— А ты и в следующем, — отрезал Рейн. — И только попробуй мне сейчас что-то вякнуть. Только заикнись, и в ту же секунду лишишься своей бесполезной башки, — смерил он подчинённого взглядом. — Тебя это тоже касается, Бернд, — глянул он на второго.

— Как прикажете, — покорно склонил голову Бернд, хотя на лице его читалось отнюдь не смирение, — капитан, — сделал он акцент на последнем слове.

В это время Род мог лишь нервно мотать головой, смотря то на Бернда, то на Рейна и беззвучно раскрывая рот. Желание высказаться в нём отчаянно боролось со страхом реализации угрозы, но в итоге всё же проиграло эту битву, и он также склонил в повиновении голову.

Деньги деньгами, а жизнь дороже.

— А теперь пшли вон отсюда, — скомандовал Рейн, указывая пальцем на выход из палатки. — С дальнейшим наказанием я определюсь завтра.

Оба синхронно разогнулись, развернулись и молча вышли наружу, откинув в стороны тканевый полог.

— С*ка, — выдохнул Рейн, рухнув обратно на стул и поёжившись от порыва холодного ветра, что, воспользовавшись возможностью, проник внутрь и заставил покачиваться подвешенную над столом лампу. — Ну, что за идиоты…

Рейн упёрся лицом в ладонь и ещё с пару минут сидел неподвижно, слушая доносящиеся голоса подчинённых и стараясь хотя бы сейчас ни о чём не думать. Ему просто хотелось немного отдохнуть.

— Зараза, — прошептал он, вспомнив про разлитые чернила и оставшееся на столе письмо. Раскрыв глаза, Рейн обнаружил, что чёрная субстанция поглотила уже добрую половину пергамента.

Ему пришлось сделать очень глубокий вдох и очень продолжительный выдох, дабы в очередной раз задавить так жаждущие вырваться наружу эмоции. Затем он спокойно встал, медленно обошёл стол, подобрав валяющуюся у изголовья кровати тряпку, и приготовился к внеплановой уборке.

— Тяжёлый день? — раздался знакомый приглушённый голос, появление которого опять сопровождал покалывающий холодок у горла.

— Как и каждый в последнее время, — устало произнёс Рейн, оперевшись обеими руками о стол. — Я смотрю, тебе понравилось приставлять нож к моему горлу.

— Меры предосторожности, — ответил ему Плащ (так Рейн прозвал незнакомца для самого себя), — только и всего. Ты обдумал моё предложение? — спросил он.

— А то, — хмыкнул Рейн, припоминая, что было предложено ему вчера во время второй их встречи. — Ты единолично убиваешь всех магистров, а я и мои люди тебе не мешаем, получая в награду всё их добро. Просто сказка, а не условия.

— Ты кое-что забыл, — давление от ножа чуть усилилось.

— Да-да, — махнул в воздухе свободной Рейн. — Потом мы должны ещё вывезти с острова всех рабов и доставить их на материк. И как я только мог забыть о подобной мелочи?

— Ответ, — поторопили его. — У меня нет времени на пустые разговоры.

— У меня представь себе тоже! — повысил голос Рейн. Плащ попал в точку, это был тяжёлый день. — На что ты вообще рассчитываешь? Я даже лица твоего не видел, так с какого хера мне на что-то там соглашаться?!

— Я предоставил тебе информацию, — спокойно заметил Плащ.

— Да, просто ох*ительно ценные сведения, которые могут значить, что моих парней собираются убить, а могут не значить ровным счётом нихрена! Ты не предоставил мне никаких достоверных доказательств. Всё, что у тебя есть, это намёки да предположения, которые я, к тому же, и проверить-то толком не могу. Прямо кладезь полезных знаний! — вскинул Рейн руками.

— Ты неглупый человек, капитан, — произнёс Плащ, и впервые за всё время Рейн уловил в его голосе нотки нетерпения и раздражительности. — И знаешь, что всё, сказанное мной, правда.

— Возможно, — кивнул головой Рейн, рискуя порезаться. — А возможно и нет. Но даже если и так, то где гарантии, что ты справишься, а? Мы тут о магах говорим, а не о шпане подзаборной. Где гарантии, что ты не сдохнешь на полпути или даже в самом начале? Я не собираюсь подставляться и рисковать всем, только из-за твоего бахвальства! — чуть ли не выкрикнул он.

Скверное расположение духа начало активно прорываться, сквозь стены его самоконтроля, и Рейн был уже не в состоянии это остановить. Слишком уж внутри накипело, чтобы и дальше не давать этому котлу волю.

Зато Рейн мог его использовать.

Плащ явно рассматривал капитана и его наёмников в качестве послушных марионеток, которые должны были молча следовать приказам, уповая на якобы благоволящие им условия сделки, но Рейн с таким положением дел согласиться не мог. В первую очередь, потому что он совершенно ничего не знал об этом «благодетеле», ратующем за освобождение рабов и смерть Магистров. Кто он такой? Чего на самом деле добивался? Как вообще попал на остров?

Многовато вопросов без ответа, чтобы хоть сколько-нибудь ему доверять.

И потому сейчас, используя столь бурную реакцию со своей стороны, Рейн планировал вывести Плаща из равновесия. Всё не должно было идти только по его сценарию.

— Эх, — вздохнул Плащ, и Рейн подумал, что тот уже готов пойти на первые уступки. — Мы сейчас посреди целого лагеря вооружённых до зубов наёмников, и я держу в руках жизнь их капитана. Уже в третий раз. Что это, если не лучшее доказательство моих способностей?

— Скрытность — это одно, — усмехнулся Рейн, предчувствуя успех. — Боевой потенциал — другое.

— Боевой потенциал значит, да? — спросил Плащ, и нечто угрожающее заиграло в его голосе. — Почему бы мне прямо сейчас не пойти и не вырезать половину твоих людей, чтобы доказать свой «боевой потенциал». Что ты скажешь на это, капитан Рейн?

— Что ты…

— Ты, кажется, неправильно меня понял, — не дал ему ответить Плащ. — Я трачу своё время на разговоры и убеждения вовсе не потому, что не смогу убить вас всех, наёмников и магов, вместе, — то, с какой уверенностью и спокойствием он это говорил, всколыхнуло в сознании Рейна очень противоречивые чувства. — Просто мне претит излишнее кровопролитие. Это единственная причина, почему я вообще решил дать вам шанс спасти свои ничтожные жизни, тихо отойдя в сторонку и не мешая.

— Не пытайся мне угрожать, — как мог твёрдо возразил Рейн. — Ты…

— Я не угрожаю, — вновь перебил его Плащ, прислонивший к горлу Рейна второе лезвие. — Я даю тебе обещание. Если вздумаешь упрямиться и попытаешься мешать мне, я отрежу твою голову и насажу на пику прямо перед входом в эту палатку. Так ты даже после смерти сможешь наблюдать за демонстрацией моего «боевого потенциала».

Плащ убрал от горла второй клинок, после чего не на шутку взбудораженный Рейн ощутил знакомое уже прикосновение к затылку.

— В моих глазах и ты, и все твои люди лишь мясники, что упиваются своей безнаказанностью, мучая беззащитных детей, — меж тем продолжал Плащ. —