– Ладно, – обреченно вздохнула Натали, – но давайте выберем место потише.

В задней части бара располагалось патио. Друзья устроились там за деревянным столиком в углу, причем Маршалл и Либби сели с одной стороны, чтобы дать ей пространство. Натали одарила их благодарной улыбкой, впрочем, быстро промелькнувшей и исчезнувшей.

– Я ходила на свидание с Джулианом.

Друзья отреагировали одновременно.

– Что?

– С кем?

Либерти толкнула Маршалла локтем.

– Ну вспомни, Джулиан… из кофейни. Стремный чудак, который весь вечер что-то пишет.

– Никакой он не стремный и не странный, – устало возразила Натали, но подруга словно и не слышала ее.

– Подожди, у тебя было свидание? Когда?

– В Рождество. Он повел меня в приличный ресторан…

– Рождество? – резко переспросила Либерти. – Это ж давно было! Технически в прошлом году.

– Либерти… – тихо протянул Маршалл.

– Прости, мне просто казалось, что друзья делятся такой информацией, – фыркнула она, подкуривая сигарету.

Маршалл повел себя более корректно.

– Почему ты не рассказала нам, дорогая?

– Потому что рассказывать-то нечего. Мы вкусно пообедали и… все.

– Что значит «и все»?

– Просто… ничего не случилось. Мы поцеловались и…

– Ты поцеловала его? – Глаза Либерти вспыхнули. – Что за черт, Натали?

– Либерти, ради бога, позволь ей все рассказать.

– Я просто пытаюсь понять, почему это произошло, а мне даже не позвонили.

Натали закрыла глаза ладонями.

– Я не могла тебе позвонить. Слишком стыдно.

Либерти погасила сигарету и спросила настойчивым, но более мягким тоном:

– Что случилось?

– Не знаю, – несчастно произнесла Натали. – Все шло прекрасно, а потом развалилось на части. Он хотел мне о чем-то рассказать, но боялся, а я боялась это услышать. Свидание даже по моим стандартам закончилось ужасно неловко, и я просто… сбежала. С тех пор от него ни весточки. Все? Счастливы? Потому что я – нет. – Она покачала головой, испытывая отвращение к самой себе. На глаза навернулись слезы. – И конечно же, я не могу не заплакать. Опять. Ведь я только и делаю, что плачу. Вместо того чтобы поговорить и все решить, я плачу. Можете начинать.

– Я и не подозревала, что он тебе настолько нравится, – удивилась Либерти. – Вы увидитесь снова?

– Вряд ли. Я почти не сомневаюсь: он собирался сказать мне, что больше не хочет встречаться.

– Это не логично, – заметил Маршалл. – Вы поцеловались…

– Да, но именно после этого и начались странности. Вероятно, я ужасно целуюсь. И понятно, что мне не хватает практики. – Натали взмахнула руками. – В любом случае уже прошло две недели, и с тех пор он не появлялся в кофейне. – Она промокнула глаза салфеткой из-под стакана. – Значит, все кончено, да? Кажется, да.

Либерти поджала губы.

– Нам нужно напиться. Текила. И возражения не принимаются.

– Боже, нет, только не текила.

– Текила – как раз то, что доктор прописал. Этот парень точно чокнутый. Напейся и забудь про него.

Натали собралась спорить, но у нее не осталось на это сил. Маршалл купил им шоты текилы и поднял маленький бокал золотистого ликера.

– За вечное сияние чистого разума.

– За то, чтобы забыть его, – подхватила Либерти и залпом опрокинула рюмку, словно в той находилась вода.

– За то, чтобы забыть его, – мрачно проговорила Натали.

Она пару мгновений повертела свой шот в руке, а потом выпила его. К концу вечера она напилась, как и обещала себе, но и близко не подобралась к тому, чтобы стереть Джулиана из мыслей.

«Не хочу стирать его, – подумала она с болью в сердце. – Я слишком сильно его люблю».

Книга жила собственной жизнью.

Джулиан не уловил, в какой момент перестал писать ради истории и начал делать это ради Натали. «Даже не на половине», – решил он, учитывая развитие сюжетных линий. Книга была буквально пропитана Натали, девушка жила на ее страницах. Джулиану даже порой казалось, что он просто сосуд, что какая-то неизведанная сила использует его, чтобы запечатлеть личность Натали. Его более практичная сторона нашла объяснение попроще: он всего лишь до безумия влюбился в эту девушку. Ее образ волновал Джулиана, не давал ему покоя, и потому его произведение – как и каждая мысль – не могло не быть пропитано ею.

«Какой бы ни была причина, мне нужно закончить книгу. Ради нее».

В тот поздний январский вечер молодой человек сидел в машине возле «У Нико», ужасаясь, каким эгоистичным и глупым он, наверное, выглядит, но иначе было нельзя. Если он вывалит правду без плана или доказательств, то Натали ему не поверит. Выгонит из кофейни, да и своей жизни, навсегда.

Он собрался с силами и, пока не передумал, вышел из машины, направившись к зданию. В абсолютно пустом зале она сидела одна. Как обычно, за стойкой с книгой в руке. Еще с улицы он заметил, что Натали чем-то расстроена. Сердце Джулиана сжалось из-за грусти на ее красивом лице, а душу обжег стыд, что это он стал тому причиной.

«Книга почти дописана. А потом я все ей расскажу и буду молиться, чтобы она меня простила».

Над головой тренькнул колокольчик, и неровный звон натянул нервы до предела. При виде гостя на лице Натали засветилась радость, но почти в тот же миг резко погасла. «Это ты сделал. Ты и твоя трусость», – проклинал себя Джулиан.

– Натали, – позвал он. Молодому человеку до безумия хотелось рассказать, какая она красивая, как их поцелуй на Рождество стал самым лучшим из всего, что он испытал за много одиноких ночей, но это было бы нечестно по отношению к ней. – Мне нужно закончить книгу, – тихо проговорил он, – а после я…

– Хорошо, Джулиан, – быстро ответила она, взмахнув рукой. – Просто… делай, что нужно, и потом… не знаю.

– Натали…

– Вот. – Она порылась в кармане свитера и протянула руку. На его ладонь упал викторианский мозаичный кулон.

– Но он твой.

– Нет. Может, однажды…

Джулиан кивнул, понимая, что у него больше нет права ожидать чего-то другого.

Колокольчик над дверью снова тренькнул, и Натали украдкой вытерла глаза.

– У меня клиенты.

Джулиан направился к своему обычному столу и принялся за работу. Он писал в одном темпе, без остановок, дивясь тому, как слова могут литься непрерывным потоком, а история – сохранять свою полную надежды гармонию, несмотря на то что между ними случилось. В тот вечер они не общались, и, когда Натали запирала кофейню, он ждал на приличном расстоянии.