фьорд, сделав еще одну остановку в Гринхарборе, чтобы взять на борт инженера «Стуре Ношке» Людвига Варминга и молодого голландского шахтера Жозефа ван Донгена. К 6 часам утра следующего дня «Хобби» прибыла в Кингсбей и пришвартовалась к причалу. Ничего необычного тут не было — это судно в шахтерском городе знали и любили. Оно не раз доставляло с Большой земли необходимый провиант.

Рисер-Ларсен на Шпицберген к тому времени еще не прибыл, поэтому руководство норвежской спасательной операцией принял на себя Люцов-Хольм. Свои обязанности он исполнял дипломатично и мудро. Вежливо ответил на телеграмму от короля Хокона VII, принял у себя капитана Романью Манойю и условился об ответном визите на «Читта ди Милано». Но прежде всего он встретился с губернатором Бассё у него в кабинете.

У губернатора он получил инструкции Министерства обороны относительно всей операции: «Ваша задача — производить поиски „Италии“ с базового корабля в той мере, в какой позволят подручные средства… Перед осуществлением вылетов Министерство обороны предполагает получить от Люцов-Хольма сообщение относительно плана, которого он намерен придерживаться до прибытия Рисер-Ларсена…» {25}

Никакой договоренности о координировании поисковых работ с итальянской стороной не было, однако на встрече Люцов-Хольм уведомил Романью, что предоставляет себя в его распоряжение и готов участвовать в его планах. Он также обещал поддерживать радиосвязь и оперативно сообщать новости с разведвылетов, когда F.36 начнет обследовать районы к северу от Шпицбергена. Давая такие обещания, он не сомневался, что итальянский капитан, которому явно не хватало знаний и опыта работы в условиях Арктики, предпочтет последовать большинству его советов.

Чтобы обеспечить радиосвязь между «Читта ди Милано» и «Хобби», итальянцы одолжили один из многих запасенных коротковолновых приемников. Экспедицию «Италии» снабжала радиоаппаратурой, инструктировала и поддерживала итальянская фирма «Маркони К°». Ее владелец, маркиз Гульельмо Маркони, был одним из пионеров развития радиосвязи. Сидя у себя дома недалеко от Рима, он следил за экспедицией с помощью своего личного приемника новейшей конструкции.

Нельзя отрицать, что сотрудничеству между итальянцами и норвежцами в Кингсбее до сих пор мешал языковой барьер. Поэтому вместе с приемником капитан Романья Манойя откомандировал на норвежское судно капитана 2-го ранга Джованини, говорившего по-английски, радиста-итальянца, а также трех альпийских стрелков со снаряжением для дальних лыжных походов.

Накануне ушла из Ню-Олесунна «Браганца» с четырьмя альпийскими стрелками под предводительством капитана Дженнаро Соры на борту, держа курс на бухту Моссель. Люцов-Хольму сообщили, что «Читта ди Милано» также высадила на сушу охотника Вальдемара Крэмера с четырьмя другими альпийскими стрелками. Таким образом, через какие-то несколько дней в районе поисков к северу от Шпицбергена уже действовали три небольшие экспедиционные группы из альпийских стрелков и промысловиков, два полярных судна с опытными ледовыми лоцманами и самолет «Ганза Бранденбург» с экипажем. Неплохо для маленькой страны со скромным бюджетом, которая только что приняла на себя управление отдаленным арктическим архипелагом. Но, пожалуй, самую большую симпатию вызывает тот факт, что норвежская спасательная операция развернулась так быстро, за считаные дни после сообщения о пропаже «Италии».

