– Если верить тому, что вы говорите, – хохотнула она, – кое у кого из членов вашего правления с головой, слава богу, все в порядке.

– Согласна с вами, – вмешалась в разговор я, повернувшись к ним. – Проект действительно слабоват. Построить на крыше ресторана комплекса в классическом стиле огромный сюрреалистический купол из прозрачного стекла… Полностью избавиться от эксклюзивной потолочной лепнины… На мой взгляд, это будет… – я сделала паузу, пытаясь подобрать подходящее деликатное слово, – непривлекательно.

Поджав ярко накрашенные губы и сощурив глаза, Марина внимательно посмотрела на меня, наверняка подумав, что, должно быть, я слишком далеко зашла.

– Вот-вот! – подхватила Наталья Михайловна. – Ничего глупее и придумать невозможно!

– Тогда предложите что-нибудь более умное…

Горячие споры в проектной мастерской – привычное дело. Кто же пройдет мимо идей начинающего молодого архитектора, чьи предложения неожиданные и внезапные?!

– Ильина! … Кира! … Ильина!!!

Пока я грезила о предстоящем выходном, Олегу Владимировичу пришлось повторять дважды, прежде чем я обратила на него надлежащее внимание. Завтрашний выходной был заслуженным, недавно оговоренным, и я не сильно волновалась, что он может сорваться из-за растущего недовольства шефа моей рассеянной невнимательностью к сегодняшнему обсуждению.

– Ильина! Ты меня вообще слышишь?!

– Да, Олег Владимирович, – устало отозвалась я, метнув взгляд на часы. Без пяти семь.

– Ильина, ну это ни в какие ворота!

Зенков все больше и больше распалялся моим безучастным видом.

– Знаешь, что, Ильина!.. – Не дождавшись от меня искреннего раскаяния и приступа самоуничижения, он устало махнул рукой. – А иди-ка ты! …

Я хотела было невинно уточнить: «В бухгалтерию, за премией?», но решила не доводить его до обширного инфаркта, а себя – до заслуженного увольнения. Поэтому я быстро вернулась к своему рабочему столу, выключила свет над ним, сгребла сумку и, перекинув через руку свою новенькую, приобретенную на аванс, внесезонную куртку, шагнула к двери.

– А ты куда, Ильина? – поразился Зенков у меня за спиной.

– Так вы же меня сами… послали, – я кое-как натянула на лицо вежливую улыбку и обернулась.

– Но я еще не уточнил, КУДА именно!

Как оказывается, и он не обделен чувством юмора…

Олег Владимирович хмыкнул, сверкнул глазами – явно оценив мою попытку уклониться от сверхурочной работы, и зашуршал бумагами, выискивая среди множества документов у себя на столе нужный. Если бы за несколько лет работы под его началом я самолично не убедилась в категорическом отсутствии у него желания острословить, я бы поклялась, что в его словах явственно прозвучал хоть и беззлобный, но сарказм.

Зенков тем временем хмурил брови, быстро перебирая бумаги. Потом отложил их в сторону, и поднял глаза к потолку, словно вспоминая что-то…

– Да, – кивнул он, – точно! – И с довольной ухмылкой нырнул в ящик стола, активно кое-что в нем ища, а уже через секунду-другую, выпрямился с мятой бумажкой в руке. – Вот!

Я с опаской взяла протянутый мне клочок с адресом гостиничного комплекса «Marriott» -, настороженно впилась в него глазами и мысленно застонала, попрощавшись со своим выходным. Так далеко сегодня меня еще не посылали!

– Я займусь этим объектом завтра же, – и тут же добавила, – с утра.

– Нет, Кира, ты поедешь туда сейчас же.

– Но, Олег Владимирович… – заканючила я, не сдержавшись и снова покосившись на часы, стрелка которых неумолимо приближалась к половине восьмого. – Это же самый центр Москвы! В лучшем случае, я попаду туда к девяти! В это время зал ресторана будет переполнен! Детально осмотреть объект не удастся!

Но это еще не самое худшее! Сегодня я вырядилась в старую блузку, висевшую на мне мешком, и юбку до колена, хоть и сидящую на мне, но не скрывающую, а подчеркивающую недостатки моего тела. Морщусь, потому что понимаю, буду слишком выделяться среди роскошно разодетых посетителей фешенебельного ресторана, но, чтобы избежать пренебрежительных оценок и высокомерных взглядов, заехать в квартиру переодеться я никак не успеваю – это в противоположной стороне города.

– Сегодня же, – упрямо повторил Зенков. – Иначе придется перенести твои выходные. Мне нужно, чтобы уже сегодня у меня на электронке были фотографии архитектуры здания, его интерьера, а с понедельника – детальная проработка плана по его реконструкции.

– Не беспокойтесь, Олег Владимирович, все сделаю в лучшем виде! – с усталой улыбкой заверила я и смяла записку со знакомым мне адресом. Поискав глазами урну и не найдя ее рядом, машинально опустила комочек бумаги в карман куртки.

– Тогда иди, – отпустил меня шеф. – И не подведи меня, Ильина!

**************

– Неудача Нормана Фостера* – речь идет о «Небоскребе в алмазах» – многофункциональном 56-этажном небоскребе в форме "бриллиантового кристалла", который планировали построить за пределами Москвы по проекту известного архитектора Нормана Фостера. Стоимость такого проекта, по экспертным оценкам, достигала $150-200 миллионов. Проект оказался провальным, потому что в городе с населением менее 100 тысяч человек не будет востребовано такое гигантское сооружение.

– Дождь на обед, дождь на ужин… – недовольно бурчала я, выходя через вращающиеся двери на центральном входе. – Брр!

Если днем он просто накрапывал, то теперь припустил, по всей вероятности, до утра. Я шагнула на заблестевший мокрый асфальт, к которому прилипли последние желтые листья, и поёжилась от сырого ветра. Поспешно достала зонтик и быстро зашагала к ближайшей станции метро.

Как хорошо, что я поддалась на уговоры Лиды и взяла ее зонт!

Он ей оказался сегодня без надобности, потому что этим вечером у ее шефа случился юбилей, и они с девочками из бухгалтерии остались после рабочей недели на небольшое праздничное застолье, исключительно с чаем, после которого планировали скинуться на такси. Поэтому, вручив мне зонт и взяв обещание позвонить ей сразу по возвращении домой, она выпроводила меня из офиса, а сама понеслась забирать миндальный торт для юбиляра из соседней уютной кондитерской, куда все мы, в обеденный перерыв, бегали за свежеиспечёнными горячими булочками с корицей…

От мыслей о еде рот тотчас наполнился слюной.

Мельком взглянув на дорогу, я опять, уже в который раз за этот длинный вечер, посмотрела на свои наручные часы, прощаясь с пропущенным ужином. Да и Бог с ним! Главное, чего я лишаюсь всю рабочую неделю – общения с ребенком.

Вина перед ним съедает меня до костей!

Это деструктивное чувство имеет разные причины, разные корни, разные травмы, мои – уходят глубоко в детство и уже давно переплелись меж собой основательно и крепко: я часами стояла у окна, дышала на замерзшее стекло и ждала маму…