Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сейчас вернусь.
Я вылетела из зала, отметив со смесью облегчения и сожаления, что Грейден за мной не пошел. Это было логично, учитывая, что мне нужно было всего лишь спуститься на два этажа, но заставило понять, что впервые за долгое время я привыкла быть не одна. Пришлось напомнить себе, что, когда мы отсюда выберемся, эта вынужденная близость исчезнет. Я представила долгий обратный путь на корабле, где я смотрю, как Грейден мило общается с Ханной или Хильдой, и на сердце стало тяжело.
Внутренний голос ехидно напомнил, что за нами еще никто не приплыл. Благополучное возвращение вовсе не было гарантировано, учитывая море Ужаса, штормокрыла поблизости и шпиона Коллегии на борту. Тосковать сейчас из-за того, что охотник предпочитает общаться с нормальными девушками, которые не превращались в чудовищ, было полной глупостью. Нужно было сосредоточиться на исследовании Гавани.
Я пробежала вниз по ступеням и с облегчением увидела в небе Конрада, сосредоточенно преследующего рыбий косяк. Прошлые подозрения внезапно показались глупыми. Я не стала отвлекать кота от охоты, кинула в рюкзак машинально прихваченный с собой блокнот и достала очки. Стоило их надеть, как все вокруг меня изменилось самым невероятным образом.
Глава 17
Стены засветились, а фрески ожили. Все разительно отличалось от того, что я увидела в горах. Здесь нарисованные персонажи двигались. Я вертела головой по сторонам, пытаясь понять, что они делают. Развернулась только для того, чтобы увидеть, как ко мне стремительно приближается молодой мужчина в непривычной одежде, который выглядел абсолютно реальным. Прежде, чем я успела отпрянуть, он прошел сквозь меня.
Я ничего не почувствовала. Обернулась и увидела спину незнакомца, который встретился с брюнетом со стены напротив. Вдохнула поглубже и сказала себе, что это просто тени. Осколки прежней эпохи. В очках они превращались в настоящих людей, но не были живыми. Я подняла очки на лоб, чтобы не отвлекаться на происходящее вокруг, и шагнула за порог, едва не врезавшись в Грейдена.
– Я подумал, что-то случилось. Тебя долго не было.
– Засмотрелась. Попробуй сам.
Я протянула охотнику очки и тут же забрала его обратно.
– Надо их отрегулировать.
Я распустила оправу, Грейден надел очки и оказалось, что я расслабила слишком сильно. Они едва не сваливались с его головы. Это не помешало охотнику увидеть ожившие фрески. Он сдавленно охнул, оглядываясь, как это только что делала я. Я подошла к его затылку, чтобы затянуть ремешки. Стоило мне только коснуться волос охотника, как он тут же стащил прибор с головы и повернулся. Его глаза сияли таким же восторгом, который переполнял меня, заставив на время забыть все текущие сложности.
– Потрясающе!
Он передал мне очки. Мимолетное касание рук заставило меня вздрогнуть. Я надеялась, что волнение можно было списать на чудеса Гавани.
– Я могу затянуть их по размеру.
– Давай так. Сначала посмотришь ты. Обращай внимание на все необычное, может, увидишь приборы, которыми они пользуются. Потом я надену очки и сделаю то же самое. Сравним впечатления, глядишь, найдем что-то полезное для нас.
Звучало здраво.
– А ты что будешь делать? – спросила я, не успев подумать, не будет ли это звучать слишком навязчиво, и тут же разозлилась на себя за эти мысли. Грейден ничуть не удивился и спокойно ответил:
– Займусь обедом. Устрою рыбалку вместе с твоим котом, чтобы поберечь запасы.
– Хорошо. Я принесу печку.
Я достала из рюкзака походный набор посуды и вытащила все на балкон. Кот вместе с охотником уже слаженно загоняли рыбий косяк. Оказавшись в одиночестве, я отвлеклась от размышлений о своих чувствах к Грейдену и четко поняла, что после вылазки по окрестностям оба её участника начали избегать меня и подозрительно коситься.
Эти опасливые взгляды искоса могли значить только одно. Они узнали нечто опасное и имеющее отношение ко мне и твердо намеревались держать это в тайне. Мириться с этим я не собиралась, и решила начать с Конрада, вызвав кота на откровенность, когда наступит очередь Грейдена изучать фрески. На душе стало легче. Я вернулась в зал и снова надела очки.
Почти сразу я сообразила, что лучше всего будет сесть в дверном проеме, чтобы не упустить ни одной детали, и решила смотреть по очереди на каждую стену, чтобы понять происходящее на фресках. Через некоторое время пришлось снять очки и признать, что картинок было слишком много, и они были слишком непонятными, поэтому в голове получилась полная каша.
Я попыталась вспомнить, что удивило меня больше всего, и остро пожалела, что древние обитатели не оставили журналов, в которые я могла бы записать всё, чтобы потом обдумать. Внутренний голос напомнил про блокнот неизвестного художника, который теперь лежал в моем рюкзаке. Когда я его листала, видела внутри чистые листы. А в его обложке лежало нечто вроде пера, которым писал наставник.
Изделие древнего мастера было намного более изящным, чем современное, и оно все еще работало, несмотря на прошедшие столетия, как я убедилась, прочертив небольшую линию внизу страницы. Я еще раз посмотрела на чужие эскизы. Оставлять свои записи рядом с такой красотой казалось кощунством, но другого выбора не было, если я хотела понять, что происходит на фресках, и выбраться из Гавани.
Я перевернула страницу, мысленно извинилась перед владельцем блокнота и начала писать. Мне не приходилось делать этого после отъезда с Эренсуна, так что буквы поначалу плясали. Я с ностальгией вспомнила, как наставник хвалил меня за ровный почерк, и внезапно поняла, что для записей лучше было бы использовать шифр или древний язык, чтобы их не смогли прочитать посторонние.
Проблема была в том, что в этом случае Грейден тоже не смог бы их прочитать, а ведь я рассчитывала дать блокнот и ему, когда наступит его очередь надевать очки. Немного подумав, я решила, что сейчас рядом с нами не было посторонних, и тратить время на лишние предосторожности не стоило. Я быстро записала обрывочные фрагменты, которые смогла запомнить с первого раза, и вернулась на свое место в дверном проеме, спиной к галерее.
Быстрый взгляд наружу показал, что на полу уже лежало несколько рыбин, которых охотник ловко потрошил небольшим ножом. Я порадовалась, что избежала этой нудной работы. Конрад лежал в стороне, доедая свою
