Хуртиг начал с простого поиска в «Гугле».

Первая ссылка была на энциклопедию; Хуртиг прочитал, что «vixi» по-латыни значит «я жил». Логично, учитывая контекст.

Потом он продолжил поиск на страницах, где можно было скачать музыку. Сначала на законных, потом на пиратских. Ничего. Если и существует группа или песня с названием «vixi», то она явно не хитовая.

Впрочем, чего он ожидал? Никто из окружения погибших не мог объяснить, что это за музыка. Они, конечно, упоминали дэт-метал или блэк-метал, и кое-кто из свидетелей мог назвать некоторые группы, но названия «vixi» среди них не было.

Ничего – в аудиоколлекциях жертв, ничего – на компьютерах, которые сейчас проверялись. Только старые затертые кассеты, принадлежавшие этой Айман Черниковой.

Хуртиг нажал кнопку, вызывая Олунда, которому вместе с Шварцем предстояло заниматься этим «vixi» дальше.

Олунд пробормотал, что это тупик, но Хуртиг подумал – а вдруг наоборот? Если они поймут, что значат эти буквы, то смогут понять, что же они ищут.

Придется пройти еще один круг с близкими. Не исключено, что кто-то знает. Особенно мама Кариты Хальгрен. Ведь футболку носила ее дочь.

Так и сделаем. Но сначала – Исаак. Во время прошлого разговора у него был невеселый голос, но сейчас ему все же придется узнать, что Мария Альвенгрен покончила с собой.

С мечтами дело обстоит так же, как с совпадениями. Они похожи друг на друга тем, что между логичным и случайным существует неясная связь. Логика сна в том, что он по природе своей алогичен и представляет собой набросок, события происходят как бы в произвольном порядке. А у совпадений, как правило, внутренней логики не бывает, но имеющего склонность видеть логику часто переполняет чувство, что совпадения что-то значат. Другие отрицают их неслучайность, считая ее пустяком.

У Айман было чутье на стечение обстоятельств. Входя без нескольких минут пять в «Голубой лотос» на Катарина-Бангата, она обдумывала свои сегодняшние наблюдения.

Заказав суп дня, она села за свободный столик.

Четыре часа в библиотеке предложили ей два совпадения. Первое произошло, когда Айман расставляла вынутые из тележки возвращенные книги.

Она как раз решила пообедать где-нибудь, а именно – в «Голубом лотосе», как вдруг застыла с альбомом комиксов в руках. «Голубой Лотос», приключения Тинтина. Айман полистала альбом и из предисловия поняла, что в книжке отмечена значительная эволюция образа, созданного бельгийским художником Эрже, что он впервые взял на себя ответственность за то, как он изображает культуру других стран. Как утверждалось, причиной вроде бы послужила новообретенная дружба с молодым китайцем, которая помогла Эрже понять, что люди в Китае не едят гнезда ласточек и не бросают новорожденных в реки, а такие представления были в порядке вещей для Европы тридцатых годов.

Прочитанное заставило Айман задуматься об Исааке, который четыре года назад, когда они только-только познакомились, имел весьма смутное представление о казахах и бывших жителях Советского Союза, а также о мусульманах. Однажды он спросил – правда ли, что люди в Советском Союзе сочтут дебилом человека, который без видимой причины улыбается во время прогулки по Минску.

Она не поверила собственным ушам, когда Исаак сообщил, что почерпнул эти сведения у крупнейшего издателя путеводителей, «Lonely Planet», а проверив информацию, не поверила и собственным глазам.

Второе совпадение в тот день произошло во время перерыва на кофе. Она прочитала об убийстве на Сальтшёбанан, и статья оказалась подписана Полом Юртом. Отцом Ваньи.

Ее размышления прервал зазвонивший телефон; она с удивлением увидела, что звонит Исаак, о котором она только что думала. У них уже давно не было случая поговорить.

Исаак сообщил, что разговаривал с Йенсом Хуртигом и тот сказал, что Мария умерла. К тому же Йенс рассказал о встрече с Айман в полицейском управлении.

– Думаю, Йенс тебе должен был понравиться, – заметил Исаак. – Какое у тебя впечатление от него?

Айман подумала.

– Это же не свидание. Но он как будто симпатичный.

Она рассказала, как ее старые кассеты оказались в центре полицейского расследования. Исаак спросил, как себя чувствует Ванья.

– Горюет, но держит себя в руках. Мы виделись, немного поработали над парой книжек. Работа отвлекает ее от мыслей о Марии.

– Кстати, о книгах. Я нашел пару и хотел бы, чтобы ты отреставрировала их для меня. У тебя же золотые руки.

Голос у него был мрачный, и Айман предположила, что его тяготит что-то еще.

– Что за книги? – спросила она. Исаак ответил, что это две повести Льюиса Кэрролла, и Айман вздрогнула. Еще одно совпадение. Она очень любила эти книги в детстве, хотя много лет о них не думала.

Исаак замолчал, потом Айман услышала тяжелый вздох.

– Звонили из пансионата, – сказал Исаак. – Ингу умер.

Молодая официантка принесла суп, но ее улыбка осталась без ответа.

– Застрелился, – продолжил Исаак. – Возле запруды, позади санатория. Видимо, улучил момент и сбежал ночью.

По телу пополз холод; Айман услышала, что Исаак плачет.

– Это просто ужасно, – прошептала она.

– Какое горе, что я не успел съездить к нему. Если бы я съездил… И с Марией то же самое. Два самоубийства за такое короткое время.

– Не думай так, – попыталась утешить его Айман. – Это ни к чему.

– Нет, я знаю… – Его голос зазвучал тверже. – Ингу хоронят в пятницу, я был бы очень благодарен, если бы ты приехала на похороны.

У Айман чуть отлегло от сердца.

– В пятницу?

– Да. Ингу родом из Сконе, и в церкви на Бьере есть семейная могила. Насколько я знаю, живых родственников не осталось, но тамошний священник все устроил. Недалеко от церкви есть маленькая гостиница. Приедут Эдит и Пол, может, и Ванья. Я спрошу Йенса, не хочет ли он тоже поехать.

Исаак явно уже решил, что я поеду, подумала Айман – и тут почувствовала, что мальчик в животе проснулся. Там, внизу, напряглось и раздулось.

Айман в одиночестве шагала по аллее обнаженных черных деревьев, думая об Ингу.

Художник, как Исаак. После кровоизлияния в мозг почти впал в детство. В его картинах всегда чувствовалась религиозность, и его работу поддерживала группа христиан.

Сворачивая на Нюторгсгатан, Айман решила взять отгул и отдохнуть от шестичасового дежурства в запасниках Королевской библиотеки. Она закажет авиабилет до Энгельхольма уже сегодня вечером.

А на похороны наденет белое покрывало. То, которое она выбрала бы, будь у нее возможность присутствовать, когда предавали земле ее брата.