хотя аекки в принципе привязаны к своим гробницам. Самые сильные могут покидать усыпальницы и перемещаться на разные расстояния. Чем сильнее аекк, тем дальше он может ходить. Обязательно ночью. У них есть разум и дикая жажда магии. Они хотят заполучить ее, чтобы стать еще сильнее. Счастливчики, которые ухитрятся собрать достаточно много, смогут оторваться от склепа окончательно. Ты сейчас легкая добыча, Соана. Не умеешь колдовать, не умеешь защищаться. Вот они и повылазили. Даже на рассвете соблазнились.

– Хорошо, что они не бродят, где вздумается, – пробормотала я, вынеся из рассказа главное: аекки от склепов ни ногой. Нужно только убраться отсюда и не бродить ночью по кладбищам. – Но получается ты… сейчас убивал своих?

– В некотором смысле. Аекки бессмертны. Убить их окончательно практически невозможно. Но вполне реально на время развеять.

– Зато они сами убивают весьма результативно! Они хотели меня убить!

– Слиться, – исправил колдун, и в бархатном голосе мне послышалось лукавство.

– Что?! – я поперхнулась.

– О чем ты сейчас подумала? Я вообще-то про слияние Искр говорил, – насмешливо отозвался Илгра. – Так они действуют. Сливаются и утягивают твою силу к себе.

– Э-э… Звучит воодушевляюще.

Непростая у этих Темных жизнь. Агалам. Голодные бывшие колдуны… А ныне живущие вон какой полигон отгрохали. Меня начало потряхивать. После забега по кладбищу и схватки в крипте напряжение начало отпускать, нервная дрожь охватила тело. Колдун шевельнулся, и через мгновение мне на плечи лег плащ, мерцающий потусторонними огнями. Плащ оказался для меня длинным: широким нижним краем он лежал на земле, но зато дарил тепло и хранил одурманивающий запах владельца.

– Днем аекки отсиживаются в гробницах, но в твоем нынешнем состоянии все равно лучше не рисковать. Выйдем за барьер и там договорим.

Парой легких пассов Илгра раскрыл защиту над нами, и в образовавшемся проеме возник портал. Все никак не спрошу, как это у него так лихо получается.

Снаружи купола местность не отличалась от той, что осталась внутри. Здесь тоже вздымались холмы, но более пологие, покрытые курчавыми рощами. И без всяких гробниц и могил. Я вздохнула с облегчением. Мы стояли на милой полянке. Сквозь мерцающую стену просматривалось древнее кладбище, а позади высился лес. Из дружных рядов на полянку выступали особо раскидистые вязы, которые приветливо шуршали листвой.

– Ты тоже проходил этот агалам? – спросила я, по-новому глядя на Иелграина.

Было жутковато, но невероятно интересно. С учетом того, что колдун всегда как закрытая книга, мне толком ничего о нем неизвестно. В голову пришло, что за несколько седьмиц работы на Иелграина я знаю о нем ровно столько, сколько в момент приезда.

– Конечно. Тут, можно сказать, все родное! – колдун засмеялся.

Ну конечно, это не глупышка Соана на зубок к Теням угодила.

– И как проходит посвящение?

– Начинающий маг появляется ночью на кладбище, – охотно поделился Илгра. Покров Тьмы слетел с него, и колдун принял облик беловолосого чародея с жутким шрамом на половину лица. – Появляется обязательно на окраине, максимально далеко от центра. Тени его уже ждут, уж поверь. В их сопровождении новичок должен пробиться к арке и ударить в гонг. Сможет, значит агалам успешно пройден. Звук гонга тоже не простой. Это вязь заклинаний. Они открывают проход наружу и отпугивают аекков, которые не отстают от мага до последнего.

Новички с темной силой представились мне чуть ли не беспомощными котятами. Юными растерянными очаровашками, наделенными Тьмой и брошенными жестокими наставниками в самое пекло. Один на один с сонмом голодных Теней. Вот уж когда можно пожалеть о Даре!

– Вовсе нет, – хмыкнул колдун, и я поняла, что выдала свои мысли вслух. – Юные маги Тьмы далеко не так просты.

Мне вдруг стало очень стыдно за недавнюю истерику в крипте. Я ведь ничего не смогла, даже мизерный портальчик построить. Да и вообще, как коридор для транспортировки вещей мог помочь в спасении? Непонятно каким образом, но Иелграин уловил мои терзания.

– Соана, я обученный маг, – произнес он серьезно. – И был таким. Неопытным, молодым, но знал назубок три десятка заклинаний. И поверь, применял я их на любой шорох кустов! А ты только получила свою силу. Твоя Искра была слабая. Однако за ту седьмицу, пока ты лежала между жизнью и смертью, она изменилась. Под действием зелья напиталась Тьмой, и теперь это меняет тебя. Что получится в итоге, я не могу предсказать. Возможно, ничего. А возможно, многое. Взять хотя бы аекков. Я их не понимаю. Только слышу шипение. А ты утверждаешь, что они связно общаются.

– Вряд ли это можно назвать общением, – вздохнула я. После слов Илгры мне немного полегчало. – Но да, они отвечают вполне разумно.

– Проклятье! Так не должно быть! Соана, я все еще могу прекратить это. – Иелграин подался вперед, взял мои руки в свои. – Только скажи, и я запечатаю твои способности.

– И я снова стану пустышкой?

…В детстве я свято верила, что у меня есть Искра. Что когда вырасту, то обязательно стану магессой. Мой удел – творить невесомое чародейство, изящное, как лунные лучики, а не драить полы в таверне и намывать горы грязной посуды. В своих наивных мечтах я создавала нечто прекрасное. Люди мне аплодировали! Волшебством я зарабатывала кучу гванов, и наша семья никогда не ложилась спать голодной. Когда Искра не проснулась ни в пять, ни в десять, ни в пятнадцать лет, расстаться с мечтой о магии оказалось сложнее, чем приспособиться к безденежью и ежедневному тяжелому труду. И вот у меня все-таки обнаружилась Искра. Она даже стала сильной! Но темной. Мечта сбылась неожиданным образом. Отказаться от нее сейчас было равносильно отрезанию крыльев.

– Колдовство – это ремесло, занимаясь которым маг во всеуслышание заявляет о контракте с Тьмой, – тихо заговорил Илгра, что-то такое прочитав в выражении моего лица. – Сунешься в это, и все твои действия отныне будут пронизаны Тьмой. Магия начнет опираться на темные стороны твоей души. К тебе будут являться призраки. Ты не сможешь спокойно есть и спать… Твое время отныне не принадлежит только тебе. И еще мы платим за свою Силу. Ты точно этого хочешь, Соана?

– Хочу.

– Глупышка!

Глаза темного мага вспыхнули, совсем как тогда, перед нашим поцелуем. Но, сожри меня Сшоз, на самом их дне я видела радость. Просто Илгра ее тщательно прятал. Некоторое время мы сражались взглядами.

– Что ж, отправляемся домой, – сдался колдун.

– В Лардож, – уточнила я.

С него станется назвать домом еще какое-нибудь… кладбище. Илгра кивнул, и губы сами собой растянулись в улыбке.

– Тебе надо много учиться. Практически с азов, – озаботился колдун. – Я займусь этим, однако