которому было поручено определять, какие микросхемы соответствуют жестким стандартам HP. 1980-е годы стали адским десятилетием для всего американского полупроводникового сектора. Кремниевая долина считала себя вершиной мировой технологической индустрии, но после двух десятилетий бурного роста она столкнулась с экзистенциальным кризисом: жесточайшей конкуренцией со стороны Японии. Когда 25 марта 1980 г. Андерсон вышел на сцену отраслевой конференции в историческом отеле Mayflower в Вашингтоне, аудитория внимательно слушала его, поскольку каждый пытался продать ему свои микросхемы. Компания Hewlett-Packard, в которой он работал, придумала концепцию стартапа в Кремниевой долине в 1930-х годах, когда выпускники Стэнфорда Дэйв Паккард и Билл Хьюлетт начали возиться с электронным оборудованием в гараже в Пало-Альто. Теперь это одна из крупнейших технологических компаний Америки и один из крупнейших покупателей полупроводников.

Суждение Андерсона о микросхеме могло определить судьбу любой полупроводниковой компании, но продавцы Кремниевой долины никогда не позволяли ему угощать себя вином и обедом. "Иногда я позволял им приглашать меня на обед", - стыдливо признавался он. Но вся долина знала, что он является привратником почти всех самых важных клиентов. Его работа давала ему панорамный обзор полупроводниковой промышленности, включая результаты деятельности каждой компании.

Помимо американских компаний, таких как Intel и TI, чипы памяти DRAM теперь создавали японские фирмы Toshiba и NEC, хотя большинство жителей Кремниевой долины не воспринимали этих игроков всерьез. Американскими чипмейкерами руководили люди, которые изобрели высокие технологии. Они шутили, что Япония - это страна "клик, клик" - звук, издаваемый фотоаппаратами, которые японские инженеры приносили на конференции по микросхемам, чтобы лучше копировать идеи. Тот факт, что крупнейшие американские производители микросхем были втянуты в судебные процессы по интеллектуальной собственности с японскими конкурентами, воспринимался как свидетельство того, что Силиконовая долина все еще находится далеко впереди.

Однако в HP Андерсон не просто принял Toshiba и NEC всерьез - он протестировал их микросхемы и обнаружил, что их качество намного выше, чем у американских конкурентов. Ни у одной из трех японских фирм не было зафиксировано интенсивности отказов выше 0,02% в течение первой тысячи часов эксплуатации. Самый низкий показатель отказов среди трех американских фирм составил 0,09%, что означает, что в четыре с половиной раза больше чипов американского производства выходят из строя. Худшая американская фирма произвела микросхемы с интенсивностью отказов 0,26% - в десять раз хуже японских результатов. Американские микросхемы DRAM работали так же, стоили столько же, но выходили из строя гораздо чаще. Так зачем же их покупать?

Чипы были не единственной отраслью американской промышленности, испытывавшей давление со стороны высококачественных и сверхэффективных японских конкурентов. В первые послевоенные годы словосочетание "сделано в Японии" было синонимом слова "дешево". Но такие предприниматели, как Акио Морита из компании Sony, отбросили репутацию дешевого товара, заменив ее продукцией, которая по качеству не уступала американским конкурентам. Транзисторные радиоприемники Мориты стали первым заметным соперником американского экономического превосходства, и их успех заставил Мориту и его японских коллег устремиться еще выше. Американские отрасли, от автомобильной до сталелитейной, столкнулись с жесткой японской конкуренцией.

К 1980-м годам бытовая электроника стала японской специализацией, а компания Sony стала лидером в выпуске новых потребительских товаров, отвоевывая долю рынка у американских конкурентов. Поначалу японские фирмы добивались успеха, копируя продукцию американских конкурентов, производя ее с более высоким качеством и по более низкой цене. Некоторые японцы стали говорить о том, что они преуспели во внедрении инноваций, в то время как Америка была лучше в инновациях. "У нас нет ни доктора Нойса, ни доктора Шокли", - писал один японский журналист, хотя в стране уже начали появляться лауреаты Нобелевской премии. Однако видные японцы продолжали преуменьшать научные успехи своей страны, особенно выступая перед американской аудиторией. Так, директор по исследованиям компании Sony, известный физик Макото Кикучи, заявил американскому журналисту, что в Японии меньше гениев, чем в Америке, стране с "выдающейся элитой". Но в Америке также есть " длинный хвост" людей "с интеллектом ниже нормы", - утверждал Кикучи, объясняя, почему Япония лучше справляется с массовым производством.

Американские чипмейкеры упорно продолжали верить в правоту Кикучи относительно инновационного преимущества Америки, несмотря на то что накапливались противоречивые данные. Лучшим доказательством против тезиса о том, что Япония является "внедренцем", а не "инноватором", был начальник Кикучи, генеральный директор Sony Акио Морита. Морита знал, что тиражирование - это рецепт второсортного статуса и второсортных прибылей. Он побуждал своих инженеров не только создавать лучшие радиоприемники и телевизоры, но и придумывать совершенно новые виды продукции.

В 1979 году, всего за несколько месяцев до выступления Андерсона с докладом о проблемах качества американских микросхем, компания Sony представила портативный плеер Walkman, который произвел революцию в музыкальной индустрии. В каждое устройство было встроено пять самых современных интегральных схем компании. Теперь подростки во всем мире могли носить любимую музыку в кармане, используя интегральные микросхемы, впервые созданные в Кремниевой долине, но разработанные в Японии. Компания Sony продала 385 млн. устройств по всему миру, что сделало Walkman одним из самых популярных потребительских устройств в истории. Это была инновация в чистом виде, и сделана она была в Японии.

США поддержали послевоенное превращение Японии в продавца транзисторов. Американские оккупационные власти передали японским физикам знания об изобретении транзистора, а политики в Вашингтоне обеспечили японским фирмам, таким как Sony, возможность беспрепятственного сбыта на американских рынках. Цель превратить Японию в страну демократических капиталистов сработала. Теперь некоторые американцы задаются вопросом, не слишком ли хорошо она сработала. Стратегия расширения возможностей японского бизнеса, похоже, подрывала экономическое и технологическое преимущество Америки.

Чарли Спорк, руководитель, которого сожгли в чучеле во время управления производственной линией GE, находил производительность Японии восхитительной и пугающей. Начав работать в области производства микросхем в компании Fairchild, Спорк перешел на работу в National Semiconductor, которая в то время являлась крупным производителем микросхем памяти. Казалось, что сверхэффективная японская конкуренция выведет его из бизнеса. Спорк пользовался заслуженной репутацией человека, способного выжать максимум эффективности из рабочих сборочных линий, но уровень производительности в Японии значительно превосходил все, чего могли добиться его рабочие.

Спорк отправил одного из своих бригадиров и группу рабочих сборочного конвейера провести несколько месяцев в Японии, осматривая полупроводниковые предприятия. Когда они вернулись в Калифорнию, Спорк снял фильм об их опыте. Они рассказали, что японские рабочие "удивительным образом поддерживают компанию" и что "бригадир ставит компанию выше своей семьи". Начальникам в Японии не приходилось беспокоиться о том, что их сожгут в чучеле. Это была "прекрасная история", - заявил Спорк. "Все наши сотрудники увидели, что конкуренция жесткая".

 

Глава