Сарказм ситуации зашкаливал. Необходимость хранить секрет от Нико, конечно, тревожила, но настоящим испытанием было не поддаться искушению увидеть лицо Анны, когда я объявлю, что ее легендарная первая невестка трахалась с любовником в Бате.

Однако по мере того, как май плавно перетекал в июнь, эти мысли стали отходить на второй план. С тех пор, как я сшила Франческе пару платьев, она стала ходячей рекламой моего бизнеса. Впервые надев мое творение на вечеринку, она выглядела так сногсшибательно, что мне захотелось отправить с ней Сэма – отбиваться от парней. К тому же именно мое платье девочка выбрала из сотен нарядов, разбросанных по полу спальни, а это свидетельствовало о признании. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не испортить момент чрезмерными восторгами. Пошли разговоры, что «мачеха Франчески строчит реально крутой прикидон». Несколько родителей попросили меня сшить выпускные платья к концу июля, и я была очень занята. Мне даже заказали вечернее платье с лифом из павлиньих перьев на юбилей. Каждый раз, работая над ним, я чувствовала себя портнихой голливудской звезды.

Больше всего в моей маленькой мастерской на чердаке мне нравились два мансардных окна, откуда открывался вид на окрестности. Когда приходилось напрягаться, пришивая крючки и петли, а особенно, как сегодня, пайетки, я время от времени давала глазам роздых, устремляя взгляд вдаль и фокусируясь на верхушках деревьев. Из окон мансарды был виден сад Лары и Массимо, похожий на элитный парк: домик на дереве, качели из шин, батут. Сэм притворялся, будто слишком взрослый для подобных развлечений, но, оказываясь в гостях у соседей, опрометью мчался к батуту и крутил такие сальто, что смотреть было страшно.

Сегодня я увидела, как Сандро лежит на боку на батуте и во что-то играет. Потом он сел, когда из французского окна в задней части дома выскочил их родезийский риджбек. Потрясный зверь. Массимо сообщил, что их вывели в Африке для охоты на львов, и мне подумалось, не тесно ли бедняге Лупо в пригородном саду в Суссексе.

Что-то привлекло мое внимание в движениях Сандро. Мальчик осторожно полз по батуту, словно уклоняясь от снайперского огня. Затем внезапно спрыгнул и что есть духу помчался через весь сад к домику на дереве, а там принялся в явном страхе торопливо взбираться по веревочной лестнице, оскальзываясь и едва не падая. Все стало ясно, когда Лупо рванул за ребенком и его глухой лай эхом разнесся по окрестностям. Сандро вскарабкался на платформу домика на дереве, а Лупо встал на задние лапы, передними цепляясь за лестницу.

Я распахнула окно и изо всех сил заорала: «Лупо! Лупо!» Но пес, словно одержимый, рвался взобраться по лестнице, как будто там, наверху, истекала кровью раненая газель. Слышно было, как вопит Сандро. Где, черт возьми, Лара? Я одним духом сбежала по чердачной лестнице, стараясь не свалиться. Объяснение, зачем я подглядывала, можно придумать и позже. Я долетела до соседнего дома и принялась колотить в переднюю дверь.

Наконец вышла Лара с пыльной тряпкой в руке. Не будь я в такой панике, запросто могла бы подпустить язвительную шпильку.

– Мэгги! – Лара не отступила в сторону, не предложила войти, лишь в замешательстве глядела на нежданную гостью.

– Лупо загнал Сандро в домик на дереве. Мальчик по-настоящему напуган. Пес вряд ли туда доберется, но ведет он себя явно недружелюбно.

– Боже мой! Я пылесосила наверху и ничего не слышала. Пес ведь был заперт в кладовке. Должно быть, перепрыгнул через заграждение.

Лара ринулась по коридору и тоже выскочила через французское окно на кухне. Я последовала за ней, хотя меня так и не пригласили. Мы понеслись по саду туда, где пес приплясывал на задних лапах. Сандро же в отчаянии прижимался к задней стенке домика на дереве и плакал.

Лара попыталась схватить пса, но тот зарычал на нее, и она отскочила. Сердце у меня колотилось от страха: как бы нам самим не стать добычей зверя. Лара попыталась прикрикнуть на Лупо, но от ужаса издала лишь слабый писк.

Тут я напомнила себе, что Паркеры ничего не боятся, не говоря уже о рыжей псине из чужих краев, и кинулась обратно в дом, ожидая скрежета когтей позади и стараясь не представлять себе, какой процент моих ягодиц поместится в пасти у Лупо, если он решит атаковать. Я подбежала к холодильнику, схватила первый попавшийся продукт – которым оказалась куриная грудка, завернутая в прошутто, вполне в духе Лары, – и выскочила наружу.

– Эй, Лупо, смотри-ка, что у меня есть!

Пес перестал лаять, опустился на все четыре лапы и принялся нюхать воздух. Затем рванулся ко мне с такой скоростью, что захотелось рухнуть на землю и прикрыть голову руками. Но Лупо вдруг завилял хвостом, широко растянув пасть в зубастой улыбке. Я выставила ладонь вперед, командуя собаке сесть и надеясь, что к концу операции удастся сохранить все пять пальцев.

– Сидеть. Сидеть! – Я выпрямилась во весь рост, тщетно стараясь выглядеть большой и доминирующей.

Невероятно, но пес послушно приклеился задом к земле. Я оторвала кусок ветчины и жестом велела Ларе позвать Сандро. Через несколько мгновений ей удалось уговорить мальчика подползти к верхушке лестницы. Лара подхватила сына, который обвил ручонками ее шею, и бросилась к дому.

Я оторвала кусок цыпленка, и пес прямо-таки запел от удовольствия, издавая горлом счастливое поскуливание.

Услышав, что Лара закрыла французские окна, я раскрошила остатки мяса, бросила их на землю и рванула прочь. Лара открыла мне дверь и рухнула на стул.

– Ох, Мэгги, спасибо тебе. Огромное спасибо. Гребаная ублюдочная собака. Ненавижу эту сволочь до усрачки.

Ничего себе! Лара, которая, как мне всегда казалось, дважды подумает, прежде чем воскликнуть «Вот черт!», уронив себе на ногу кирпич, может так ругаться? На волне адреналинового шока это вызвало у меня такой неудержимый хохот, словно я высосала полбутылки водки и скурила изрядный косяк. Сандро сидел на столешнице, подтянув ноги к подбородку.

– Лупо раньше гонялся за ребенком?

– Массимо хотел настоящую сторожевую собаку, – вздохнула Лара. – Чтобы охраняла нас, когда его нет рядом. Но Лупо нужна твердая рука, а нас он не слушается. Лично я предпочла бы волнистого попугайчика. – Она было рассмеялась, но потом опять погрустнела и даже всхлипнула, отчего Сандро снова заплакал.

– Так, может, стоит отдать пса? Вряд ли Массимо хочет, чтобы Лупо вас всех терроризировал.

Лара покачала головой и решительно возразила:

– Нет. Нет. Ничего не выйдет. Массимо обожает пса и очень огорчится, если нам придется от него избавиться.

– Думаю, он огорчится куда больше,