печатной машинке несколько последних слов отчёта. Вот теперь дело можно закрывать и отправлять в суд. Хоть все виновники уже погибли, однако всё должно быть сделано по закону, и все процедуры — соблюдены.

Она затянулась и откинулась на спинку кресла.

Всё-таки слишком всё гладко складывается…

В дверь после стука вошёл её подчинённый — молодой худощавый брюнет Дмитрий Сухоруков.

— Сегодня снова допоздна, Марфа Васильевна?

Кремницкая не ответила. На дворе полпервого ночи. Уже поздно.

Дмитрий потупил взгляд и прошёл к её столу.

— Вам посылка, Марфа Васильевна.

Он положил перед ней бандероль. Графиня взяла и повертела её в руках со скучающим видом. Отхлебнула кофе и спросила:

— Вроде срочная бандероль. А чего так поздно?

— Не могу знать, госпожа титулярный советник, — пожал плечами парень.

— Ладно, иди домой, Дима. Я скоро закончу. Завтра возьмёмся за новое дело.

Брюнет ушёл, и Кремницкая разорвала холщовую бумагу. На одной из сторон стоял штамп Ярославского отделения Почты России. Неужели от барона Дубова? Помянешь чёрта, как говорится…

Внутри деревянного ящика оказались присыпанные щепками блокноты, записи, амбарные книги. Графиня мельком просмотрела их. Те самые бумаги, которые она так долго пыталась заполучить от Дубова. Так и знала, что они всё время были у него, а этот гад просто издевался! Ох, и припомнит она ему при следующей встрече…

Марфа мельком просмотрела их содержимое, затянулась и обмякла на стуле, выдохнув вместе с дымом:

— Да, бл*дь…

У неё задёргался второй глаз.

Графиня протянула руку к печатной машинке и вырвала листок с последним отчётом. Яростно смяла его и выкинула в мусорную корзину.

* * *

Пятигорская академия

Апартаменты Дубова

Николай

Два ловца животных, один блондин, второй… тоже блондин. Прям двое из ларца, только усами отличались. У одного они были. Звероловы смотрели на меня, а я на ухмыляющуюся рожу княжича Разумовского. Волосы у него были собраны в хвост, сам одет в расшитый золотом пижонский камзол, брюки со строчкой и ботинки из кожи какой-то рептилии. Весь его вид кричал о богатстве, а ухмылка — о подлости характера.

Врезать бы ему. Просто и незатейливо. Дак ведь побежит ещё куда-нибудь жаловаться, притащит с собой толпу дружинников отца. Честным воякам бы на границе Саранчу мочить, а не за бароном гоняться, но кто ж решится не подчиниться княжескому наследнику? Нет, тут надо действовать по-другому.

Двое из ларца попытались пройти мимо меня в комнату. Им это не удалось. Оно и логично: я ведь весь проход загораживал. Ещё и дверь прикрыл, а за ней в руке сжал пустую банку из-под мази для синяков. Кстати, очень добротной. Боль, как коровка слизнула. Или Вероника…

Так, стоп! Мысли куда-то не туда повернули.

— Нет у меня никакого Лютоволка, — сказал, закрывая дверь.

Но сделать мне этого не дали. Ну хорошо…

— А мы знаем, что есть, — снова буркнул усатый, заглядывая мне за спину.

— Точно есть! Каждую ночь спать не даёт! — поддакивал из-за их спин княжич. — То скребётся, то воет. Уж не знаю, господа, что с ним Его Благородие вытворяет. Спасите, бедное жив…

Я заставил его одним взглядом замолчать. Разумовский побледнел, но тут же устыдился собственного страха и покраснел от злости.

— Нет, говорю, у меня животных, — повторил я.

Именно в этот момент позади меня промелькнула серая пушистая тень, а затем разбилось стекло.

— ОН ВЫПРЫГНУЛ! — заорал княжич. — Я ЕГО ВИДЕЛ! СКОРЕЕ!

— Дак ведь с пятого этажа, убился поди, — прогудел второй из ларца.

Но первый его одёрнул:

— Это Лютоволк! Он и не на такое способен!

Вся троица, пронзительно скрипя ботинками по отполированному полу, бросилась к лестнице. Я закрыл дверь и повернулся.

Нет, ну какие же идиоты, а? В той стороне, куда прыгнул волк, ни в одной комнате окон не было! Кроме, пожалуй, самой крайней. Но мы-то в центре этажа были. И все окна, что вели наружу, располагались за моей спиной.

— Придурки… — покачал я головой. — А ты мог бы и получше спрятаться!

Я обращался к волку, чей хвост, как труба перископа, торчал из-за небольшого гостевого диванчика. Впрочем, Альфачик в целом торчал из-за него. Просто лапами морду прикрыл — мол, я не вижу, значит, и меня не видят.

А я всунул ноги в ботинки и пошёл за веником и совком в ванной комнате. Надо собрать осколки банки, которую я бросил в стену, чтобы отвлечь звероловов. Даже не верил, что сработает.

Убрав последствия, уже успел устроиться на кровати, как моя дверь слетела с петель.

Сука. Мне дадут сегодня поспать или нет? У меня завтра тяжёлый день!

В комнату, словно вихрь, влетел княжич Разумовский. Его глаза горели безумной яростью, а между пальцев метались молнии.

— Я знал, что он здесь! — ткнул он пальцем в лежащего у тлеющего камина Альфачика. — Тебе удалось провести простолюдинов, но не меня, княжеского сына! Я знал, что окна у тебя только с одной стороны! Мразь полукровочная, тебе меня не перехетри… хр-р-р…

Надоело мне его слушать, так что, пока он произносил свою пламенную речь, я вскочил с постели и сунул ему кулак в живот. Легонько, на самом деле. Просто рука у меня тяжёлая. Особенно тяжелеет она, когда меня обзывают мразью и полукровкой. Я вовсе не мразь!

Брюнет, хрипя, сложился пополам. А я наклонился к его уху и приподнял его голову за причёску — конский хвост.

— Ты дурак? Ты же сам заорал, что он выпрыгнул.

Княжич попытался отстраниться от того, что практически висело перед его лицом, но я не дал ему этого сделать. А нечего вламываться ко мне, когда я уже спать лёг. Потому что сплю я, между прочим, обычно голым. Ещё рядом бывают голые женщины.

— Т-ты всегда дома без штанов ходишь? — просипел он.

— А я гостей не ждал, — пожал я плечами, «случайно» дёрнув его за волосы. — Ты сам ко мне вломился, нарушил мой покой, выбил дверь, угрожал и поливал меня грязью. Так что если вздумаешь в следующий раз прийти с полицией и заявлением на меня, то знай: именно так я и буду рассказывать. Как думаешь? Кому поверят? Тебе или человеку, который спас академию?

— Мне… — прошипел он злобно. — Потому что ты никому ничего уже не сможешь рассказать!

Немыслимым образом он вывернулся, рубанул искрящейся ладонью по волосам и освободился из моей хватки. Я с удивлением уставился на пучок волос в своей руке. Парень использовал Инсект, чтобы призвать маленькую молнию и обрезать волосы. Довольно умно.

А вот то, что он начал делать следом, оказалось не