«…каждое утро фаворит шел по мосту во дворец, чтобы засвидетельствовать свое почтение королеве, а каждую ночь он отправлялся той же дорогой, чтобы остаться там до следующего дня».

Придворные, которых эта интрига страшно забавляла, не ограничивались распеванием двусмысленных куплетов за спиной у королевы-матери и ее фаворита. Самые смелые позволяли себе довольно рискованные шуточки даже в присутствии самой Марии Медичи. Однажды, когда она попросила даму из своей свиты подать ей вуаль, один граф не удержался и воскликнул: «Корабль, стоящий на якоре, не нуждается в парусе».

Чтобы было понятно — этот каламбур основан на игре слов: якорь по-французски будет «анкр» (ancre), что созвучно новому титулу Кончино Кончини, а парус — «вуаль» (voile). Таким образом, второй смысл фразы графа выглядел так: «Связанный с д’Анкром, не нуждается в вуали».

А вот Франсуа де Бассомпьер (он после смерти Генриха IV приобрел расположение королевы-матери, сделавшей его начальником швейцарских наемных войск) пошел еще дальше.

— Поверьте мне, — заявил он как-то вечером, — все женщины — потаскухи.

— Даже я? — переспросила Мария Медичи.

— О, мадам, — ответил он, церемонно поклонившись, — вы королева!..

Глава двенадцатая

Возвышение Армана Жана дю Плесси

При дворе молодого Людовика ХIII обратили внимание на 29-летнего епископа Люсонского. Наибольшее впечатление таланты Армана Жана дю Плесси произвели на Марию Медичи, которая по-прежнему фактически правила Францией, хотя в 1614 году ее сын уже достиг совершеннолетия.

Назначенный духовником королевы Анны Австрийской, молодой супруги Людовика XIII, Арман Жан дю Плесси вскоре добился расположения ближайшего советника и фаворита королевы-матери Кончино Кончини, известного также как маршал д’Анкр. В 1616 году Арман Жан дю Плесси вошел в Королевский совет и занял там пост государственного секретаря.

Дело в том, что Мария Медичи, подстрекаемая Кончино Кончини и Леонорой Галигаи, усиленно избавлялась от советников, доставшихся ей по наследству от Генриха IV. На их место она ставила своих людей, в число которых ухитрился попасть и Арман Жан дю Плесси.

В ноябре 1615 года он получил должность чиновника, ведающего раздачей милостыни при дворе Анны Австрийской. По словам историка Энтони Леви, «жалованье составляло всего триста ливров, но обязанности были необременительными, а сама должность обеспечивала ее владельцу достаточно надежное положение при дворе».

Кстати сказать, в 1617 году дю Плесси продаст эту должность за 60 тысяч ливров наличными.

Как видим, поначалу Арман Жан дю Плесси не играл при дворе никакой заметной роли, но уже в мае 1616 года он был назначен государственным советником, а 25 ноября того же года Мария Медичи назначила его министром, ответственным за ведение иностранных и военных дел. Это принесло ему 17 тысяч ливров. К ним следует добавить две тысячи ливров, которые он получал как член Королевского совета, а также специальный пенсион в шесть тысяч ливров, выплачиваемый королем. Новый пост требовал от Армана Жана дю Плесси активного участия во внешней политике, к которой он до тех пор не имел ни малейшего отношения.

Первый год Армана Жана дю Плесси во власти совпал с началом войны между Испанией, которой тогда правила династия Габсбургов, и Венецией, с которой Франция состояла в военном союзе. Эта война грозила Франции новым витком религиозных распрей, ибо Венеция в то время сильно конфликтовала с Ватиканом, отрицая абсолютную власть римского папы.

Как венецианцы, так и испанцы посчитали тогда назначение Армана Жана дю Плесси победой испанцев и папы, поскольку в их представлении он прочно ассоциировался с прокатолическим политическим крылом, хотя сам дю Плесси старался выказывать беспристрастное отношение как к католикам, так и к гугенотам.

Как министр, Арман Жан дю Плесси обращал особое внимание на интересы Франции на севере Италии, но в целом он стремился к миру. Он предлагал французское посредничество в разнообразных конфликтах, но и венецианцы, и савойцы отказались от этих услуг, не веря в силу и стабильность администрации Кончино Кончини.

В результате основная деятельность Армана Жана дю Плесси сводилась лишь к заверениям соседних держав в том, что политика французских властей будет оставаться открытой, а также к убеждению иностранных сторонников гугенотов не позволять их французским единоверцам набирать наемников за границей.

При этом еще не возникло никаких явных размолвок между юным королем и его матерью, но неприязнь Людовика XIII к Кончино Кончини становилась все более очевидной.

Биограф будущего кардинала де Ришелье Энтони Леви пишет:

«С какой бы силой дю Плесси ни стремился к признанию, богатству и возможности применить свои таланты на практике, он посвящал себя укреплению de facto и de jure власти законного монарха, чьи личные недостатки, по-видимому, он уже хорошо видел. В связи с этим он совершенно обоснованно ищет общества Клода Барбена, генерального контролера финансов, который убедил его не отказываться от Люсонского прихода после назначения министром в 1616 году, чего, в свою очередь, сильно желал Кончини, поскольку эта отставка сделала бы дю Плесси в высшей степени зависимым от него самого».

Обидчивый и высокомерный Кончино Кончини не очень-то стремился лично вмешиваться в политические решения, принимаемые в окружении Марии Медичи. Его интересы, главным образом, заключались в деньгах и власти, а не в управлении, и большую часть первой половины 1617 года он провел вдали от Парижа — в Нормандии.

Арман Жан дю Плесси, избегавший открытых нападок на Кончино Кончини, тем не менее имел достаточную свободу действий, хотя его «Мемуары» свидетельствуют о том, что он