- Ты приняла его сторону, - ледяным тоном сказала Чериз. - Побежала за ним. Ты едва знакома с этим ублюдком, а мы все-таки твоя семья.

- Ты тоже не знаешь его, так что перестань обзывать его в моем доме и в моем присутствии, - не менее ледяным тоном сказала Мика.

Чериз вскинула голову и прищурилась.

- Вот, значит, как обстоит дело? У тебя с ним… связь? Вот почему ты так защищаешь его?

- Нет, между нами ничего нет. - «Больше. Но он отец твоего будущего внука». Господи, как ей хотелось это сказать. Но она заставила себя удержаться от этого. - Но он не заслуживает вашей неприязни. Вы сделали его мишенью для насмешек из-за его матери и его образа жизни. Но если обстоятельства были бы другими, живя в этой стране с вашим цветом кожи и лишись вы денег и положения, некоторые из ваших так называемых друзей не стали бы даже разговаривать с вами.

С замершим лицом Чериз поднялась, вне себя от ярости.

- Мы с твоим отцом просто заботимся о твоем благополучии. Мы пытались направить тебя на верный путь, но ты всегда восставала, не слушалась, отвергала наши советы. Тебе когда-нибудь приходило в голову подумать, что мы при этом чувствовали? Ты неблагодарна. Прости, что мы любим тебя.

С достоинством оскорбленной королевы она выплыла из комнаты и спокойно закрыла за собой дверь. Потому что, даже разгневанная, ее мать никогда не хлопнула бы дверью.

Мика невидящим взглядом смотрела на дверь.

«Ты неблагодарна. Прости, что мы любим тебя».

«Ты неблагодарна. Прости, что мы любим тебя».

Эти обвинения все крутились в ее голове. И ей становилось все холоднее.

И это было хорошо. Потому что она не хотела ничего чувствовать.

- Мика? - Ладонь легла ей на щеку, и она попыталась отстраниться, потому что эта ладонь была слишком теплой. А ей хотелось оставаться во власти холода. Но вторая ладонь легла ей на другую щеку, заставляя ее сфокусировать взгляд. Посмотреть на человека, который не давал ей остаться в этом комфортном оцепенении. - Детка, посмотри на меня. Что случилось?

Не имея выбора, она сфокусировала взгляд и увидела нахмуренное лицо Ахилла.

- Ахилл? - пробормотала она. - Что ты здесь делаешь?

- Я стучал, но ты не отвечала. Дверь была незапертой. - Она слышала в его голосе упрек, но у нее не было сил обидеться. Его большие пальцы гладили ее щеки. - Я звал тебя, но ты не отвечала. Что случилось? Ты, казалось, была в обмороке?

«Ничего».

Это слово вертелось у нее на языке, потому что она так устала от всяких объяснений. И это слово казалось ей самым безопасным выбором, но, когда раскрыла рот…

- Она назвала меня неблагодарной. Может быть, я такая и есть. Я достаточно часто говорю себе это. И к тому же я еще эгоистка. Посмотри, что я сделала с тобой. Я использовала твое тело, пусть даже и ты использовал мое. Но мы оба испытывали оргазмы, так что обменный курс достаточно справедлив. Но неблагодарная по отношению к ним? Почему? Объясни мне. Потому, что я пыталась стать идеальным ребенком? Пусть даже я и пыталась убежать от них с бродячим цирком. Мне было десять, и я сбежала из школы и собиралась спрятаться в сундуке клоуна. И только страх быть съеденной тигром удержал меня.

Ахилл поперхнулся:

- Мика…

Она схватила его за руки, словно только он мог удержать ее на этой земле.

- Я не вру. Я с отличием окончила школу и поступила в лучший университет. Я содержала их многие годы, хотя они презирали мою работу. Я была недостойна их, потому что у меня не было мужа-миллиардера и я не возглавляла несколько благотворительных комитетов и не устраивала модных приемов. Кольцо на пальце и моя вагина значат для них больше, чем мои мозги. Хотя без меня они давно бы оказались на улице. И я же еще неблагодарна. Они уничтожают меня своей критикой. Они презирают мои успехи. Их раздражает то, что я лишена женственности, по их мнению. А я временами чувствую, что сгибаюсь под тяжестью ответственности за эту семью. И все же продолжаю заботиться о них. Ты спрашивал меня, почему я это делаю. Помнишь?

- Да, детка, я помню.

- Потому что я хочу, чтобы они любили меня. Я хочу, чтобы они приняли меня такой, какая я есть, и любили меня такой. Но это значит, что я должна пожертвовать своими мечтами, своими желаниями и подчиниться их желаниям. Как они уже делают с Энджел. Она сказала, чтобы я простила их за то, что они любят меня. Но я не могу. - Мика крепче сжала его руки и закрыла глаза. - Я не могу простить ее. Потому что за их любовь придется заплатить огромную цену. Отказаться от самой себя. От своего спокойствия. От своей… души.

Она обмякла, словно этот взрыв отнял у нее последние силы. Ахилл подхватил ее и прижал к груди. Он поднялся, держа ее на руках, словно она ничего не весила, и сел на ее место на диване. Мика начала приходить в себя, и на место оцепенению пришли злоба, боль и тоска.

Она не стала бороться с этими чувствами. Она плакала, изливая в слезах все свое разочарование, свое возмущение, свою боль и свой страх. Сколько времени сидела у него на коленях, прижавшись к его груди, Мика не знала. Но когда подняла глаза, за окном уже смеркалось.

Она чувствовала себя опустошенной и в то же время… очистившейся. Вздохнув, она пошевелилась. Ей следовало встать, сказать что-нибудь. Извиниться перед Ахиллом за то, что утратила контроль над собой.

Но прежде чем Мика решила, с чего начать, Ахилл поднялся, все еще держа ее на руках. Она ахнула и обхватила его руками за шею.

- Спальня? - спросил он.

- Вдоль по коридору. Последняя комната справа.

Ахилл больше ничего не сказал, только последовал ее указаниям. Через мгновение он уже входил в ее комнату.

Не заботясь о том, чтобы включить свет, он уложил ее на кровать и направился в ванную.

В ванной зажегся свет, и Мика услышала звук льющейся воды. Она удивилась, но не успела поразмыслить над этим, потому что он вернулся, обнял ее за талию и поставил на ноги. Ахилл снял с