С помощью начальника рудоуправления Бертеля А. Шердала Люцов-Хольму удалось собрать экипировку на случай почти любых непредвиденных обстоятельств: лыжи и лыжную мазь, теплые спальники из оленьих шкур, санки, примусы с горючим, еду и посуду, винтовки и ружья, боеприпасы, сигнальные флажки, сигнальный пистолет Вери с ракетами и петардами. Ему также выдали множество карт Шпицбергена. К сожалению, на них были отмечены лишь немногие охотничьи зимовья. По пути на север эти пробелы восполнялись благодаря знаниям капитана и ледового лоцмана «Хобби». На карты нанесли зимовки и охотничьи угодья Вальдемара Крэмера и Генри Руди у пролива Сёргаттет, отметили избу Артура Оксоса на Флатхукене и хорошо утепленное зимовье Свена Ульссона на мысе Бискайар. Дальше на северо-восток охотничьим промыслом занималась целая семья, в ее распоряжении находились пять изб, а территории простирались от бухты Моссель до Сорг-фьорда. Все вместе промысловики покрывали огромную труднодоступную область арктической пустыни. Они могли сообщить важные сведения о дирижабле или о выживших.

Перед тем как покинуть Ню-Олесунн, Люцов-Хольм выполнил последнее дело — отправил телеграмму в Министерство обороны, в которой сообщил, что он намерен делать, когда «Хобби» с «Ганзой» на баке достигнет северного побережья Шпицбергена. «„Хобби“ пришла в Кингсбей в 06.30. Собачья упряжка на борту. Инструкции губернатора получены. Планирую быстрее отправиться с „Хобби“ на север, предположительно в бухту Вирго. Согласно инструкции обследовать Северный берег, фьорды, ответвления и прилегающие территории. Как можно быстрее осмотреть на „Хобби“ Северо-Восточную Землю и прибрежные воды, потому как лед движется на восток» {26}.

В 7 часов вечера «Хобби» покинула Конгс-фьорд и двинулась на север. Семь часов спустя шхуна бросила якорь у острова Амстердам. Люцов-Хольм предполагал совершить первый разведвылет из бухты Вирго, однако фьорд был закрыт льдом. К тому же самолет нельзя было спустить с палубы. Поэтому «Хобби», расталкивая льды, пошла на восток и в 7 часов утра следующего дня пристала к мысу Вильям, где находился Артур Оксос. Последний сообщил, что Крэмер и четверо итальянцев останавливались у него на отдых, но уже отправились дальше на восток.

«Хобби» покинула мыс Вильям. У мыса Бискайар они наконец нашли большое разводье, чьи размеры позволяли спустить на воду «Ганзу». Капитан также, не теряя времени, отправил на берег к избе Свена Ульссона шлюпку, где их встретили Крэмер и альпийские стрелки, все в добром здравии. На «Читта ди Милано» с «Хобби» отправили радиограмму с указанием областей, в которых не обнаружено следов «Италии» и ее экипажа.

Сразу после 4 часов пополудни F.36 поднялся в воздух. Самолет строго придерживался согласованного с капитаном корабля курса: сначала мыс Бискайар и западный берег Рауде-фьорда, вдоль береговой линии и над ледником вокруг мыса Велькомстпюнтен, затем заход в Лифде-фьорд и Вуд-фьорд со всеми ответвлениями, дальше к мысу Грохукен и наконец через Оленью равнину обратно к «Хобби».

Некоторые фьорды еще оставались подо льдом и снегом. Видимость была превосходной, однако самолет следов дирижабля или его экипажа не обнаружил. Теперь и эти большие пространства можно было вычеркнуть из списка обследуемых мест. Норвежская поисковая экспедиция за несколько дней проделала огромную работу, но, к сожалению, пока не могла сообщить итальянцам добрых вестей, которых те так ждали. Прошло уже восемь дней с тех пор, как пропал дирижабль, а его экипаж не подавал признаков жизни.

Рисер-Ларсен был человеком, замечательным во многих отношениях, и не в последнюю очередь своей огромной интернациональной сетью знакомств, обширным кругом коллег и друзей. За те дни, что он провел в Осло, готовясь вылететь на север, он успел невероятно много. В частности,