— Похвально. Вот мы и подошли к главному, из-за чего я приехал. Хочу предложить тебе, Катков, службу в дивизионной разведке. Полковая — не твой уровень. У тебя во взводе, кроме Федюнина и тебя, никто немецкого не знает. В дивизионной разведке ситуация не на много лучше. А необходимость допросить языка у них же в тылу, возникает. При штабе дивизии несколько переводчиков, а в разведку брать нельзя, все еврейской национальности.

Евреев в разведку в самом деле не брали. Не потому что плохи, а потому как в случае плена это сразу расстрел после пыток. И даже переодень еврея в немецкую форму или гражданскую при заброске в тыл, внешность сразу выдаст.

Игорь некоторое время молчал.

— Обдумываешь? Молодец. Скоропалительных решений принимать не надо. В дивизионке служба сложнее, задания серьёзней, больше риска и ответственности, а медалями и орденами не чаще награждают. А почему у тебя до сих пор наград нет?

Были награды, только в другом времени и других подразделениях. Но разве о них расскажешь?

— Не удосужился, геройства не проявил.

— Конечно — не приметили тебя командиры, а зря. Ты же не в обозе отсиживался?

— Никак нет. В общем — согласен я.

— Не сомневался. У меня чутьё на людей. Способных за версту чую. Собирай вещи. Сейчас командир полка приказ подпишет о переводе, вместе со мной поедешь.

Голому собраться — только подпоясаться. В сидоре бритва, полотенце, запасные портянки, пара банок консервов. Попрощался с парнями. Некоторые поняли его перевод неправильно.

— Из-за Федюнина тебя? А куда? В пехоту?

— В разведку, только другое подразделение. Так что думаю — встретимся ещё. Земля — она круглая.

Разведчики подходить стали, руки жали. Один на память финку в чехле подарил, другой пистолет трофейный — Маузер калибра 6,35 мм. Меньше ладони, спрятать удобно. А на близкой дистанции бьёт не хуже ТТ или Вальтера. И что удобно — звук выстрела тихий, слабый.

Жалко расставаться было, только обвыкся.

Перевод на новое место службы — всегда событие. Как-то примут сослуживцы? Не примут по каким — либо причинам, служба не пойдёт. В дивизии уже был не взвод, а рота разведки. Задания выполняли сложные, в тылы противника уходили далеко, иной раз надолго. Отбирали в дивизионку из полковых разведок, людей опытных, уже проявивших себя в поисках, рейдах. Но и отсев по причине смерти, ранений, был высок. Рота за полгода обновлялась на половину, а то и более. Взвод, куда определили Игоря, был укомплектован не полностью, а спрос был по полной. Майор Иванов оказался начальником разведки дивизии, только фамилия не Иванов была, о чём догадался Игорь при первой встрече, а Баринов. Фамилия не рабоче-крестьянская, но фамилию, как и отца — мать, не выбирают.

Командиром роты старший лейтенант Саватеев, а командир взвода — лейтенант Жихарев. Баринов представил офицерам Игоря.

— Из полковой разведки к нам, рядовой Катков. В совершенстве владеет немецким, не одну вылазку в тыл противника совершил. Как говорится — владейте.

Понятно, офицеры новому разведчику рады. В разведгруппе, когда она в тыл идёт, переводчик нужен просто позарез. Офицеры с Игорем побеседовали, ответами остались довольны. Только старлей Саватеев удивился.

— Опыт есть, языки взяты, немецким владеешь. А до сих пор даже до ефрейтора не дослужился и наград нет. Как так? Или набедокурил?

— Никак нет. Можете у лейтенанта Федюнина узнать. Правда, он сейчас в немецком тылу.

— Знаю точно, толковый офицер. Пошли, землянку покажу, с разведчиками познакомишься.

Лейтенант Жихарев Игоря в землянку привёл, а там одно отделение. Второе в тыл ушло, на задание. Офицер Игоря представил.

— Вот твои нары, занимай. Куришь?

— Никак нет!

— Вот и славно.

Лейтенант ушёл, Игорь со всеми парнями перезнакомился. С кем-то из них придётся в рейд идти. Парни с опытом. Кто сержант, а у других медали на груди — «За отвагу». На фронте такая медаль ценилась. А у Игоря ни одной лычки на погонах и на гимнастёрке ни одной награды. Поэтому восприняли его как добровольца из запасного полка, поглядели снисходительно. Игорь помалкивал, в грудь кулаком себя не бил, никому ничего доказывать не собирался. Первый же рейд всё расставит по своим местам. Вместе с бойцами поужинать сходил.

