менее стремительными. Он ловко ускользал от ее кулака и рубящей ладони, не позволяя прикоснуться к себе. Ни один удар Морган не достал его, и она применила старую как мир, уловку. Оступившись, когда Федор пропустил мимо себя очередной летящий в него кулак, и при падении опершись о землю, когда провалилась вперед, сгребла пригоршню пыли, швырнув ее в лицо противнику. Ослепший Федор мотнул головой, зажмурив глаза, чем незамедлительно воспользовалась Моргана, бросившись на него кошкой. От неожиданности и под ее весом, Федор упал спиной на землю, обхватив Моргану так, что она оказалась сидящей на нем. Ударив его в лицо, она подняла кулак для нового удара, когда он посмотрел на нее с нежностью и обожанием покрасневшими воспаленными глазами. Он не хотел больше защищаться, и готов был вынести от нее любую боль, все, что она, по-видимому, могла ему дать. А Моргана взглянула на распростертого под ней мужчины. Что она делает? Это же Флёр… это ее черты, и она смотрит на нее так, как Моргана и мечтать не могла. Выдохнув, она разжала кулак, подняла руки на уровне груди, раскрыв ладони в знак того, что бой окончен и опершись ими о землю возле головы Федора, собралась подняться. И тут стоявшая вокруг них тишина, взорвалась разноголосицей ликующих выкриков и свистом.

- Брависсимо, Феодор! – аплодировал жгучий брюнет.- Синьо’ра е moltobello. (Сеньора, вы прекрасны!)

-Wiereizend! (Прелесть) (нем.)! – вторили ему.

Моргана же снова попыталась встать, но из-за рук обхвативших ее талию, сделать этого не могла. Значит, в то время когда падал сам, Федор удержал ее от падения, увлекая на себя. И даже когда она ударила его, не разжал рук.

- Отпусти… прошу… - шепнула она и он нехотя подчинился.

Моргна встала и, сохраняя неторопливое достоинство, подошла к валявшемуся на земле мундиру. Подняла, встряхивая его. И хоть в этой схватке она одержала явную победу, все признали неявную победу Федора и, что больше всего бесило ее, у нее тоже было стойкое чувство, что она проиграла. Толпа, обступив Федора, помогала ему подняться с шутками и поздравлениями, усиливая у Морганы чувство побежденного. Со смехом Федора отряхнули и, дружной компанией повели в сторону от Морганы и генерала Рау, единственного кто остался подле нее.

- Куда это они? – хмуро спросила Моргана, застегивая на себе мундир.

- Как куда? – добродушно хмыкнул генерал, с завистью глядя им вслед. – Пить, конечно… Теперь Федор может быть спокоен, все признали его право на вас и уважая его, в вашу сторону даже не глянут, если конечно вы пожелаете остаться с ним, а не сделаете свой собственный выбор.

- Варварство какое-то, - поморщилась Моргана, одергивая мундир.

- Что ж, если вы так и не оставили своего намерения посетить семейное поселение…

- Нет, не оставила. Идемте.

Между тем Моргану больше удивляло, чем раздражало собственное робкое, слабое, но такое ясное удовольствие от победы Федора. Даже это несмелое чувство казалось сильнее и ярче того, что испытывала она раньше к певичке Флёр. Теперь это виделось простой симпатией и привязанностью, по сравнению с тем, что она чувствовала сейчас… какая-то мощная подспудная тяга к мужской особи. Позорно. Но что она могла поделать с собой, если это чувство, расцветая пышным цветом, заставляло ее замирать, поражая своей глубиной, сбивало с толку и попросту пугало. Сейчас она готова была жизнь положить за Флёр… или все же за Федора? Но Флёр не внушала ей и десятой доли того, что заставлял сейчас переживать Федор.

- Почему семьи живут отдельными поселениями? – спросила она генерала, пытаясь отвлечься от своих мыслей, с которыми продолжала упрямо не соглашаться.

- Это сложилось как-то само собой, потому что было удобно всем. Холостяков не раздражают семейные пары и семейным спокойнее, - объяснил генерал, шагая рядом.

Миновав последние дома, они как будто вышли за границу города на простор, по которому дальше уходила центральная городская дорога, проходя мимо группы строений под синей и красной черепицей, утопающих в зелени садов. Было до них минут пятнадцать ходьбы, и Моргана с любопытством оглядывалась вокруг. Поселение резко отличалось от аскетично небрежной городской среды Республики. Бросалась в глаза ухоженность: с любовью разбитые цветочные клумбы, аккуратно выкрашенные коттеджи, выложенные плиткой, чисто выметенные дорожки. Вместо площади, середину поселения занимала детская площадка, вокруг которой стояли столики. Коттеджи одноэтажные или двухэтажные были огорожены невысокими оградками позволяющими видеть дворы с качелями, верандами, хозяйственными пристройками и обязательным цветником под окнами. Казалось каждый двор-усадьба, как называл их генерал Рау, соперничали у кого пышнее это разноцветье.

- Зачем столы возле детской площадки? – спросила заинтересованная увиденным Моргана. – Присматривать за детьми?

- И это тоже. Да и у хозяек есть много общих тем, которые они просто обязаны обсуждать чуть ли не каждый день. Ну, а по вечерам за этими столами собираются их мужья, чтобы тоже обсудить свои семейные проблемы и политику, без этого никак. Само собой каждый холостяк мечтает о такой жизни и таких вот проблемах. Но, тут кому как повезет. Многих семейных не устраивает, что они уже не приветствуются как воины. Здесь они больше фермеры, поставляющие городу свои продукты. На той стороне поселения, там, где поле, расположены фермы для коров, овец, свиней. Потом, если захотите, вам их покажут. А у реки, видите, огороды и поля кукурузы. Там, дальше, где липовая роща, находиться пасека.

- А это, что за здания? Они не похожи на усадьбы и фермы.

- Это школа, больница и церковь. В церкви проходят собрания поселения. Здесь же венчают молодых, потом крестят их детей. Всем поселением строят для молодой семьи усадьбу. За последнее время поселение сильно разрослось.

- За счет выкраденных и обманутых граждан Префектур? – съязвила Моргана.

- За счет сбежавших, ищущих нормальной жизни женщин, - не менее едко ответил генерал Рау.

- А если женщина не желает больше жить с мужчиной? – с вызовом спросила офицер УВП.

- Мы разводим эту пару, но дети остаются у отца. Женщина может завести детей с другим избранником. Но на моем веку, такое случалось раза два. Женщинами здесь дорожат. Если у женщины погибает муж, всегда находится много желающих, позаботиться о ней и ее детях. Детей признают своими. У нас живет вдова, что не может забыть своего мужа. Ее верность погибшему уважают, поселение и город помогают растить и воспитывать детей, но свататься к ней не перестают.

- Отчего же погибают мужчины? -