который охотно, разумеется не без оплаты своих услуг, помогал дойти до дома терпимости.

На сцене ресторана выступали и актеры, часто представляющие так называемые «живые картины», которые своей откровенностью возбуждали неистовый восторг разогретой публики. Каждый вечер в ресторане превращался в настоящую вакханалию, поэтому приличные женщины избегали посещать это заведение.

Вскоре у заведения появилось второе, неофициальное название «Петербургская пещера». В обществе ходили слухи, что в подвалах здания, где располагался ресторан, находятся катакомбы, которые ведут к самому порту и соединяются со складскими помещениями, принадлежащими сэру Вилсону. Именно по этой причине завсегдатаи сего заведения и нарекли его негласно «Петербургской пещерой».

Билый проснулся сегодня, по здешним, столичным меркам, довольно рано. Подаренные императором часы показывали без четверти восемь.

– Хай те грэць! – выругался подъесаул, вскакивая на ноги. – Опоздал!

Сердце застучало в бешеном ритме. Рванулся было к умывальнику. Остановился. Хлопнул себя по лбу: «Тьфу ты, як скаженный скачешь! Сегодня же воскресенье!» От волнения слегка вспотел. Хотел было лечь, чтобы в тишине подумать и составить план на сегодняшний день. «Да ладно, все равно уже встал!» – уговорил себя не ложиться снова в кровать. Прошел к умывальнику. Освежив с удовольствием себя, накинул белую свободную рубаху, натянул шаровары и сел за стол. На покрытой белой скатертью столешнице лежал вчерашний номер «Петербургской газеты». Взгляд подъесаула выловил из текста небольшую рекламную заметку о ресторане, название которого с недавних пор было у него на слуху. Пробежался глазами по объявлению: «Ресторан “Трезвый боцман” приглашает… К вашим услугам… Всевозможные вина и закуски… Хор цыган… И многое другое. Имя владельца. Адрес».

– Так, так, «К вашим услугам…» – сказал сам себе Билый, улыбаясь и потирая руки. – Что ж, любезный сэр Вилсон, не соблаговолите ли вы оказать гостеприимство одному жаждущему казаку? Не пугайтесь! – Микола сделал круглые глаза. – Я трезвый и приду трезвым!

И, сменив улыбку на серьезный вид, добавил:

– Мне бы только поговорить по душам. Я очень жажду правды.

Наскоро прибрав постель, Микола влил в себя стакан воды. «Тьфу, теплая, – плюнул с досады. Вытер губы рукавом рубахи и махнул рукой наотмашь. Взгляд упал на шкаф. Билый открыл дверцу. Задумался, соображая, что ему надеть. Слева висела синяя повседневная черкеска. Подъесаул слегка поморщился: «Совершенно не годится. Чтобы офицер императорского конвоя был в числе посетителей этого злачного места?! Гауптвахтой здесь не отделаешься».

Перевел взгляд направо и довольно улыбнулся. Следуя столичной моде, получив деньги от следователя Травкина, Билый справил себе отличный летний костюм бежевого цвета и цилиндрической формы невысокую шляпу в том же бежевом тоне. Он терпеть не мог сию одежду, называя ее бесовской. Привыкший с детства к свободному крою традиционных шаровар и бешмета, Билый, примеряя у швеца готовый костюм, чувствовал себя в нем скованным по рукам и ногам. Не хватало воздуха, чтобы дышать полной грудью.

«Ничего, милейший, привыкнете», – характерно картавя, подбодрил швец, принимая от подъесаула деньги за проделанную работу.

Так и висел костюм без нужды, за ненадобностью. Но сегодня представлялся случай примерить его снова. Эта одежда как нельзя лучше подходила для посещения «Трезвого боцмана». Никто и не догадается, что под бежевым модным костюмом скрывается казак-пластун, большая часть жизни которого прошла в охоте за людьми.

