Мы оба воспринимали предстоящую поездку в Нью-Йорк как развлечение. Мик мечтал о посещении баров со стриптизом, а я — о номерах с прекрасным обслуживанием и о походе в «Блумингсдейл»[11]. Можно будет позволить себе и лишний коктейль. Мы с Миком сможем забежать в виски-бар шикарного отеля «W», и мне только что рассказали об изумительной закусочной в деловой части города, которая называется «Новель». Туда все ходят. Существует даже список ожидающих очереди, чтобы туда попасть, но у меня никогда не было проблем с подобными списками. А потом мы сможем пойти в бар «Сена», его недавно отремонтировали… Я оборвала поток мыслей.

Куда меня заведут эти мысли? Я не невинная девушка и знаю, на какую станцию привезет меня этот поезд. Сначала ты восхищаешься его костюмом, затем его улыбкой и чувством юмора, потом его вниманием и вспышками блестящего ума. А следующий шаг — ширинки расстегнуты, а с люстр свешивается кружевное белье. Я сделала глубокий вздох. События развиваются слишком быстро, к тому же в опасном направлении. Лишь несколько недель назад я смотрела на Мика всего лишь как на офисного Казанову и не более как на клише, не представляющее собой реального интереса. Украдкой я посмотрела на Мика — высокий, темноволосый, красивый, что не может не бросаться в глаза. Это именно мужская красота. Я не поклонница женоподобной красоты. Но он же не Питер. Ни в малой степени. Не мой муж. Я не должна об этом забывать.

Да, нам хорошо вместе. Мы команда. Коллеги. Вот и все. Споры, добродушное подшучивание, вечерние разговоры о политике, барах и машинах не имеют большого значения. Мик открыто проявлял радость по поводу моего привлечения к участию в его проекте, несмотря на то что это неминуемо приводило к разделению напополам причитающихся ему премиальных, но это ничего не значит. Он деловой человек и знает, что половина суммы лучше, чем ничего. А такой результат вполне мог последовать, если бы «Гордон Уэбстер Хэндл» не откликнулся на требование об «этическом подходе». Так что он видел смысл в присутствии женщины на борту. Как же именно он сказал? «Всегда найдется место для очаровательной маленькой леди». Едва ли стоит обращать внимание на это замечание с легким намеком на флирт, таков его стиль. И все же я благодарна ему за то, что он не отнесся с негодованием к моему присутствию и не пытался сделать так, чтобы я почувствовала себя неуютно, как довольно часто делают другие маклеры. Он даже сообщил Ралфу о том, что я привнесла совершенно новый взгляд на содержание деловых бумаг, которым предстоит выиграть. Он может быть совершенно очаровательным. Стоп.

Питер, Питер, Питер — просто повторяй его имя, говорила я себе, пристегиваясь и пытаясь расслабиться в сиденье самолета.

— Что-нибудь выпить, мадам? — Улыбающаяся стюардесса предлагает поднос с аккуратно выстроенными в ряд, словно солдатики, бокалами с шампанским и свежеотжатым апельсиновым соком.

Мик тянется через меня, берет два бокала с шампанским и предлагает один из них мне, стюардесса проходит дальше.

— Я хотела взять апельсиновый сок, — холодно говорю я. Питер.

— Почему? Это же бесплатно. И это шампанское. Зачем тебе пить апельсиновый сок? — резонно спрашивает он.

Питер.

— Я на работе. Это же наши рабочие часы.

Мик с отвращением фыркает и осушает оба бокала шампанского. Я с изумлением смотрю на него.

— Что? Это крошечные бокальчики. Ты же не захотела. Сама так сказала.

Порой я забываю о том, что Мик мой ровесник. Он выглядит и ведет себя, как будто он значительно моложе. Интересно, со стороны видно, что мы ровесники? Как жаль, что я не могу отбросить навязчивые мысли о возрасте, это просто недостойно.

— Дайте, пожалуйста, воды, — прошу я стюардессу. Мик показывает на найденный в самолете журнал.

— Я читаю о нью-йоркских спа — мне кажется, это мошенничество, — говорит он.

По правде говоря, я прочитала о таком лечении с интересом и решила, что дышать чистым кислородом — именно то, что нужно для моей кожи, чтобы бороться против увядания и плохого цвета лица, и пожала плечами.

— Но, Люси, тебе не нужна подобная чепуха, — говорит Мик, отдавая мне журнал. — Ты и так очень красивая.

Это явное доказательство того, что в небе человек испытывает более сильные эмоции, в том числе и сексуальные. Мне кажется, что полет высвобождает определенные эндорфины, те, что возникают, когда вы едите шоколад, делаете упражнения или занимаетесь сексом. Не могу припомнить точное обоснование этой теории. Но, полагаю, она объясняет, почему огромное количество людей вступает в клуб «Майл-Хай»[12].

Так что все дело, наверное, в высоте, не так ли? Вот почему тот момент, когда Мик сказал, что я очень красивая, показался мне таким захватывающим. Во всем виновата высота. Я беру у него шампанское, и мы чокаемся. Он смотрит на меня с лучезарной улыбкой. Я никогда не принадлежала к тому типу женщин, которые испытывают иллюзии по поводу мужчин. Я всегда чувствую, когда они действительно хотят меня или всего лишь не прочь. В прошлом большинство мужчин принадлежало к первой категории; только некоторые скромники понимали, что я не принадлежу к их кругу, и перемещались во вторую категорию, поскольку быть моим другом или даже просто знакомым неплохой утешительный приз. Но с тех пор как я вышла замуж и стала матерью со всеми вытекающими отсюда последствиями, прочитывать желание в глазах мужчин становится все более и более сомнительным и рискованным процессом. Может, я и ошибаюсь, но, если нет, все больше и больше мужчин, с которыми я знакома, переходят в категорию Б. Интересно, к какой категории можно отнести Мика?

Понедельник, 25 сентября 2006 года

Льюк был прав по поводу вечерних курсов. Курсы автомехаников оказались зоной, абсолютно свободной от присутствия мужчин и поэтому достаточно комфортной, чтобы там обосноваться. В группу входило несколько подростков, родители которых поставили им условие закончить курсы, прежде чем приобрести им машину, а остальные учащиеся — такие же женщины, как я, одинокие, ответственные и нервные.

Когда я вернулась домой, мальчики были уже в постели, и Конни встретила меня с исполненной надежды улыбкой.

— На этой неделе мы научимся менять шины, а это, несомненно, очень полезное дело.

— Хорошо. А что представляют собой другие учащиеся? Познакомилась с кем-нибудь подходящим?

Конни пытается задавать вопросы небрежным тоном, но ей это не удается. Ни одна из нас не думает, будто она хотела бы, чтобы я пополнила свое образование или обрела какие-то умения. Она хочет, чтобы я нашла друга.

Я решила поддразнить ее немного и сказала с довольной улыбкой: