Он нежно провел пальцами по изгибу ее шеи.

— Думаю, ты во многом себе отказывала.

— Больше не стану. — Она положила ладонь ему на грудь. — Ты намерен заняться со мной любовью? — Этот вопрос мучил ее весь вечер, и наконец-то она решилась озвучить его.

— И ты еще спрашиваешь? — выдохнул он прямо ей в ухо. — Я очень хочу тебя. Это проблема?

Сибилла потерлась пылающей щекой о его подбородок.

— Ну уж нет.

— Но, конечно, не на этой вечеринке.

Сибилла, в нетерпеливом предвкушении, чуть было не спросила — почему же? Но вместо этого лишь заметила:

— Не сомневаюсь, у них тут полно гостевых комнат. — Тяжело вздохнула. — О, Ник, до дома так долго ехать…

— Неделя выдалась долгая, — прошептал он, нежно касаясь теплыми губами ее уха. — Думаю, полчаса езды на машине мы выдержим.

Она посмотрела ему в глаза и прочла в них именно то, что хотела, — что для него она единственная женщина в мире.

Обвив рукой ее талию, Ник не спеша, но уверенно повлек Сибиллу к выходу. Люди расступались перед ними — очевидно, у них не было сомнений, почему эта пара так рано уходит с вечеринки. И Сибилле это нравилось. И это очень волновало.

Час спустя Ник не хотел даже шевелиться. Сибилла, лежа на нем, легонько водила кончиками пальцев по его обнаженной груди.

— Как же я соскучилась, — сказала она.

— Шесть лет, — негромко подхватил он, с наслаждением вдыхая легкий аромат ее волос. — Это очень долго.

— Нет, соскучилась по тебе.

На Ника нахлынула волна чувств, которые он был не в силах контролировать. Каждый раз, когда он касался Сибиллы, он чувствовал себя так, словно это лучший момент за всю его жизнь. Так зачем они пытались сопротивляться этому? Потом вдруг вспомнил о маленьком человечке, который утром вернется домой.

Он резко сел и ударился о спинку сиденья своего внедорожника. Сибилла тоже попыталась сесть, но неудачно — места было маловато. Беспомощно забарахтавшись, она рассмеялась.

Они доехали лишь до Линтон-Уэй-Форест, когда Ник вдруг свернул с дороги на полянку. Место было уединенное, хотя они прекрасно слышали проезжавшие по дороге машины. Ник не сомневался, что их надежно скрывают деревья и запотевшие стекла автомобиля. Сибилла все еще была в своем вечернем платье, но фривольно растрепанная: волосы в беспорядке, подол поднят так высоко, что видна потаенная ложбинка меж бедер. Сам он, в расстегнутой рубашке и брюках, недоумевающий — что сотворила с ним эта женщина? У них не хватило терпения доехать до Эдбери.

Наконец они добрались до дома. Ник на руках внес Сибиллу внутрь. Они приняли душ, улеглись в постель, и он с наслаждением приник к ней всем своим крупным, сильным телом.

— У меня есть небольшая яхта у побережья Южной Африки. Давай махнем туда на несколько дней. Только ты и я, — предложил он.

Сибилла неотрывно смотрела на него своими прекрасными ореховыми глазами. Ей надо было бы ответить: «Нет, я не могу. Не могу оставить дочку…» Но вместо этого сказала:

— Было бы здорово.

Ответила без колебаний. Без тени сомнения. И еще спросила:

— И как скоро мы можем поехать?

— Как только я все подготовлю.

Она потерлась щекой о его руку.

— Я никогда еще не выезжала за пределы Великобритании. Я ограниченная?

— Нет, душечка. Просто тебе было некогда. — Он нежно погладил ее по влажным волосам. — Здорово ненадолго отвлечься от обыденной жизни?

— Да, — вздохнула она. И вдруг спросила себя: может, и она для него — просто возможность ненадолго отвлечься от обыденности? Но тут же отбросила эту мысль. В конце концов, отдых требуется всем…

Сибилла спустилась по лесенке в камбуз. В черном бикини, накинутой сверху полупрозрачной рубашки, с забранными в хвост волосами она выглядела посвежевшей, юной, счастливой и беззаботной.

Как обычно, при виде ее Ник почувствовал прилив желания и душевное удовлетворение — наконец-то Сибилла с ним.

— Ник, кто эта женщина?

Лишь теперь он заметил, что в руке она держит журнал. Интересно, о какой из его бывших подружек идет речь? Разглядел на странице изображение старинной виллы на берегу озера и сразу все понял…

Подойдя ближе, она протянула ему журнал.

— Здесь говорится о Галине Вороновой, известной светской львице, и роскошной вилле на берегу Женевского озера. Она подавала на тебя в суд, но дело не выгорело. Она твоя родственница?

Проигнорировав журнал, Ник одной рукой провел по бедру Сибиллы, а другой перевернул блинчик, румянившийся на сковороде.

— Кто научил тебя готовить? — полюбопытствовала она, удивившись его кулинарным способностям.

— Моя бабушка. Мы часто готовили блины. Ели их с вареньем, которое она сама варила.

На его сорокаметровой яхте хватало персонала, включая, разумеется, и поваров, но в последний день их мини-отпуска Ник отпустил людей, чтобы остаться с Сибиллой наедине.

И вот он готовит ей завтрак. Восхитительно!

— Должно быть, в детстве ты частенько попадал в неприятности, потому что всегда хотел все делать по-своему.

— Может, я и хотел, но дедушка все держал под контролем, — улыбнулся он, добавив блин со сковороды в стопку на тарелке.

— А твой брат? Должно быть, бабушке с дедушкой нелегко приходилось с двумя-то мальчишками?

Ник снова улыбнулся:

— Моего брата там не было.

— Не понимаю…

— Саша жил со своей матерью.

— Вас разлучили?

Ник помрачнел.

— Это была идея мачехи. Она увезла Сашу прямо с похорон Алекса, я потом его не видел десять лет.

Сибилла пораженно молчала. Ник же как ни в чем не бывало сменил тему:

— Бери блины и неси наверх. А я принесу кофе. Оставь ты этот журнал!

Сибилла послушно положила старый журнал на скамью и взяла Ника за руку. Он улыбнулся ей и скомандовал:

— Давай-ка иди.

Ей было ясно, что больше вспоминать о своем детстве он не собирается — слишком уж болезненная эта тема. Но ей она покоя не давала.

— Мне так жаль, что с тобой случилось такое, Ник… Дедушка твой часто рассказывал о тебе, а о Саше — почти ни слова. Я и не подозревала, что все было так…

— К чему тебе это вообще?

Ник уселся напротив нее за стол. Четыре дня на жарком солнце позолотили его гладкую кожу. Сибилла вдруг подумала, что ей никогда не надоест любоваться его сильным красивым телом.

Он вздохнул, потер подбородок.