— А как же ты до этого обходился?

— Трудно было, — тяжелый вздох. — Порой казалось — все, не выбраться. Даже с «ветерком» едва справлялся. Уж больно кровожаден Тоис.

Да их местные боги, все как на подбор, садисты, маньяки и извращенцы! Как вообще кто-то выжил в этом мире?

— Что за «ветерок»? — Пока отвечают, надо спрашивать, а то опять сошлют в «трюм».

— Заклинание стихающей бури.

Точно! Мир же с магией, значит, на все свое колдовство.

— У тебя сейчас оно есть?

— Откуда? — Тень с сумрачным видом пожал плечами. — Дорого оно. И не всегда даже купить можно.

— А кто его продает?

Сто процентов — крутой маг!

— Колдун из Мудрейших. Он на острове живет. Зайдем к нему как раз, может быть, повезет и согласится продать. Мне тут недавно жемчужина большая попалась, в брюхе рыбы.

— А что за Мудрейшие?

— Вы там в своей цитадели совсем ничего о мире не знаете? — недовольный потоком вопросов, буркнул Тень.

— Да, не знаем, — ухватилась я за подходящее объяснение. — И зачем нам это?

— Один из тех, кто знает ответы на все вопросы. Вроде как старец.

О! Так это ж мне к нему очень надо!

— А жемчужина где? Хорошо спрятана? Не закатится в какую щель, пока вещи грузили?

Тень прищурился, пытливо оглянувшись.

— Нет, — и весь его ответ.

Черт! Надо плыть. В какой уже раз я убедилась, что судьба ведет меня своим путем. Тот, кто знает ответы на все вопросы, наверняка подскажет и как в свой мир вернуться, и как избежать встречи с военачальником орды.

А еще нужна жемчужина, чтобы за ответы его заплатить.

Поняв, что разговорить на большее своего молчаливого спутника не удастся, решила последовать совету и скрыться в тени. Солнце стояло в зените и палило немилосердно.

Осторожно поднявшись на ноги, замерла на месте, балансируя и свыкаясь с мыслью, что ближайшую неделю придется передвигаться по волнующейся поверхности.

Странное дело, ветра нет, а море неспокойно. Я мысленно посетовала на полное отсутствие мореплавательского опыта.

Чуда не случилось. Первые же два шага, и меня закачало. В попытке удержать равновесие я всем корпусом накренилась вперед (чертов бюст!) и… нелепо упала. Вернее, неминуемо упала бы, не подхвати меня вовремя рука Тени. Сильная такая рука, большая.

Упруго налетев на его предплечье грудью, я охнула, поперхнувшись дыханием. И как он успел среагировать и извернуться так вовремя? Сидел же практически спиной ко мне.

Но вот итог: я, навалившись на мужчину всем телом, коснулась лбом его щеки, изувеченной шрамами болезни. Он резко отстранился, слегка наклонив голову, и бросил на меня острый взгляд.

Такой пронзительный, что, наверное, проник мне в душу. А я, оказавшись головой на его плече, впервые днем так близко увидела его глаза.

Ах, нет!

Едва мысль созрела в голове, как маолх моргнул и отвернулся, пряча взгляд. А затем, придержав второй рукой, помог встать. До спасительной укрытой навесом кормы оставалось шагов семь.

И их я умудрилась доковылять сама, пытаясь сообразить, что сейчас меня удивило? Какое-то несоответствие? Стремительно упорхнувшая мысль?

Но мысль о насторожившем подозрении ушла. Ее затмило ощущение странного волнения. Эти большие и сильные мужские руки, они так удивительно нравились мне. Что само по себе странно, — зачем зацикливаться на чьем-то теле, тем более субъекта, с которым так неоднозначно столкнула меня судьба?

— Достань из мешка сухари, — стоило мне устроиться в тени, не оборачиваясь, распорядился Тень. — И в маленьком бочонке справа — вяленая рыба. Поедим.

Идею я встретила с одобрением. Кое-как справившись с заданием, протянула мужчине его долю и принялась жевать жесткую пищу сама. Он в свою очередь протянул мне флягу с питьевой водой.

— А нам хватит пресной воды?

С этим молчуном мне неизбежно остается самой заводить разговор.

— Да.

Бросив взгляд в безоблачное небо, Тень ненадолго прикрыл глаза, словно прислушиваясь к ветерку, и, поправив парус, уверенно шагнул ко мне.

Сев рядом, оперся спиной о дощатую переборку укрытия на корме и принялся вдумчиво жевать. Одет мужчина был в короткие обтягивающие штаны, и мне, полностью укрывшейся под навесом, были отчетливо видны следы множества язв на коже. Но странное дело, меня больше не передергивало от отвращения.

В моем положении не до брезгливости. Хороший повод начать оценивать других не по внешнему виду, а по делам. Я и сама не могла найти объяснения странному трепету, что охватывал душу и тело, когда этот нелюдимый рыбак находился рядом.

Даже не верилось, что мы впервые встретились два дня назад. Меня не покидало ощущение, что я знаю его всю жизнь. При этом Тень был для меня сплошной загадкой.

— Ты родилась в цитадели?

Его вопрос стал неожиданностью. Врать не хотелось, а правду не скажешь.

— Не знаю. — И тут же решила перехватить инициативу, пользуясь настроением спутника и желая узнать больше о мире: — А зачем маолхи пытаются ее захватить? Их не устраивает существование культа жестокосердных?

И только получив ответный резкий взгляд, мысленно треснула себя по голове. Тут же об этом должны все знать!

— Никому и дела не было бы до нее, пусть жестокосердные живут там и сами разбираются со своим укладом. Но им нужны жертвы для поддержания сил этой их злобной Богини и для продолжения рода. — Мужчина бросил еще один острый взгляд в моем направлении, но я, обрадованная ответом, жадно слушала, ловя каждое слово. — Они устраивают набеги, захватывают мужчин…

Убивают их в итоге. И это не воины, а простые люди, живущие в мирных поселениях. Многие земли почти опустели, их покидают, страшась участи пленных. И чем дальше, тем больше требуется жертв.

Ого! Закинуло меня, что называется, в проблемный мир.

— Поэтому вы и зовете нас жестокосердными?

И снова он удивленно передернул плечами.

— Нет. Причина в отсутствии материнских инстинктов. Жестокосердные убивают собственных детей, одурманенные культом Богини. Этого не понимает мой народ.

Этого не понимаю и я.

— Но ведь цитадель неприступна? Вы не знаете этого?

— Все знают. — Тень, дожевав последние крошки и бережно закрутив фляжку, прижался затылком к стене и прикрыл глаза. — Но это позволяет оградить мирных людей от набегов. Воины не столько осаждают цитадель, сколько отрезают ее жительниц от других земель.

— И так будет до бесконечности?

Тупик какой-то.

— Кто знает… — Тень обернулся ко мне, уставившись неожиданно серьезным взглядом. — Набеги всегда возглавляет тариль жестокосердных. Говорят, она укрыта силой Богини и неуязвима. Без ее присутствия они за границами цитадели становятся обычной легкодоступной целью для воинов-маолхов.