– Друг мой, – сказал Мазур терпеливо, – посмотритетолько на мое честное, открытое лицо. Я похож на гангстера?

– Сколько я повидал таких, которые нисколечко не похожи...

– Денежки взяли? – ласково спросил Мазур.

– Ну...

– Вот и работайте. Говорю вам, никакого криминала… кромесамого мелкого. Я всего-навсего хочу посчитать ребра этому субъекту за то, чтолез к моей девочке, – а это, согласитесь, не такое уж большое прегрешение,чтобы полиция встала на ноги... Итак?

Тяжко вздохнув, нахлобучив на нос белую кепочку, аборигенперешел неширокую улочку, свернул направо и пошел к неказистому белому домику,рядом с которым размещался лодочный ангар из рифленого железа.

– Ходу! – распорядился Мазур.

Они с Анкой быстрым шагом прошли с полквартала, поднялись посклону, застроенному небогатыми домишками, заняли неплохой наблюдательный пунктна пустыре за лохматой финиковой пальмой. Ангар и домик оттуда неплохопросматривались.

Тянулись минуты, а абориген все не появлялся, и этонастораживало – не столь уж сложную задачу ему поручили, всего-то-навсегопередать хозяину, что некий господин, прекрасно известный ему по имени, ждеттам-то и там-то...

– Вот он, – сказала Анка.

Абориген наконец-то объявился на улице, под жаркимсолнышком. Выглядел он уныло и пришибленно. Тревожно озираясь, сделал несколькошагов, с напряженным, прямо-таки похоронным лицом потоптался у крыльца, собрав,очевидно, всю свою решимость, побрел к тому месту, откуда Мазур с Анкой ужеубрались заблаговременно, – волоча ноги, сторожко оглядываясь, крутяголовой с безнадежным видом...

– Все, – сказал Мазур. – Делаем ноги. Они внутри.Его пугнули на скорую руку, чтобы сказал нам, будто внутри все чисто... Вон кактащится...

– Ага, – кивнула Анка, – вот именно. Классическаяхаря в темпе перевербованной плотвы... Ну, и что теперь, шеф? В принципе, намникто не мешает уехать в аэропорт, совершенно легально взять билетики и улететьв Ньянгаталу...

– В принципе, – сказал Мазур. – А на деле,согласись, светиться не стоит.

– Кто бы спорил... Но дальше-то что?

– А дальше – здоровая наглость, – сказал Мазур. –Наглость, как известно, сестра таланта. Проще говоря, классический рывок,который никто не в силах предсказать, а значит, не в состояниивоспрепятствовать...

– И как это будет выглядеть на практике?

– Смотри и учись, – сказал Мазур небрежно. –Сейчас меня посетит озарение, а потом все пойдет, как по маслу...

Он, широко расставив ноги, словно стоял на капитанскоммостике попавшего в недурную штормягу пиратского корабля – ну не с мирным жегражданским судном себя в данный момент ассоциировать?! – озирал причал,тянувшийся на изрядное расстояние, до горизонта. Вавилонское столпотворениеразнообразнейших суденышек, от роскошных яхт до тех самых убогих скорлупокнепонятного рода занятий.

Лично ему чертовски заманчивым представлялся выдвинутый вморе Т-образный пирс, где легонько покачивалась тройка гидропланов (и еще оставалосьместо для доброй полдюжины) – все одной и той же марки, все одинаковоокрашенные в ярко-желтый цвет с тройной синей полосой по борту и килю, соднотипной эмблемой, красовавшейся и на высоком щите у входа на пирс, гдеразместилось белое строеньице. Одна из многочисленных контор, организующих длябогатеньких туристов воздушные круизы.

Вариант был крайне заманчивый – совершенно легально нанятьсамолетик, якобы поболтаться в воздухе достаточно долго, полюбоватьсяэкзотическими видами. А потом, сунув пилоту под нос пушку, заставить взять курсна Ньянгаталу – благо до границы с оной всего-то около семидесяти миль.

К великому сожалению, отпадает. Даже при том, что он вполнемог управлять такой вот птичкой не хуже ее пилота. Какая-то система защиты отподобных угонщиков, несомненно, должна существовать, это азбука. Можнооказаться в ситуации, когда не сможешь влиять на события, а против тебя будутиграть по неведомым правилам – и влипнешь в серьезные неприятности. Так что –отпадает...

– Пошли, – сказал он решительно.

– Куда?

– В рифму... – хмыкнул Мазур, – а точнее, ловитьозарение и удачу, которые просто обязаны подворачиваться таким, как мы, иначе ижить незачем...

И первым стал спускаться по неширокой улочке с видомчеловека, прекрасно знающего конечную цель маршрута. Анка поневоле двинуласьследом. Ленивой походочкой двинулись по нагретому бетонному причалу – ничем непримечательная парочка, терявшаяся в здешнем многолюдстве. Вот отличная яхта,моторы, надо полагать, роллс-ройсовские – но, судя по ее размерам и роскошномувиду, на борту чертова уйма народу, а значит, не стоит и связываться. Кучанароду особой опасности не представляет, но там наверняка мощная рация, которуюпредстояло бы еще найти и обезвредить радиста...

Хорошее суденышко, парусно-моторное, довольно новое, сразувидно, оборудовано на потребу богатеньким рыболовам, но очень уж тихоходное,сразу ясно, не для спринта предназначено, а как раз наоборот, для торчанья наякоре, долгого дрейфа...

Мазур свернул совершенно неожиданно для Анки, по инерциичуть не проскочившей мимо. По узеньким сходням взошел на палубу небольшой яхты,именовавшейся «Сирена», и уверенно направился к парочке, возившейся у борта смотком троса. Оба совсем молодые, а это позволяет предположить, что на бортунет кучи детишек. А судя по размерам суденышка, большой компании на яхте неимеется...

Заслышав его шаги, оба недоуменно подняли головы –симпатичная блондиночка студенческого вида и крепкий бородач, этакий викинг,оба в шортах и легкомысленных майках.

– Простите? – поднял брови бородач.

– Один несложный вопрос, – сказал Мазур, обаятельноулыбаясь во все шестьдесят четыре зуба. – Есть, кроме вас, кто-нибудь ещена борту?

– Нет, – машинально ответил бородач, – только мы сКристи... – и тут же спохватился: – Простите, что вам, собственно...

– Совершеннейшие пустяки, – скучным голосом сказалМазур, нагибаясь и задирая брючину на щиколотке. – Мы – флибустьеры, есливы еще не поняли. Судно захвачено, и все такое.

Анка, не дожидаясь распоряжений, проворно нырнула в кокпит искрылась из виду – все поняла и бросилась осмотреть захваченное судно.

Бородач, на чьей физиономии растерянность смешивалась созлостью, выпрямился и начал:

– Это что, какая-то дурацкая...

И осекся, увидев в руке Мазура вороненый «Вальтер» –небольшой, но выглядевший крайне убедительно. Девица так и осталась сидеть накорточках с тросом в руках, распахнув глаза и медленно бледнея.

– Вниз, ребята, живенько, – распорядился Мазур, показавстволом пистолета на кокпит, – иначе, честное слово, пристрелю обоих. Мнешутить некогда... Кому говорю?