Но старуха-то только прикинулась ласковой, а в сущности былаона злою ведьмою, которая детей подстерегала и хлебную избушку свою для тоготолько и построила, чтобы их приманивать.

Когда какой-нибудь ребенок попадался в ее лапы, она егоубивала, варила его мясо и пожирала, и это было для нее праздником. Глаза уведьм красные и не дальнозоркие, но чутье у них такое же тонкое, как у зверей,и они издалека чуют приближение человека. Когда Гензель и Гретель только ещеподходили к ее избушке, она уже злобно посмеивалась и говорила насмешливо:"Эти уж попались - небось, не ускользнуть им от меня".

Рано утром, прежде нежели дети проснулись, она ужеподнялась, и когда увидела, как они сладко спят и как румянец играет на ихполных щечках, она пробормотала про себя: "Лакомый это будеткусочек!"

Тогда взяла она Гензеля в свои жесткие руки и снесла его вмаленькую клетку, и приперла в ней решетчатой дверкой: он мог там кричатьсколько душе угодно, - никто бы его и не услышал. Потом пришла она к сестричке,растолкала ее и крикнула: "Ну, поднимайся, лентяйка, натаскай воды, сварисвоему брату чего-нибудь повкуснее: я его посадила в особую клетку и стану егооткармливать. Когда он ожиреет, я его съем".

Гретель стала было горько плакать, но только слезы даромтратила - пришлось ей все, то исполнить, чего от нее злая ведьма требовала.

Вот и стали бедному Гензелю варить самое вкусное кушанье, асестричке его доставались одни только объедки.

Каждое утро пробиралась старуха к его клетке и кричала ему:"Гензель, протяни-ка мне палец, дай пощупаю, скоро ли тыоткормишься?" А Гензель просовывал ей сквозь решетку косточку, иподслеповатая старуха не могла приметить его проделки и, принимая косточку запальцы Гензеля, дивилась тому, что он совсем не жиреет.

Когда прошло недели четыре и Гензель все попрежнему нежирел, тогда старуху одолело нетерпенье, и она не захотела дольше ждать."Эй ты, Гретель, - крикнула она сестричке, - проворней наноси воды: завтрахочу я Гензеля заколоть и сварить - каков он там ни на есть, худой илижирный!"

Ах, как сокрушалась бедная сестричка, когда пришлось ей водуносить, и какие крупные слезы катились у ней по щекам! "Боже милостивый! -воскликнула она. - Помоги же ты нам! Ведь если бы дикие звери растерзали нас влесу, так мы бы, по крайней мере, оба вместе умерли!" - "Перестаньпустяки молоть! - крикнула на нее старуха. - Все равно ничто тебе непоможет!"

   Рано утром Гретель уже должна была выйти из дома,повесить котелок с водою и развести под ним огонь.

"Сначала займемся печеньем, - сказала старуха, - я ужпечь затопила и тесто вымесила".

И она толкнула бедную Гретель к печи, из которой пламя даженаружу выбивалось.

"Полезай туда, - сказала ведьма, - да посмотри,достаточно ли в ней жару и можно ли сажать в нее хлебы".

И когда Гретель наклонилась, чтобы заглянуть в печь, ведьмасобиралась уже притворить печь заслонкой: "Пусть и она там испечется,тогда и ее тоже съем".

Однако же Гретель поняла, что у нее на уме, и сказала:"Да я и не знаю, как туда лезть, как попасть в нутро?" -"Дурища! - сказала старуха. - Да ведь устье-то у печки настолько широко,что я бы и сама туда влезть могла", - да, подойдя к печке, и сунула в нееголову.

Тогда Гретель сзади так толкнула ведьму, что та разомочутилась в печке, да и захлопнула за ведьмой печную заслонку, и даже засовомзадвинула.

   Ух, как страшно взвыла тогда ведьма! Но Гретель от печкиотбежала, и злая ведьма должна была там сгореть.

А Гретель тем временем прямехонько бросилась к Гензелю,отперла клетку и крикнула ему: "Гензель! Мы с тобой спасены - ведьмы нетболее на свете!"

Тогда Гензель выпорхнул из клетки, как птичка, когда ейотворят дверку.

   О, как они обрадовались, как обнимались, как прыгаликругом, как целовались! И так как им уж некого было бояться, то они пошли визбу ведьмы, в которой по всем углам стояли ящики с жемчугом и драгоценнымикаменьями. "Ну, эти камешки еще получше голышей", - сказал Гензель инабил ими свои карманы, сколько влезло; а там и Гретель сказала: "Я тожехочу немножечко этих камешков захватить домой", - и насыпала их полныйфартучек.

"Ну, а теперь пора в путь-дорогу, - сказал Гензель, -чтобы выйти из этого заколдованного леса".

И пошли - и после двух часов пути пришли к большому озеру."Нам тут не перейти, - сказал Гензель, - не вижу я ни жердинки, нимосточка". - "И кораблика никакого нет, - сказала сестричка. - А затовон там плавает белая уточка. Коли я ее попрошу, она, конечно, поможет нампереправиться".

   И крикнула уточке:

Уточка, красавица!

Помоги нам переправиться;

Ни мосточка, ни жердинки,

Перевези же нас на спинке.

Уточка тотчас к ним подплыла, и Гензель сел к ней на спинкуи стал звать сестру, чтобы та села с ним рядышком. "Нет, - отвечалаГретель, - уточке будет тяжело; она нас обоих перевезет поочередно".

Так и поступила добрая уточка, и после того, как ониблагополучно переправились и некоторое время еще шли по лесу, лес стал имказаться все больше и больше знакомым, и наконец они увидели вдали дом отцасвоего.

Тогда они пустились бежать, добежали до дому, ворвались внего и бросились отцу на шею.

У бедняги не было ни часу радостного с тех пор, как онпокинул детей своих в лесу; а мачеха тем временем умерла.

Гретель тотчас вытрясла весь свой фартучек - и жемчуг идрагоценные камни так и рассыпались по всей комнате, да и Гензель тоже стал ихпригоршнями выкидывать из своего кармана.

Тут уж о пропитании не надо было думать, и стали они жить дапоживать, да радоваться.

Моей сказочке конец.

По лесу бежит песец.

Кто поймать его сумеет,

Тот и шубу заимеет.

В некотором царстве жил да был такой бедняк, которому нечембыло прокормить даже своего единственного сына.

Тогда сказал ему сын: "Милый батюшка, вам так плохоживется - я вижу, что я вам в тягость; лучше уж вы отпустите меня, и я пойду,попытаюсь сам заработать себе на хлеб". Тогда отец его благословил и с великоюгрустью простился с ним.

А как раз около этого времени один могущественный король велвойну с соседним государством; юноша поступил к нему на службу и отправился навойну.

И когда войска сошлись и произошло сражение, он подвергалсябольшой опасности: кругом него так и сыпало свинцовым горохом, многие из еготоварищей погибли.