— Да, я дала свой телефон двоим учащимся и даже договорилась встретиться с одним из них за кофе.

— Расскажи мне подробнее! — взволнованно воскликнула она.

— Ну, Сьюзен парикмахер, она развелась восемь лет назад. У нее три дочери. А Хелен работает в отделе объявлений продаж в «Желтых страницах»; у нее есть постоянный приятель, с которым она уже давно поддерживает отношения, но он очень много работает, детей у нее нет, так что она располагает свободным временем в достаточном количестве.

— Женщины? — Конни едва могла скрыть отвращение. — Но разве там не было мужчин?

— Несколько мальчиков и учитель, — честно ответила я.

— Какой он?

— Женат.

Конни ушла расстроенная, а жаль, потому что я прекрасно провела вечер. Было интересно узнать что-то новое и познакомиться с разными людьми. Кампания, предпринятая Конни и Дейзи, имела некоторые положительные моменты.

Мне следовало заметить мрачную решимость в ее «до свидания». Было просто безумием с моей стороны подумать, будто она восприняла как победу небольшое расширение круга моего общения.

А теперь свидание! Черт возьми, как я позволила уговорить себя на это? Нет, не уговорить — заставить. Меня изводили, увещевали, запугивали и обхаживали. Должны существовать законы, ограждающие таких людей, как я, от особ, подобных Дейзи и Конни.

— Я поступила на вечерние курсы по вашему предложению и познакомилась там с новыми людьми. Зачем мне идти на это свидание?

— А ты не думай об этой встрече как о свидании, — предложила Дейзи. — Просто представь, что это дальнейшее расширение круга твоего общения, точно так же, как и встреча за кофе с Хелен.

— Но я совсем не знаю этого человека. И мы встречаемся не за кофе, а за выпивкой, может, даже за обедом.

— Да, но в понедельник вечером, так что это не совсем вечернее свидание, больше похоже на дневную встречу.

Через два дня непрекращающихся уговоров я поняла, что они не оставят меня в покое и мне проще согласиться на это проклятое свидание и поскорее с ним покончить. Конечно, это будет ужасно, но я начала смотреть на свидание как на посещение зубного врача: нечто такое, что необходимо вынести в течение определенного периода времени.

Я встречаюсь с Кевином Морроу, это деверь подруги Конни. Итак, дело кончилось свиданием вслепую. Подобная идея совершенно не в моем вкусе, и все же каким-то образом я чувствовала, что мне придется через это пройти. Позвольте вас спросить, может, Кевин — бог секса, обаятельный человек, задушевный друг или душа общества? Нет. Я шла навстречу своей судьбе, словно приговоренный к смерти. Во всяком случае, ожидала встретить столько же веселья.

Меня удивляет, что сейчас, когда мне далеко за тридцать, мое отношение к свиданиям осталось таким же, каким было в двадцать. Меня просто приводит в уныние, как мало я продвинулась вперед. Я не могла активно не любить этого парня, потому что никогда прежде не была с ним знакома, но он не мог мне и нравиться по той же причине. Я часто встречалась с парнями, которые мне не слишком нравились, это были молодые люди, которых мои подруги находили «милыми» или мама считала подходящими. Питер был единственным мужчиной из всех, с которыми я встречалась, в присутствии которого у меня начинало сильнее биться сердце.

Естественно, что проверка моего гардероба и определение «к сожалению, отсутствует» показали необходимость произвести поход по магазинам, во время которого девицы таскали меня из одного магазина в другой и мы постоянно спорили, что мне идет, а что — нет. Конни обычно делает покупки у ультрамодных розничных торговцев, обслуживающих женщин такого же размера, как куклы Барби. Я испытываю такой ужас перед подобными магазинами, что даже боюсь приблизиться. Вкусы Дейзи немного ближе к моим, и она понимает проблему рыжих волос, но не понимает проблем человека, абсолютно лишенного уверенности в себе или мотивации делать покупки. Я не хочу идти на свидание, поэтому как меня может волновать, что на мне будет надето?

Я действую по приказу — выполняя волю Дейзи, сходила к парикмахеру. У меня нет своего парикмахера. Я так редко хожу в парикмахерскую, что обычно в промежутках между моими визитами мастера меняются. Так что обо мне «позаботилась» (я использую этот термин достаточно свободно) угрюмая девица, почти подросток, в отчаянии взиравшая на мои волосы. Она подстригла их слишком коротко, настаивая, что их необходимо «поднять», а затем покрасила в странный цвет конского каштана. Я нанесла на тело увлажняющий крем, но не потому, что думаю, будто кто-то будет прикасаться к моему телу, — я ношу гарантирующие соблюдение целомудрия, подбирающие животик панталоны и приподнимающие ягодицы колготки. Мой новый, только что выглаженный наряд лежит на кровати, ожидая меня. Я смотрю на него и вижу, что это абсолютно не то, что нужно.

Платье чрезвычайно невыразительное. Лучше бы я купила вишневый кардиган в «Монсун»[13].

Мы с Кевином договорились встретиться в пабе «Ягненок и флаг» неподалеку от моего дома. Телефонный разговор, во время которого мы назначили встречу, был коротким и поверхностным. Мы не потрудились ни задать друг другу вопросы по поводу знаков гороскопа, к которым принадлежим, ни поинтересоваться любимым цветом.

Я думала, самым тяжелым моментом будет для меня тот, когда я одна войду в паб. Представить себе не могла, что почувствую себя еще более несчастной, одинокой и уязвимой этим вечером. Мы условились встретиться в восемь часов. Я выбрала восемь потому, что если встреча пойдет ужасно плохо, то может закончиться через час. Лечь в постель (в одиночестве) в 9.30 вполне прилично. Если бы мы встретились в семь и все получилось плохо, я легла бы в постель (в одиночестве) в 8.30. Просто бедствие, по общим меркам.

Не вижу его. А может, вижу, но еще не знаю, что это он. В пабе полно народу, в основном оживленные группы людей, которые, похоже, живут полной и осмысленной жизнью. Но, несмотря на это, они на время прекратили разговоры и посмотрели на меня с неприкрытым любопытством. Я испытываю такую неловкость, что мне кажется, будто над моей головой парит огромная доска для объявлений, сообщающая о моем свидании вслепую. Осторожно осматриваю зал в надежде узнать его, оценить и в случае необходимости уйти прежде, чем он меня заметит. Будет ужасно, если я пришла первой и мне придется ждать его. А что, если он вообще не придет? Предельное унижение. Целеустремленно направляюсь к бару, пытаясь сделать вид, будто чувствую себя как дома, и заказываю апельсиновый сок (необходимо сохранять ясность мысли, а если он не явится, я, по крайней мере, не буду выглядеть как одинокая пьяница). Я делаю глубокий вдох и, внимательно осмотревшись, замечаю троих мужчин, похоже пребывающих в одиночестве. Один их них прыщавый юнец, лет двадцати. Он сидит развалясь у другого конца стойки бара и, похоже, сильно пьян. О боже, Конни не поступила бы так со мной. Но это не может быть он. Конни сказала, что Кевину далеко за тридцать.