Надавив на свое нежелание, подъесаул натянул на себя костюм. Посмотрел на себя. Покачал недовольно головой, застегивая последнюю пуговицу на вороте рубахи: «Бисовская одега. Як вони в ней ходют?!» Покрутившись вокруг, Билый все же улыбнулся – выглядел он вполне респектабельно. Вряд ли кому пришло бы в голову разглядеть в этом господине казака, совсем еще недавно хамылявшего среди зарослей чакана. «Кстати, о чакане и плавнях, – проговорил Билый, прикрепляя свой пластунский нож ремешком к ноге. – Теперь полный комплект!»

Костюм хоть и ограничивал движения, но давал основания полагать, что его хозяин вполне успешный банковский служащий, решивший прогуляться этим солнечным летним днем по столице.

Выйдя на улицу, подъесаул зажмурился. Солнце обильно поливало с прозрачных небес своим теплом. Воздух был недвижим, и в костюме моментально стало душно. «Терпи, казак! – подбодрил себя Микола и негромко хихикнул. – Атаманом будешь!»

Из-за угла показалась повозка, запряженная двумя лошадьми.

– Извозчик! – громко крикнул подъесаул. Повозка, качнувшись на рессорах, остановилась. – Набережная реки Екатерингофки! Быстрее, – Микола назвал адрес и приземлился на мягкое сиденье.

– Не извольте беспокоиться, господин офицер, – произнес извозчик. – Домчим враз.

Заявление этого бородатого мужика для Билого стало совершенной неожиданностью: «Как?! Как он смог понять, кто я есть на самом деле?! И если уж этот неотесанный мужик разглядел во мне офицера, то те, к кому я сейчас направляюсь, разглядят и подавно».

– Любезный, – строго спросил подъесаул, – на каком основании ты сделал такой вывод? У меня что, на лбу написано?

Извозчик негромко усмехнулся:

– По зубам не получу?

– Нет!

– Клянетесь, господин офицер?

– Вот тебе крест!

Извозчик довольно улыбнулся:

– Проще пареной репы. Вы в этом костюме как будто кол проглотили, вашбродь. Да и выправка чувствуется. Так-то! Мы народ бывалый, такое сразу подмечаем! Вот намедни барышню возил, оделась крестьянкой, а лицом бела и душа светится. А как-то раз, наоборот, деревенскую бабу возил, одетую княгиней. Ну не выкинуть было из нее деревню, как ни старалась! А вот намедни…

Остальной путь Билый молчал, обдумывая, как ему лучше себя вести, чтобы не скомпрометировать раньше времени.

– Не будьте так напряжены, господин офицер, – негромко посоветовал извозчик, когда Билый, прощаясь, протянул ему монету. – Будьте собой. Бабы они такие и не поймут, что вы с окоп, только ведите себя естественно. Благодарствую за щедрость!

– «Будьте собой», – повторил Микола. – Что ж, буду собой. Спасибо, братец. На-ка, возьми еще монетку.

– Благодарствую! Так и с бабами! Не жалейте лишних монеток, и всё получится! Удачи вам, вашбродь, в делах ваших сердечных! – радостно ответил извозчик и, свистнув, погнал лошадей легкой рысью.

Выйдя из повозки и оказавшись перед рестораном, подъесаул осмотрелся. Ресторан «Трезвый боцман», расположенный на берегу реки, открывал свои двери с пяти часов вечера. В обеденное время обслуживание посетителей проводилось на открытой террасе.

Билый, стараясь ступать степенно, не торопясь, поднялся по деревянной лесенке к террасе. Свободных столиков было хоть отбавляй. Семейная пара с двумя детишками да пожилой господин, заказавший чашечку кофе, – вот и все посетители в этот час.

Подъесаул так же медленно – «Будьте собой», – вспомнились слова извозчика, – прошелся по террасе и сел за понравившийся ему столик. Тут же к нему подскочил официант и принял заказ. Билый нарочно заказывал то, что требовало некоторого времени приготовления: «Черепаший суп, рябчиков в сметане и рюмку водки. Только ледяной!»

Халдей быстро записал все в свой