздоха — так красиво сияли и переливались в электрическом свете маленькие бриллианты.

— Ник, я не могу это принять. Это же бриллианты?

Но он так старательно и нежно возился с маленьким замочком своими большими неуклюжими пальцами, и эта его сосредоточенность была так трогательна, что в ее груди что-то словно перевернулось. Этот сильный властный мужчина заботливо пытался застегнуть упрямый браслет на ее руке! Боже, помоги ей, она просто не могла отвергнуть его дар!

— Подержи-ка… — Она протянула ему свою вечернюю сумочку. — Позволь, я сама застегну. — И ловко справилась с непослушным маленьким замочком.

— Тебе нравится? — с едва уловимым беспокойством спросил Ник.

— Он прекрасен! Я просто не знаю, что и сказать, Ник. Никто еще не делал мне такого дорогого подарка. — Она скорчила озабоченную гримаску. — Не слишком ли это шикарно для меня?

— Я хочу, чтобы ты была собой, Сибилла. Носи его, только если хочешь.

Она нежно провела пальцами по браслету, мысленно посетовав, что у нее не хватает смелости так же нежно погладить Ника по щеке, поцеловать его и увести наверх в свою спальню на новую кровать…

Ларк-Хаус, самый крупный особняк рядом с Эдбери-Холлом, сверкал огнями, как на Рождество.

Владельцы дома были счастливы приветствовать у себя в гостях известного русского олигарха, который к тому же был их соседом.

Этот фамильный особняк нравился Сибилле. Хотя он не обладал историческим шармом, который был у Эдбери-Холл, он был открыт для посетителей: по выходным здесь частенько проводились свадьбы и другие торжественные мероприятия.

Подъездные дорожки были заставлены машинами. Машины были припаркованы даже под дубами. Небольшие фонарики отмечали путь к террасе, за стеклянными дверями которой виднелись яркие силуэты гостей.

Вечер выдался морозный, и Сибилла зябко куталась в шерстяное пальто, пока Ник вел ее под руку от машины к дому.

Она давно уже не чувствовала такого волнения, но, когда вошла в теплый зимний сад, чуть успокоилась — среди огромного количества гостей на нее снизошло ощущение анонимности: здесь она была просто одной из множества нарядных женщин. Несколько непривычен ей был ее туалет — длинное розовое шелковое платье с открытой спиной, но большая рука Ника касавшаяся ее голой кожи, придала ей уверенности.

Их появление вызвало оживление, все хотели с ними поболтать, и в конце концов Нику пришлось оставить ее в компании хозяйки дома, Эммы Истман, бывшей модели, которая удачно вышла замуж за агента и теперь приезжала сюда по выходным. Местные торговцы были от нее в восторге: она покупала для своих гостей огромное количество самой разной снеди.

— Как же так получилось: вы местная, а мы с вами до сих пор не были знакомы? — без обиняков спросила Эмма.

Сибилла сочла разумным не пускаться в длинные объяснения и просто с улыбкой ответила:

— Да, это странно.

— Мы, конечно, счастливы принимать у нас Ника. Он такой неуловимый. Когда Марла сообщила, что он согласился приехать, мы были просто на седьмом небе от радости. — Она наклонилась ближе и доверительно продолжила: — Знаете, из-за работы мужа я общаюсь с продюсерами, телезвездами и другими большими шишками, но Марла Мендес — это нечто. Она позвонила Бенедикту и сама пригласила к нам себя. — Вдруг она спохватилась: — Ой, похоже, я немного вышла за рамки. Вы хорошо знаете Марлу?

— Я ее совсем не знаю.

— А, ясно. — Эмма быстро огляделась. — Тогда позвольте предупрежу: она не очень рада тому, что вы здесь. Подозреваю, что на этот уик-энд у нее были другие планы. И если бы они осуществились, здесь бы ее не было.

О планах Марлы Сибилле даже думать не хотелось.

— Вы шикарная пара, — заметила Эмма, очевидно в надежде выведать подробности.

— Не знаю, подходящее ли слово «пара». Мы знакомы всего несколько дней.

Лицо собеседницы вытянулось.

— Значит, вы не сможете замолвить за нас словечко Нику, если Бенедикт и я попросим его стать спонсором нашего проекта «Источники Африки»? В этом деле известное имя много значит, понимаете?

— Уверена, он открыт для интересных предложений. Вам стоит попросить его. Он вовсе не такой суровый, как о нем говорят.

Эмма одобрительно посмотрела на нее.

— Когда мы узнали, что он придет с местной девушкой, мы поняли — Эдбери-Холл в надежных руках.

За ужином они с Ником снова оказались врозь, но это ее не смущало. Несколько ввело в замешательство, когда сидевший рядом мужчина сунул свою визитку под ее тарелку и попросил:

— Не могли бы вы передать это мистеру Воронову и сообщить ему, что «Форестер и Вин» уже несколько веков представляют все именитые семейства в этом регионе?

В ответ Сибилла вежливо улыбнулась и занялась ужином.

Ник сидел напротив нее и беседовал с хозяином дома об экологических аспектах добычи ископаемых. Ник подробно рассказал ему, что делает все возможное, чтобы его производство не нанесло ощутимого вреда окружающей среде, но признал, что, когда где-то появляется шахта, это место меняется навсегда.

Когда ужин наконец завершился, Ник, обняв Сибиллу за талию, повел ее в танцевальный зал. Ей о многом хотелось расспросить его, но больше всего на свете она желала остаться с ним наедине, где-нибудь подальше от всех этих людей, многим из которых требовалось что-то получить от него.

— Уверен, что каждый присутствующий здесь мужчина завидует мне, — сказал Ник, пока они танцевали. Он нежно, но крепко держал ее в объятиях, а она положила голову ему на плечо.

Завидует? Вряд ли. А вот ее сердце, взволнованно бухающее в груди, распахнуто ему навстречу. Она призналась себе, как сильно не хватало ей Ника всю неделю, что они были в разлуке, хотя она и притворялась, что ей все равно — вернется он или нет.

— Никогда еще со мной такого не бывало, — доверительно призналась она, — чтобы я была красиво одета и чтобы мной восхищались. Не знаю, зачем я тебе это говорю… Ты ведь мужчина. Тебе этого не понять.