Пошарив в карманах его толстовки, я набрала какие-то монеты и протянула ему. Наверное, недавно был в Европе.

— Два евро и три пуговицы? Придется доплатить! — деланно нахмурился барыга и, притянув меня к себе, прижался губами и своей колючей моськой. Завтра моя вся будет исцарапанная.

Медленно очертив мои губы, его ненасытный язык нахально проник между ними, ища мой. Изначально медленный и ленивый, он все больше разгонялся, кружил мне голову своим вкусом, запахом и лапами, сжимающими мой зад. Даже не представляю, что там за секреты, за которые можно так страстно целоваться в доплату к пуговицам.

— Остальные потом занесешь! — остановился Ромка и, пока я соображала, что нести и куда, повел меня внутрь.

Мы прошли совсем немного по извилистому ходу, когда вышли в широкую часть пещеры. И я застыла в изумлении. Каждый уголок это фантастическое зрелище, повсюду были зелено-синие сверкающие светлячки, совершенно точно живые, не иллюзия, поистине чудо природы. Свод пещеры напоминал звездное небо в Сибири в морозную ночь. Они мерцали, завораживали, и, кстати, тут исключительно приятно пахнет, почему, интересно? Я думала, сказочная красота была снаружи, но я и представить себе не могла такого волшебства, спрятанного в гуще леса в потайной пещере, скала которой сверху покрыта мхом.

По центру пещеры перетекала вода из одной части хранилища в другую. Чистая, словно родниковая. Невероятно создать такое в нашем климате, скорее всего, тут целая научная группа трудилась.

Ромка прошел к воде, на ходу скинув шорты, и, обернувшись на меня через плечо, стащил со своего зада последнюю одежду. Самоуверенную ухмылку я заметила в последний момент, потому что довольно пялилась на расцарапанные ягодицы. Как будто инвентаризацию провела и присвоила ему индивидуальный знак принадлежности. Мой.

Вода тут чистая, прозрачная, и Ромка ныряет безбоязненно, хотя камни кажутся совсем рядом. Подолгу плавает по дну, что-то там выискивая. Котик морской, голозадый. Все перья прилипшие в воде растерял.

Вынырнул почти у моих ног, протянув мне в руке странный камень, который переливается всеми цветами радуги, как разлитый бензин в луже под лучами солнца.

— Это опал. Гришка приволок то, что им в производство не годится, сюда насыпал. Их не много тут, но тем интереснее искать. Обычно я их обратно кидаю, но… этот, если хочешь, оставь себе.

Мне никто и никогда ещё не дарил неликвиды камней, тем более так… романтично, достав его со дна речушки.

— Гришка занимается камнями? — оторвала я взгляд от диковинного камня и растерялась, он что, ждал, что я в обморок упаду от его подарка? Почему смотрит так?

— Ну да, — пожал Ромка плечами, — Авдеев — его дед, слышала, может? Алмазный магнат. Ну и попутно все остальное извлекают из недр земли.

Понятно, откуда столько заносчивости, считает себя хозяином жизни, ну, не зря, значит, Ленточка его опустила с небес на землю сегодня.

— Твой Гришка меня вином залил, пришлось домой идти, а там липовый муж злой караулил! — вспомнила я, с чего меня понесло в домик в разгар тусовки.

— Ну… не обижайся на него. Гришка вообще не самый умный человек.

— Я заметила. Вы с ним, кстати, похожи, — злю Ромашку — намеренно. Потому что не хочу показать свое смущение и тем более выдать, как жадно я разглядываю его обнаженного, в каплях воды, стекающих по мощному телу, которые отражают мерцание светлячков, и из-за этого Ромка кажется каким-то нереальным, как из фильмов, прекрасный представитель с другой планеты.

Чувствуя, как начинает гореть лицо, быстро скидываю толстовку. Я же купаться собиралась, а чем не звездное небо надо мной? И водичка тут приятная.

Я думала, Ромка полезет за мной в воду, будем целоваться, как во всяких романтических сценах в мелодрамах, но он сел на край, опустив одну ногу в воду, а на вторую ногу, согнув её в колене, положил свою ручищу, наблюдая за мной в этом ручье, где я брожу, зайдя не глубже колен.

Я теряюсь от его улыбки и взгляда, и ещё больше — оттого, что его совершенно не смущает собственная нагота. Мои подозрения, что он точно падший ангел, становятся всё больше похожи на правду. Кто так себя ведёт? Свободно и развязно. Или не сомневается в своей привлекательности, или ему все равно.

— Стефи-и-и, — протяжно зовет меня Рома, кажется, он так делает, когда возбужден, его низкий голос наполняется хрипотцой, от которого подрывается мурашковый муравейник на затылке, разбегаясь по моей влажной коже, потому что этот голос звучит вокруг меня, обволакивает.

— Тут акустика, да? — хочу уличить его в наглом использовании своих дьявольских возможностей в условиях пещеры.

— Сними купальник, Стефи-и-и, — манипулирует моей оставшейся на улице волей адский развратник.

Немного оттягиваю лямки на плечах, а потом возвращаю их обратно, наблюдая, как меняется его взгляд и в темных омутах сверкают синие огоньки.

— Стефи-и-и, иди сюда, — опускает вторую ногу в воду соблазнитель, и сейчас уже не выглядит похотливым ленивцем, а как хищник перед прыжком — весь собрался, перекатывая мышцы в ручищах, уперся в камень, и только легкая улыбка выдает его игривое настроение.

Мой взгляд настырно опускается все ниже, и я убеждаюсь, что мне самым серьезным образом угрожают, успев перезарядить своего змея. Я снова поднимаю взгляд к губам, к наглой улыбке и глазам, дающим мне последний шанс подчиниться, пристально отслеживая мою реакцию.

Отхожу к другому берегу этого ручья, прямо напротив Ромки, и спиной чувствую прохладный каменный берег за моей спиной. Уже поднялась температура только от того, что я знаю, чем закончится моя беготня по маленькой пещере. Дергаю лямки вниз и сразу же накрываю грудь руками, но снова ошибаюсь. Грязному развратнику нравится, что я себя трогаю, он даже немного расслабился, приготовившись, видимо, к шоу.

— Сними эту тряпку и погладь себя, Стефи, — командует наглец, а у самого грудная клетка раздувается от того, как часто и глубоко он вдыхает, кажется, забывая выдыхать, глядя, как я стаскиваю купальник.

— Ты охрененно сексуальная, Стефи, расставь шире ноги и поласкай себя, — без тени смущения говорит Ромка, прожигая меня черным взглядом, полным вожделения, опускает руку, обхватывая опухшего питона, и пытается его задушить.

— Хочешь посмотреть? — больше для себя произношу, принимая его игру.

— Участвовать я тоже буду, — уверенно кивает Ромка, следя за движением моей руки, опускающейся к промежности.

Мне не просто нравится видеть его желание, меня бросает в жар, и сердце стучит уже в голове, и я забываю дышать, наблюдая, как он пристально следит за движением моих пальцев, которыми я пробегаюсь по клитору.

— Глубже, Стефи, покажи мне, какая ты уже мокрая, — хрипит Ромка и, поглаживая свой стояк, предупреждает: — У него на тебя много планов, Стефи. Так что если у тебя есть надуманные рамки, забудь о них на эти дни. Потому что я буду трахать тебя в разных позах, где захочу и сколько захочу. Иди сюда, моя плохая девочка!