Кормили явно лучше, чем в полку. По крайней мере в каше куски мяса попадались. Наверное, сказывалась близость к штабу дивизии.

Обычно разведчики располагались поблизости от штаба. Недалеко от штаба располагался и медсанбат. После ужина несколько разведчиков направились туда. Накал боевых действий на время стих. Тяжелораненых в тыловые госпиталя переправили, остались легкораненые и выздоравливающие, вечером медсёстры и санитарки свободны бывали. А кому из разведчиков не хочется покрасоваться перед женщинами наградами, рассказать об удачном поиске?

Через два дня на утреннем построении лейтенант Жихарев назвал несколько фамилий, в том числе и Игоря.

— Выйти из строя!

Пять бойцов сделали шаг вперёд.

— К командиру роты!

И сам пошёл с ними. Старший лейтенант Саватеев объявил о предстоящем рейде. Командиром группы назначался Жихарев. Задача пройти по тылам врага в район Кардымово. По непроверенным данным, туда должен прибыть полковник Хольц из штаба группы армий «Центр» с секретными документами. Он являлся целью для захвата. В случае невозможности пленения необходимо захватить портфель с документами.

— Задача понятна?

— Так точно! — ответил Жихарев.

— Теперь уточним детали.

Игорь просто ошалел. Оберст наверняка имеет сильную охрану, да и самих немецких войск под Смоленском полно. От этого Кардымово до Смоленска, судя по карте, каких-нибудь 25–30 километров. Случись тревога, на помощь прибудут быстро. Для того, чтобы захватить оберста, нужна целая дивизия, а не пять бойцов и лейтенант. Мало того, по тылам противника надо было преодолеть больше шестидесяти километров. Пешком, да скрытно — верных двое суток, если повезёт.

Но разведчики слушали спокойно, не выдавая волнения. Любой поиск в тылу врага — уже сильный стресс. А задачу ставят сверхсложную. Всё же собрался, прослушал командира до конца.

— Бойцам отдыхать и готовиться. На передовую поведу лично, в двадцать два часа. Все свободны!

Жихарев остался с Саватеевым. Сформированная группа направилась к старшине. Для начала подобрали по размеру немецкую форму и сапоги, а также остальную амуницию — ремни, пилотки.

Конечно — оружие. В ранцы из телячьей кожи уложили сухой паёк, причём галеты и консервы только немецкого производства. Конечно, если группу остановит патруль — не отвертеться. Из парней немецкий язык знали только Игорь и лейтенант, да и документов брать не предполагалось. Это вылилось бы в потерю времени — фото, печати. А к чему, если немецким не владеешь. Сухой паёк после привала не должен наводить на подозрения. Группа всегда после привала заметала следы. Банки и упаковки от сала, галет — всё закапывалось. Но случись немцам наткнуться на свежую банку, она должна быть немецкой. Мало ли — маршевая рота отдыхала. Зато патронов к автоматам взяли по две сотни, в магазинах и картонных пачках. Известно ведь, патронов много не бывает. Устраивать бой никто не собирался, но исключить огневой контакт невозможно. Гранаты взяли отечественные — Ф-1. Мощные, небольшие по размерам, с небольшим временем горения запала. Немецкие «колотушки» с деревянной ручкой бойцы не уважали — слабы и запал горит долго. Иной раз, когда такая граната падала в окоп, бойцы успевали метнуть её обратно. Стальные шлемы не брали, слишком тяжело всё нести. Каска помогала в рукопашной или защищала от осколков, пули на больших дистанциях. А вблизи она пробивалась даже из пистолета. В группе все некурящие, но по пачке сигарет и зажигалке взяли. Зажигалки — костёр развести, спички отсыревали. А сигареты — след от собачек присыпать. Каждый предмет для дела годился, имел двойное назначение, конечно — для посвящённого человека. Двое взяли сапёрные лопатки в чехлах. Мусор за собой прикопать после днёвки, окопаться, если укрытие соорудить надо. А ещё лопатки хороши в рукопашной. Для этого их точили до бритвенной остроты, даже боковые стороны. Такой лопаткой рубить можно как топором, и в цель метать. Игорь сам был свидетелем, как один такой умелец с дистанции в пятнадцать метров точно пополам рубил папиросную пачку.