Она внимала и мелкими глотками пила чай. То ли не верила… то ли боялась поверить.

— Зой, — я села рядом и осторожно спросила: — Что тебе говорили о твоей силе? К чему готовили? — и чем, черт побери, напугали?..

— Я — нечисть, — ответила она просто и уткнулась в кружку.

— Бедово дитё… — посочувствовал Жорик из-за книги и перелистнул страницу. — Уль, як же так, э? Ведьму с поганью почем зря спутали… Нонсенс!

Я не стала напоминать, как он испугался перевоплощения и чего со страху наговорил. Но в одном прав: ведьму с нечистью никогда не спутаешь. Нечисть в детстве не ломает так, как ведьм. И эффект поглощения энергии проявлялся очень сильно. В доме, где живет подрастающая ведьма, всегда… пусто. Мы впитываем абсолютно все — эмоции, следы чужой энергии, да и от близких «подзаряжаемся». О деятельности нестабильной внутренней силы вообще молчу.

Нет, что-то тут нечисто. Но дитё, да, именно что бедовое.

Запищал сотовый. Пора на выход.

— Жор, что посоветуешь? — обувшись и надев пальто, я вспомнила про амулеты.

— А ничего, — отозвался из кухни призрак. — Все мимо будет. Ничего не подсобит.

— То есть? — удивилась я. — Сегодня ничего не случится?

Не верю!

— Этого я не говорил. Но помощи не найду. Все, кыш, я занятый.

Ладно. Значит, положусь на то, что я, по народной прибаутке, везучая.

На улице уже стемнело. Томка ждала нас в машине. Синяя «хонда» требовательно просигналила и щелкнула замками, открываясь. Зойка нырнула на заднее сиденье, а я взялась за ручку передней дверцы и замерла. Свет от приподъездного фонаря — размытое отражение в оконном стекле — мутировал в крылья колоннад. Тумана не было, но похолодало резко и сильно. Я уставилась на дрожащее марево портала. Вот же…

— Ульяш, поехали! — Томка газанула, машина дернулась. — Опаздываем!

Фонарь резко потух, видение зарябило и пропало. Теплый осенний ветер унес холод, закружил в ногах опавшими листьями. Я быстро села. Кыс-Кыс, что же тебе еще известно… Томка рванула с места в карьер. Она никогда не пристегивалась и водила так, что я всегда пристегивалась.

— Как самочувствие? — подруга внимательно покосилась на меня.

— Нормально, дышу, — буркнула рассеянно и спохватилась: — Зой, это Тамара, ведьма из Круга. Том… ну, ты в курсе.

Томка повернулась и подмигнула пассажирке:

— Не страшно в ведьмино логово ехать?

— Уже нет, — отозвалась девочка звонко и улыбчиво, а я недоверчиво обернулась.

Сияет, как начищенный пятак, довольная и ничуть не испуганная. Откуда что берется и куда потом девается?.. Я уставилась на дорогу. Однако эти видения напрягают. Томка свернула на объездную дорогу, включила радио с попсой и втопила под сотню. Мимо проносились склады, свет фар выхватывал на обочинах желтые кусты. Зойка что-то напевала себе под нос. Томка вполголоса ругалась на дорожников и проклятых лихачей, проносящихся мимо. А я вспоминала. «А вдруг я не ведьма?..». И испуганные серые глаза…

— Ульяш, ты чего такая молчаливая?

— Так делать-то нечего, — я пожала плечами. — Приходится думать.

— Слушай, я…

— Том, все нормально, — сказала ровно. — Наверно, меня и правда стоит где-нибудь запереть от греха подальше. У меня осеннее обострение, и на месте не сидится. Переживу.

…и белое Пламя на худенькой руке. И слова Арчибальда — о том, что девочка — ключ. И в одном он прав. Про темные и страшные истории я не в курсе, но одно знаю точно: истинных, природных Верховых не было уже лет пятьсот, а то и больше. Последняя урожденная Верховная передала свое Пламя вместе с артефактом самой обычной ведьме, усилив тем самым ее скромные способности. Ах, нет, вру, одна потенциальная Верховная была, вернее, есть. Но она так «есть», что ее всё равно, что нет. Софья, одна из помощниц Риммы в архиве, родилась с потенциалом Верховной, но так и не смогла его развить. Испугалась собственной мощи и предпочла забыть о своей силе. Закопалась в летописи и носа оттуда не кажет.

По радио запел Шевчук, и девчонки дружно заголосили «Что такое осень — это небо…» на весь салон. Я вздрогнула, покосилась на Томку и опять погрузилась в собственные мысли. Так… Может ли Зойка быть ключом к тайне Верховных — к тому, почему они перестали появляться? Верховные и среди стародавних считались редкостью — одна на тысячу горела Пламенем. И одна из тысячи могла разжечь Пламя из обычных «углей» тех, кто входит в Круг, поднимая потенциал до небес, позволяя простым ведьмам совершать невозможное. У «артефактных» Верховных это получалось плохо. И разжечь удавалось не всех, и летальный исход стал обычным явлением. Прежние ведьмы хотя бы успевали разгореться и совершить чудо перед тем, как. А треть нынешних даже не успевает узнать, за что, собственно, погибает. Вызов пришел — в Круг встали, а откачают ли после…

— Приехали, — Томка припарковалась. — Выгружаемся.

О, уже.

Светлый трехэтажный отель, окруженный диким парком, служил не только местом для загородных шабашей, но и корпоративной жилплощадью — для приезжих. Но сейчас там шабаш. Очень скучный по сравнению со средневековыми или литературно-фантастическими.

Зойка сразу же взяла меня за руку. Я не возражала. Нечистью среди ведьм быть тяжко. Томка, громко цокая каблуками, первой устремилась к освещенному входу.

— Опаздываете, — на крыльце меланхолично курила Римма. Короткие рыжие волосы взъерошены, большие модные очки съехали на кончик острого носа, полы длинного белого пальто «подметают» пол.

— На свое всегда успеем, — отмахнулась подруга. — Девочки, шустрей!

Стеклянные створки разъехались, являя темный холл. Зойка еще крепче ухватилась за мою руку.

— Не дрейфь, — я потащила ее к лифту. — Ведьмы своих не обижают.

Она лишь жалобно шмыгнула носом.

Конференц-зал занимал весь третий этаж. И, выйдя из лифта, мы сразу же окунулись в разноголосое «шу-шу-шу».

— Пальто не сняли, — вспомнила я запоздало.

— Подержишь? — Томка сбросила мне на руки свое красное пальто, небрежно перекинула через плечо тяжелый «конский хвост» и поспешила к Верховной.

— В следующий раз возьмем с собой Кирюшу? — спросила Зойка.

Я улыбнулась.

— Пойдем, поищем свободное место.

«Дорогие мои, мы собрались здесь…» Яблоку негде упасть. От ярких платьев рябит в глазах, а от парфюма едет крыша… Игнорируя любопытно-насмешливые взоры, я натянула на нос шейный платок и огляделась. В центре стояла трибуна для вещающих, вокруг нее — тринадцать кресел: Верховная, обе ее «руки», Томка с Галей, и десять членов Совета. И стулья рядами. И поесть с выпить на столиках у стен. Все места рядом с Советом, разумеется, давно были оккупированы. Похоже, случай серьезный, если на этот слет Верховная зазвала не только городских и областных ведьм, но и окружных. Народу — не меньше сотни. А мамы почему-то нет.