Огромным тесаком ловко вспарывая им брюшину и отсекая голову, рыбак скидывал всю требуху прямо в воду. Готовая к использованию рыба попадала во вторую корзину. Зрелище вовсе не вызвало у меня отвращения, рыбу я любила всегда.

Первый супруг был любителем этого дела и всегда возвращался с рыбалки с уловом. Поэтому уверенно подхватив острый нож, я за жабры выдернула из копошащейся массы рыбину покрупнее, и, пристроив ее на гладком камне у самой воды, принялась чистить.

Пусть и чужое, тело подчинялось моему сознанию и довольно ловко справлялось с поставленной задачей. К тому же собственный скулящий желудок стал мне подспорьем, я мыслями унеслась в воспоминания о том, как вкусна жареная треска с яйцом и зеленым луком.

— А как мне тебя звать? — вынырнув из мыслей, успела поймать на себе острый изучающий взгляд незнакомца. — Я вот…

— Искра, — перебил он меня. И я не сразу сообразила, что он не о нашей перспективной пище говорит. — Ты — Искра.

Опять он за свое? Ну хоть не рыба.

— Хорошо, пусть так. — Да хоть горшком называй! — Но как мне тебя называть?

Незнакомец замер, размышляя.

— Меня так давно не называли по имени… Я стал лишь тенью себя прошлого. И имя уже не мое. Да, называй меня Тень.

Только бы не чокнутый! Я не переставала изумляться, почему продолжаю оставаться рядом с ним, вместо того чтобы следовать инструкциям лилововолосого божества. Но внутренний голос твердил: не спеши.

Больше я с вопросами не приставала. Когда с рыбой было покончено, мужчина принес из рощи древесину и развел костер.

— Мы закоптим всю рыбу? — Кушать хотелось отчаянно.

— Да, часть отнесу воинам, обменяв на припасы, часть возьмем в дорогу мы.

— В дорогу? — Я насторожилась. Невозмутимость собеседника отчаянно нервировала мою нетерпеливую натуру.

— Да.

Ну что за мужчина! Я по привычке из прежней жизни фыркнула. Он обернулся и всего лишь на мгновение поднял на меня взгляд. Но проняло меня основательно — мужчина из разряда «как я сказал, так и будет». И пусть я не в том положении, чтобы спорить, но… мой типаж.

Все вдруг встало на свои места.

И чего я, в самом деле, так расстроилась? Мужиком обзавелась! Опорой и поддержкой во враждебном мире. А внешность? Фи! Настоящий мужчина должен быть могуч, вонюч и волосат. Мой близок к эталону.

И я не молодка какая, чтобы трудностей в сожительстве пугаться. Еще вопрос, кому сейчас надо волноваться. Против хорошей женщины еще мало какой мужчина устоял!

Приободрившись, оглянулась вокруг. Солнце сразу засветило как-то теплее, а птицы в роще у дороги запели музыкальнее. И даже угрюмый великан показался каким-то более привлекательным.

«Нет! Зачем себе врать? Страшен!» — собрав волю в кулак, признала я истину. Но оптимизм не унимался. Выдюжу!

И я очаровательно улыбнулась спутнику, вспомнив о клыках, лишь когда он слегка попятился назад. Наверное, в этом мире широкие улыбки не в ходу.

— Значит, отправимся в дорогу? — быстро прикрыв рот, с максимальной жизнерадостностью вопросила я, всеми силами стараясь выглядеть кроткой и заинтересованной перспективой путешествия. — Э-э-э… и куда?

— Не отправимся, а поплывем, — глухо буркнул мне в ответ необщительный сожитель. — Сейчас на островах самый лов, туда и направимся пропитание добывать.

— Тогда я с припасами помогу! — Я решила, вернее будет уже самой что-нибудь рыбное сварганить, чем ожидать, пока накормят. Так и с голоду помереть можно. — Котелок имеется?

Ловко перехватив тесак, которым только что чистила рыбу, выудила из корзины рыбу, напоминавшую леща, и принялась нарезать на куски. Тень отчего-то замер, уставившись на мои руки с большим потрясением. Только глаза не выпучил.

— Ко-те-лок? — как-то нервно переспросил мужчина.

«То ли еще будет!» — воспылала гордостью моя хозяйственность. А я уверилась, что выбрала верный путь: надо воспитать к себе интерес и уважение.

Важно кивнула в ответ, не прекращая мастерски кромсать рыбью тушку. Долой грусть-печаль, убиться о варвара я всегда успею, а пока буду обживаться в мире. Второй шанс как-никак…

Скоро над костром забулькала ароматная уха. Нашлись в доме рыбака и сухари, и какие-то странные плоды, какие я мысленно отнесла к картошке. Тень наблюдал за моими рьяными стараниями с каким-то напряженным вниманием. Ни на миг не сводил глаз, неотступно следуя повсюду.

Поэтому, решив задобрить будущего любовника (а мысль о долгом воздержании последнего меня, естественно, немного пугала), первым делом протянула большую ложку ему.

— Угощайся.

— Попробуй прежде ты, — категорично возразил мужчина.

Возмутительное нахальство! Он во мне сомневается?

И я, гневно выхватив у него протянутую ложку, хлебнула бульон. И еще, еще, еще…

Пища, наполнявшая пустой желудок, породила волну тепла и довольства, прокатившуюся по телу. Ощущение сытости принесло с собой умиротворение. Даже лень. Дремоту…

«Странный вкус, — мелькнула в сознании мысль. — Сладкие губы…»

Губы? При чем тут губы?

Это больше всего напоминало сон. Да конечно же мне это снится…

Взгляд жадно блуждал по едва видимым в темноте комнаты очертаниям мужских плеч. Здоровенные руки умопомрачительно яростно и властно сжимали мои бедра, помогая совершить очередной рывок вверх. И тут же шершавые подушечки пальцев осторожно придерживали, притягивая вниз.

Причем бедра и низ живота невыносимо гудели от напряжения, икры и вовсе сводило болью, но уверенное проникновение мужской плоти доставляло томное удовольствие. Какое-то медленное, но невообразимо острое. Мне жадно хотелось большего.

Поэтому, не менее жадно встречая каждое движение партнера, я стремилась вновь почувствовать это фантастически тесное скольжение и восхитительнейший миг самого глубинного соприкосновения наших тел.

Соски, венчающие мой шикарный бюст, торчали, подобно твердым вершинкам. Повлажневшая от усилий кожа стала сверхчувствительной, остро реагируя на каждое прикосновение. Но меня это совершенно не смущало — в голове наличествовала лишь туманная восторженность.

Я не вдумывалась в ситуацию, не задавалась вопросами о личности своего партнера — все это странным образом ускользало от моего внимания. Полностью отдавшись процессу, я всем существом сосредоточилась на ощущениях глубинного трения наших тел. Такого жаркого, влажного… тесного…

В темноте, которая едва рассеивалась тусклым светом углей в камине, я не могла видеть своего любовника. Все восприятие свелось к тактильным ощущениям. А еще я слышала собственные стоны, бешеный стук сердца и сиплое дыхание мужчины.

Когда его рот, словно почувствовав мою потребность, неожиданно сомкнулся на соске, дыхание стало тяжелым и надрывным. Шершавый язык мужчины терзал мою грудь, извиваясь вокруг твердой вершинки. Я помнила, что должна остановить его, остановиться сама…