— Рада вас видеть, — негромко сказала она, когда друзья уселись за стол, и Фокин, дружески ей улыбнувшись, начал меланхолично уничтожать содержимое своей тарелки. Свиридов покрутил в руках вилку и ложку, после чего окунул последнюю в замысловатого янтарно-желтого цвета похлебку, испускавшую, впрочем, весьма аппетитный запах, и выжидательно посмотрел на Аню.

— Как самочувствие? — весело спросил он.

Она пожала плечами и почему-то подняла одну бровь, словно не ожидала такого, в общем-то естественного после бурно проведенной ночи вопроса.

— Афанасий, а что у тебя с лицом? — наконец подала она голос.

— Это он в канаву упал, — ответил за увлеченного пожиранием комплексного завтрака-обеда друга Свиридов и положил себе на тарелку ложку какого-то экзотического салата, пестрого, как политическая карта мира.

— Я тебе сейчас дам «в канаву...» — невнятно прошамкал Афанасий.

— Афанасий, ты еще не рассказал, что произошло... — сказала Аня.

— Ничего, — ответил Афоня. — Просто после этого завтрака.., м-м-м.., обеда мы с Владимиром улетаем из Москвы.

Аня отставила от себя чашечку кофе и недоуменно посмотрела на Свиридова. Потом перевела взгляд на вновь активно заработавшего челюстями Фокина и спросила:

— Улетаете из Москвы? Куда?

— Куда быстрее всего купить билеты, — досадливо покосившись на Афанасия, отрывисто бросил Свиридов.

— Но для чего?

— Мне срочно требуется перемена климата, — ответил теперь уже Фокин, — по состоянию здоровья. А Володя как преданный друг будет сопровождать меня.

— Дело ваше, — спокойно сказала Аня. — Только для этого необходимо разорвать контракт с моим мужем. Контракт, который имеется у вас обо их...

— Я думаю, мы сможем решить этот вопрос, — еще раз выразительно покосившись на Афанасия, сказал Владимир.

Фокин внезапно перестал жевать и насторожился.

— Ты ничего не слышишь? — повернулся он к Свиридову. — Как будто кто-то приехал.., несколько машин?

— Да.

— М-м-м.., в моем положении не стыдно быть пугливым и подозрительным, — пробормотал Фокин и под пристальным взглядом Ани осторожно приблизился к огромному окну, выходящему на внутренний двор виллы. Оно выходило на южную сторону и потому в данный момент было затянуто жалюзи. Поэтому Фокин потянул жалюзи на себя и заглянул в образовавшуюся щелку.

Он постоял неподвижно секунд пять, а потом отпустил жалюзи и медленно повернулся к Владимиру.

— Это за мной, — самым что ни на есть будничным тоном объявил он, но в глазах его плеснула такая жгучая тревога и такой будоражащий немой вопрос: каким образом все раскрылось так быстро? — что это испугало Владимира и Аню куда больше самого мучительного и безысходного крика отчаяния.

— Тот человек? — быстро спросил Свиридов.

— Это за мной, — словно не слыша вопроса, повторил Афанасий.

Свиридов быстро подошел к окну и выглянул во двор.

— Чечеткин, — пробормотал он. — Вот оно что...

Он повернулся к Фокину и бросил с кривой тающей усмешкой:

— По всей видимости, ты считал его слишком хорошим парнем... Он вырубился, быть может, минуты на две, а потом очухался и преспокойно выслушал весь наш разговор. Ну а в качестве финального аккорда настолько достоверно сыграл обморок и беспамятство, что даже я поверил. Это совсем неплохо. Мы имеем дело с достойными соперниками, Афоня. Взгляни.

...Во дворе стояли четыре чужие машины: два «Мерседеса», серая «Волга» с забрызганными грязью номерами и еще какое-то невразумительное красное авто непонятной марки — явно азиатского происхождения, скорее всего — южнокорейского производства.

Возле фокинской «копейки» стоял высокий человек в шляпе и пристально рассматривал машину.

В числе других вышедших из машин Свиридов узнал Коваленко, все остальные были ему незнакомы. Зато этих «всех остальных» было не меньше десяти-пятнадцати человек. Более точно сказать было нельзя, потому что Владимир не знал, сколько из приехавших уже зашло в дом.

— Почему ты говоришь, что приехали за тобой, Афоня? — проговорил он. — Это приехали за нами. И, ей-богу, ума не приложу, что нам делать с этакой уймой народа, если они вздумают нас арестовывать или, паче чаяния, убивать.

Разве что брать стволы и прямой наводкой...

Все это время ошеломленно молчавшая Аня наконец сдвинулась с места и, подойдя к Свиридову, быстро спросила:

— Я правильно понимаю.., это вы с Фокиным убили Рябинина и второго, про которого сегодня говорил Сережа.., офицера ФСБ?

— Можно сказать, что и так, — тут же, не делая своих излюбленных мхатовских пауз, ответил Свиридов. — А теперь, Анечка, ответь: есть тут у вас какой-нибудь черный ход?

— Но зачем.., зачем вы их убили?

— Лучше не спрашивай, Анечка, если не хочешь, чтобы к этим трупам прибавилось еще несколько. Причем я не исключаю, что среди новых трупов будут мой и фокинский. Не спрашивай и не спорь. Если ты не хочешь мне верить, так хотя бы не мешай.

Она молча отступила и буквально упала на низкий диван рядом с растущей в живописной кадке шикарной пальмой.

— У тебя есть оружие, Афоня? — спросил Свиридов.

— Нет.

— А тот пистолет, что был у тебя в той квартире...

— Я его потерял, — виновато ответил Фокин. — А у тебя?

— При входе в дом все должны сдавать оружие, — ответил Владимир. — Да мне ли тебе это объяснять.., ведь ты сам ввел и узаконил это правило.

Последние слова произносились уже на ходу, потому как на лестнице уже послышались шаги незваных гостей. Аня молча с отчаянием смотрела на Владимира и Афанасия, ее губы дрожали. Она надеялась на опыт и великолепную физическую подготовку обоих друзей, которая, быть может, позволит им уйти от преследователей. К тому же Фокин прекрасно знает загородный дом Коваленко...

Через несколько секунд после того, как Свиридов и Фокин исчезли в проеме двери, ведущей к лестнице на третий этаж, в гостиную быстрым шагом вошел Коваленко, а с ним — Чечеткин и еще несколько незнакомых Ане человек.

Испуганная горничная попятилась в угол и выронила из рук чайную чашку вместе с блюдцем, однако никто из вновь пришедших не обратил внимания на звон бьющегося стекла.

— Где они? — быстро спросил Чечеткин.

— Кто?

— Не играй под дурочку, — жестким металлическим голосом, которого Аня никогда не замечала за своим обычно мягким и выдержанным супругом, бросил Коваленко. — Где мой бывший начальник охраны Фокин и твой охранник Свиридов?

— Господи, Сережа, что-то случилось? — с искренностью, отчего-то напугавшей ее саму, спросила Аня. — Они были здесь, но куда-то вышли.