Они разобрали барную стойку и превратили ее в подобие командного пункта, за которым сейчас и собрались. Единственный рабочий голографический проектор также переместился сюда со стола. После многодневного изучения, план Дворца был дополнен новыми деталями.

– У них наверняка должен быть крутой винный погреб, – сказал Пип, усевшийся с бутылкой виски на краешке стойки.

– Вот сокровищница, – указал Танос. – Вы должны в нее попасть.

– Не выйдет.

Все обернулись на голос Проксимы. Та одиноко сидела за столиком, полируя древко копья чем-то блестящим.

– Не отключив сигнализацию, мы туда не доберемся. А местонахождение центрального узла системы безопасности нам до сих пор неизвестно.

Проксима глотнула виски и продолжила заниматься копьем. Из крошечного предмета в ее руке брызнула вязкая жидкость; попав на копье, она сверкнула черным светом.

«Она что, вообще не пьянеет?» – подумал Танос.

– Пфф. Сигнализация! – хмыкнул Пип, утирая рот. – Я могу туда телепортироваться.

– И в одиночку разобраться с целой армией Черных рыцарей?

– Говорю же, в сокровищницу не попасть, если не отключить сигнализацию.

– Я знаю! Знаю, где она!

Танос и остальные обернулись на голос. В дверях, с трудом переводя дух, стояла Авия с Генри на плече.

– Ты знаешь, где узел системы безопасности? – спросил Танос.

Авия кивнула. Захлопав крыльями, Генри перелетел через помещение и, зависнув перед Зевом, уронил на стойку модуль памяти.

Танос тут же схватил модуль и вставил в проектор. Голограмма затрещала, но вскоре помехи сменились весьма четким изображением. Вместо общей схемы здесь были подробные планировки, показывающие во всех деталях каждую исповедальню, молельни со скамьями и главный храм.

– Я же говорил! – Пип не мог усидеть на месте. – Винный погреб!

Проксима поднялась и уставилась на Авию.

– Детка, где ты это раздобыла?

Авия не спеша подошла к бару. Танос видел, что она волнуется, как бы это ни скрывала.

– В северном квартале живет торговка хавой, – начала Авия. – Мефитизоид. Ее тетка приглядывала за мной, пока мать была… занята церковными делами. Так вот, она встречается с рыцарем.

– И он передал ей планы? – спросил Танос.

– У него нет к ним доступа. Но он играет в покер с высокопоставленными церковниками, в том числе с одним епископом, у которого игромания.

– Значит, епископ отдал планы рыцарю, – заключила Проксима.

– Да нет же. Епископ задолжал крупную сумму ши’арскому воину, который вступил в ряды Церкви на прошлой неделе. Когда ши’арец проходил ритуал самоистязания, одному старому кардиналу приглянулся его плавник. Ши’арец еще не привык к церковным порядкам, поэтому без раздумий свернул кардиналу шею, как учили в армии. Прямо в соборе, – Авия перевела дух. – Тогда ши’арец нашел епископа и согласился простить ему долг, если тот поможет спрятать тело. Тот согласился и позвал на помощь рыцаря. Рыцарь как раз обнимался в исповедальне с Альз’бетой, той мефитизоидской торговкой, чья тетка нянчила меня в детстве, поэтому ей тоже пришлось пойти с ними.

Танос окончательно запутался.

– Когда они укладывали тело кардинала на погребальный костер, у него из кармана выпало вот это, – Авия указала на модуль памяти. – Альз’бета подобрала его, не зная, что это. Она зашла к нам, пока меня не было дома, и обменяла его у Фелины на скрулльский фонарь.

– А где сама Фелина? – спросил Танос.

– А, в этом все и дело. Вдобавок ко всему ей пришлось согласиться подменить Альз’бету за прилавком. Той не терпелось встретиться со своим рыцарем в его покоях, – Авия покачала головой. – Ума не приложу, почему, когда кто-то умирает, некоторые люди так возбуждаются.

Зев сунул руку внутрь голограммы. Его длинный бледный палец пробежал по внешним покоям, молельням, исповедальням. Остановившись у сокровищницы, он ткнул в следующее за ней помещение.

– Вот, – сказал он. – То, что мы ищем.

Танос присмотрелся к голограмме. В маленькой комнатке, на которую указывал палец Зева, сходилось множество цветных линий, обозначающих электрические схемы. Комнату окружала лишь горная порода. Там, в недрах горы, таились самые мрачные секреты Церкви.

Танос тоже потянулся к голограмме. За этой маленькой комнатой не было больше ничего, только монолитный камень.

– Нил, – сказала Авия, – можно тебя на пару слов?

Он отошел с ней в укромный уголок. За их спинами Проксима приблизилась к Зеву и Пипу. Зев продолжал крутить голограмму, изучая ее со всех сторон.

– Я готова идти с вами, – прошептала Авия, недоверчиво озираясь на бойцов Ордена, – но…

– Она не готова, – закончил за нее Танос.

– Она волнуется, – развела руками Авия. – Ты же ее знаешь. Они – известные на всю галактику убийцы. А мы обычные воры.

Танос присмотрелся к ней. Пусть они и не настоящие сестры, но заботятся друг о дружке даже более трепетно. Он вспомнил, как Авия помогла ему в драке. Вспомнил ее лицо, когда она пронзила клинком сердце сакааранина. Тут он понял, что они заботятся и о нем.

– Я поговорю с Фелиной, – сказал он. – Вы сегодня куда-нибудь идете?

– Договорились встретиться у Алехандро, – кивнула Авия.

– Все у нас получится, – Танос дотронулся до ее руки. – Мы разбогатеем.

– Надеюсь, – уверенности в голосе Авии не было.

Когда они вернулись к остальным, Проксима удостоила Авию пронзительным взглядом. Пип рассматривал голограмму, лежа на пузе.

– Ну что? – спросил Зев.

– Думаю, я смогу туда попасть, – ответил Пип. – Вот только…

Танос нахмурился.

– Что?

– Сперва загляну в винный погреб.

Спустя полчаса окончательный план был утвержден. Сомнения Авии, казалось, улетучились. В ней проснулся энтузиазм, процесс полностью увлек ее.

– Поверить не могу, что завтра мы все это провернем, – сказала она, направляясь к выходу. – Нил, идем? Я угощаю.

– Бесплатная выпивка? – из-за стойки выглянул Пип. – А мне можно с вами?

– По правде говоря, – вмешалась Проксима, – нам надо еще кое-что обсудить с твоим другом.

Танос резко обернулся. В ее голосе слышались опасные нотки. Исчезнув в ореоле портала, Пип возник рядом с Авией и схватил ее за руку, чем вызвал гневный взгляд женщины.

– Я собиралась встретиться с сестрой, – сказала она.

– Что ж, – ответил Пип, – в таком случае, как насчет сэндвича с троллем?

– Звучит заманчиво.

Пип изумленно уставился на нее.