Ее работа. Ее образ жизни. Ее семья. Это были ее первые мысли. Она так упорно работала, чтобы оказаться там, где теперь была. И это должно было стать только началом. Она не могла представить, что в такое время в ее жизнь войдут мужчина и ребенок. Некоторые женщины мечтали о таком, но только не она. Ей нравилось быть одинокой и свободной, ни перед кем не отчитывающейся. Ей нравилось делать все, что она захочет. Ходить в рестораны, по магазинам, ездить в отпуск отдыхать. И она понимала, что теперь может распрощаться с такой беззаботной жизнью.

А ее семья? Господи! Внебрачный ребенок. Они откажутся от нее. Даже когда узнают, кто отец, они не смягчатся. Будет даже еще хуже, потому что Ахилл был сам внебрачным ребенком. И в их глазах он был ничтожеством, пустым местом. Ее охватила злость. Они совсем не знали его.

Но она оставит ребенка.

Ее ребенка.

Мика уже любила его. И теперь, когда она стояла перед Ахиллом, ее захлестнула волна любви к чему-то - то есть к кому-то, кто был размером с фасолинку.

- Ты беременна.

Он сказал это утвердительно, но Мика все равно кивнула, инстинктивно прикрыв руками низ живота, в котором спал их ребенок.

- И какие у тебя планы? - спросил он спокойно.

Слишком спокойно.

Его сдержанность, его ровный голос… Они не выдавали его мыслей. Это был тот Ахилл, каким он был в баре. И у нее сильно забилось сердце. «Чего я хочу?» - спросила она себя. «Скажи мне, хочешь ли ты этого ребенка».

Но она не произнесла ни слова. Не подошла к нему, не стала бить кулаками в его стальную грудь. Эмоциям между ними не было места. В конце концов, разве не эмоции довели ее до того состояния, в котором она теперь оказалась?

Если бы только Мика провела с ним всего одну ту ночь, как обещала себе… Они бы не оказались в такой ситуации. Но ее тянуло к нему не только из-за физического удовольствия, которое он доставлял ей. Еще больше она, к своему удивлению, была счастлива забыть о Хиллах, быть самой собой, просто Микой. И Мика не готова отказаться от этого.

А теперь им обоим придется заплатить за все. По крайней мере, ей. Но она пойдет на это с радостью.

Мика вздернула голову и расправила плечи, встретившись с его холодным взглядом.

- Я оставлю ребенка.

В его глазах сверкнул огонь, растопивший лед.

- Хорошо.

- Хорошо? - прошептала Мика в шоке. Этого она не ожидала. - Ты рад?

В первый раз Ахилл проявил эмоции. Он провел рукой по волосам, стянул с себя галстук и бросил его на стол. А потом посмотрел ей в глаза:

- Рад. Думаю, все не так просто. Ты же знаешь, кто был моим отцом. Человеком, который сделал ребенка моей матери и бросил ее. Словно мы были мусором. А все ее последующие мужчины? Они были еще хуже Бэррона. И у меня не было хорошей ролевой модели. У меня были только мать и бабушка, и они не могли научить меня, как стать хорошим отцом. А мужчины моей матери научили меня лишь тому, каким не нужно быть. - Ахилл покачал головой. - Так что рад ли я? Да. Возможно. Но еще больше я напуган, что сделаю что-то не так.

- Я тоже напугана и боюсь сделать что-то не так. Но, возможно, это и сделает нас хорошими родителями. Если бы думали, что станем идеальными родителями, нас ждал бы провал. Но если мы поймем, что будем делать ошибки, что мы далеко не идеальные, мы будем более осторожными, более внимательными, и, самое главное, будем готовы прощать и друг друга, и нашего ребенка.

Он с шумом выдохнул и кивнул.

- Хорошо, в этом есть доля истины. - Ахилл помолчал и снова кивнул. - Спасибо. - Откашлявшись, он протянул к ней руку, но потом опустил ее. Нахмурившись, он спросил: - И что дальше? Ты уже была у врача?

- Я записалась на завтра. Но тебе нельзя идти со мной.

Ахилл нахмурился еще сильнее:

- Почему?

- Потому что я наблюдаюсь у того же врача, что и моя мама, и, хотя врачи должны хранить врачебную тайну, я не хочу рисковать. Я найду себе другого врача, к которому мы будем ходить вместе.

Ахилл кивнул:

- Хорошо.

- И еще, - продолжила она. - Если не возражаешь, я хочу пока оставить все в секрете. По крайней мере, на первый триместр. Ты, возможно, не поймешь…

Он облокотился на стол и мрачно посмотрел на нее.

- Объясни мне.

Проведя рукой по волосам, Мика начала расхаживать по комнате. Как объяснить ему? Вдруг он такой же, как Бэррон? Он может так же бросить ее, и она останется совсем одна. Она остановилась в нескольких футах от него.

- Считай меня суеверной, но первый триместр самый опасный. В это время случается самое большое количество выкидышей. И я хочу подождать до второго триместра, а тогда мы объявим обо всем. К тому же я только недавно начала работать в вашей компании.

Мне нужно придумать, как сказать твоим братьям, что я не только беременна, но беременна от их брата, совладельца компании. И третье, мне нужно решить, как сказать обо всем родителям. И подготовиться к серьезному скандалу. Так что да, я прошу тебя дать мне какое-то время, чтобы все устроить.

Ахилл молча изучал ее, а потом сделал шаг к ней и обнял ее. И, несмотря на сложность ситуации, в ней вспыхнуло желание от его близости.

- Это настоящий удар - забеременеть от Дикого Фаррелла, не так ли? - спросил Ахилл тихо, почти нежно. И от этого его вопрос шокировал ее еще больше.

- Не говори этого, - с яростью выпалила Мика. - Никогда не смей говорить этого.

Он приподнял бровь, и его взгляд сделался непроницаемым.

- Не беспокойся. Я не пророню ни слова. Итак, это все? Какие-нибудь еще условия?

Мика покачала головой:

- Ахилл…

- Очень хорошо. Позвони мне после визита к врачу и скажи, что он сказал.

Ахилл повернулся и направился к своему столу. Словно уже забыл о ней. Боль, пронзившая ее сердце, не должна была бы удивлять ее, она к такому привыкла. Но все равно показалось, что ей не хватает воздуха.

Но, черт ее возьми,