они молчали целую вечность – никто не осмеливался высказать вслух то, о чём думал: они только что разговаривали с чем-то нечеловеческим, чудовищным.

Абсолютным злом.

15

Шрамы, звёзды и кадиллаки

– Кто. Это. Был? – спросил Джо.

– Понятия не имею, – ответил дядя Перси. – Так или иначе, у нас нет времени о нём переживать: аукцион вот-вот начнётся…

Если бы Бекки так не волновалась, она смогла бы по достоинству оценить красоту бального зала, в котором они находились: восемь люстр, сверкающих тысячами кристаллов ручной огранки, заливали тёплым светом столики внизу, за которыми сидели стильно одетые люди и переговаривались так громко, будто от громкости их голосов зависело положение среди сливок чикагского общества.

Дядя Перси проводил своих спутников к столику, где на карточке с атласной отделкой значилось: «Галифакс и компания».

Бекки села за стол и почувствовала, что за ней наблюдают. Оглядев зал, она заметила Типа со Скальпелем в дальнем конце. Он внимательно её разглядывал, его глаза неприятно поблёскивали. По спине Бекки побежали мурашки. Она толкнула дядю Перси локтем и прошептала:

– В дальнем углу.

Однако он и сам уже заметил.

– Знаю, – ответил дядя Перси. – Не беспокойся, они не станут здесь дебоширить. И, между нами говоря, я подготовился к некоторым неожиданностям.

– Что ты имеешь в виду?

Ответ дяди Перси потонул в бурных аплодисментах, когда на возвышение поднялся худощавый тёмноволосый мужчина с заострённой головой, напоминавшей карандаш. Он взял молоток и трижды им постучал, отчего в зале воцарилась тишина.

– Доброе утро, леди и джентльмены! Или лучше сказать… Йо-хо-хо, гром и шторм! – прорычал он, и по залу прокатились смешки. – Меня зовут Тимати Чизмен, и от имени аукционного дома Кристис я рад приветствовать вас на благотворительном аукционе «Вкус Карибского моря»! Для меня большая честь находиться сегодня в такой роскошной обстановке в Большом бальном зале отеля «Палмер Хаус». Поэтому без дальнейших церемоний предлагаю перестать трястись от страха и отправиться на двести лет назад во времена дерзких поисков сокровищ, – он сделал эффектную паузу. – Да начнётся аукцион!

Несмотря на то, что каждый новый лот вызывал одобрительные отклики в зале, Бекки хранила молчание. Она не могла расслабиться. В отличие от неё, дядя Перси, казалось, забыл обо всех тревогах и наслаждался происходящим. Он с блеском в глазах рассматривал все предметы, выставленные напоказ. К удивлению Бекки, он даже купил несколько лотов: среди них был нераспечатанный бочонок рома, предположительно принадлежавший Мо Бэггли, также известному (к восторгу Джо) как Рыжая Борода; грубо прибитое к деревяшке чучело синего попугая, любимого питомца норвежского пирата Магнуса Магнерсона; и гигантский железный якорь с пиратского корабля «Бигби Хинд».

Спустя двадцать минут двое ассистентов наконец подняли портрет Чёрной Бороды на сцену. Зал зааплодировал.

Чизмену, казалось, это особенно понравилось.

– Да, вы правы, дамы и господа, это замечательная вещь. Единственный известный портрет Эдварда Тича, самого знаменитого пирата, также известного вам, как Чёрная Борода. Этот лот единственный в своём роде. Художником стал старший помощник Чёрной Бороды и кормчий Израэль Хэндс. Может, это и не Да Винчи, но тем не менее весьма впечатляющее произведение искусства, которое заслуживает внимания коллекционеров. Раскошеливайтесь, господа, и посмотрим, куда нас приведут торги. Ориентировочная цена – четыреста долларов, но я предлагаю начать… со скольких? С двухсот?

Бекки оглянулась. Тип со Скальпелем тут же перехватил её взгляд и, чуть наклонив голову, жёстко улыбнулся. Бекки перевела взгляд на дядю Перси: он подмигнул ей, а после выкрикнул:

– ПЯТЬСОТ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ!

Громкий вздох оглушил комнату.

Чизмен выглядел озадаченным.

– Простите, сэр, – выдохнул он. – Мне не послышалось – речь зашла о пятистах тысячах долларов?

– Да, так и есть.

– Но… – чуть ли не пропищал Чизмен в ответ. – Эм, что ж, прекрасно. Предполагаю, это будет первая и последняя ставка…

– Шестьсот тысяч долларов!

Несмотря на то, что Бекки этого ожидала, у неё в животе всё перевернулось. Рука Типа со Скальпелем взмыла высоко в воздух.

Толпа пришла в неистовство. Со всех сторон раздались бурные аплодисменты и оглушительные одобрительные возгласы.

– Семьсот тысяч долларов, – подал голос дядя Перси.

Люди не успели отреагировать, а Тип со Скальпелем уже выкрикнул:

– Восемьсот тысяч!

Толпа зашумела ещё громче, а дядя Перси замолчал. На мгновение показалось, что он сдался. Затем он повернулся, с презрением посмотрел на Типа со Скальпелем и проговорил:

– Девятьсот. Тысяч. Долларов!

– Один миллион долларов! – выплюнул Тип со Скальпелем.

Комната взорвалась. Среди поднявшегося шума Бекки увидела, как крупный, похожий на быка мужчина слева от Отто Крюгера встал со своего места и целеустремлённо направился к ним. Его лицо было скрыто облаком дыма, поднимавшегося от гигантской сигары, которую он держал в правой руке. Затем Бекки увидела то, что испугало её до глубины души. Каждый человек, мимо которого он проходил, переставал хлопать и провожал его взглядом, в котором читался страх вперемешку с ужасом. Даже Чизмен обратил на мужчину внимание, и его глаза заметно округлились.

Незнакомец подошёл к их столику, холодно посмотрел на дядю Перси и сказал:

– Торги закончились.

Дядя Перси поднял голову, и на его лице отразилось смятение.

И тут Бекки поняла почему. На левой стороне лица мужчины, под тонким слоем талька, виднелись три глубоких шрама разной длины. Бекки вспомнила, с каким энтузиазмом Джо произнёс его прозвище: «Лицо со шрамом».

К ним за стол подсел Аль Капоне.

– ОДИН МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ РАЗ… – начал Чизмен, неуверенно глядя на Аль Капоне.

Дядя Перси посмотрел на картину и печально покачал головой.

Чизмен взволнованно ударил молотком. Его руки дрожали.

– Продано за миллион долларов, – быстро проговорил он. – Думаю, после такого нам всем не помешает перерыв. Аукцион возобновится через тридцать минут, – с этими словами он покинул возвышение и исчез из виду.

– Похоже, ваше желание и желание ваших друзей исполнилось, мистер Капоне, – сказал дядя Перси, кивнув на Типа со Скальпелем.

– Я всегда получаю то, что хочу, приятель, – произнёс Капоне.

– Вы понятия не имеете, во что ввязываетесь.

Капоне рассмеялся.

– Лайми[13], ты даже не представляешь, во что ты уже ввязался. Мои парни стоят у каждой двери, а у меня с собой Смит энд Вессон тридцать восьмого калибра, и он говорит, вам лучше пойти за мной, – он приоткрыл полу пиджака, демонстрируя пистолет. – Если ты ещё не понял, я мог бы прямо сейчас проделать в тебе несколько дырок, и никто в этом зале и слова бы не сказал.