Он уже вкусил от ее сладости и был намерен сделать это вновь.

Коул стащил с нее пижамные шорты. Нижнего белья под ними не оказалось.

– Ты специально меня мучаешь, – пробормотал он.

– Вообще-то нет, – возразила Эрин. – Я всегда так сплю.

– Ну конечно, – согласился он, уже решив, что сделает с ней то, что она только что сделала с ним. Опустившись ниже, он обжег ее лобок горячим дыханием.

Коул вдохнул ее запах, и все его тело мгновенно пришло в боевую готовность. Но он не хотел слишком спешить. Понимая, что делить постель с Эрин всю жизнь не получится, он намеревался сделать это время незабываемым, чтобы было чем себя побаловать, когда ее уже не будет рядом, когда она наконец поймет, кто такой на самом деле Коул Сандерс, сын своего отца.

А сейчас он сделает так, чтобы она молила о том, чтобы он ее взял.

Ноги ее подрагивали, и он, обхватив ее бедра руками, скользнул языком между влажными складками. Она была так хороша на вкус. Он помнил все, что заставляло ее стонать, метаться в муке желания, выкрикивая его имя. Он знал, где и как прикоснуться к ней.

Наконец, смилостивившись, он дал ей то, чего она так хотела, погрузив палец во влажное лоно и слегка прикусив набухший бугорок. Тело ее замерло, сжатое как пружина, а потом она закричала, выкрикнула его имя. Он не переставал посасывать ее клитор все то время, пока она находилась на пике, дожидаясь, когда утихнет дрожь, и лишь потом отпустил ее, давая время вернуться к реальности.

– Коул, – охрипшим голосом позвала она его.

– Что, моя сладкая? – спросил он, подвинувшись так, чтобы быть с ней лицом к лицу.

– Это было восхитительно, но мне все равно мало. Мне нужно, чтобы ты был во мне.

О боги, эта женщина сотворена как раз для него. Она, правда, не умоляла его, но была очень к этому близка. Он уже был на волоске от того, чтобы кончить.

– Я могу это устроить, – сказал Коул, приподнявшись над ней. Выдерживая паузу, он пытался рассчитать, сколько времени у него займет поход в ванную и обратно.

– Тебе не нужен презерватив, – тихо сказала она, удивив его. – Я хочу сказать, не только потому, что я не могу забеременеть, но я… Ну, ты знаешь. – Щеки ее вновь залились румянцем.

Да, он знал. Она была чистой. Во многих смыслах чище его.

– Я тоже. Я прошел полное медицинское обследование, когда вернулся с задания.

– Тогда все в порядке, – сказала она, смущенно кивнув.

– Все в порядке, – повторил он и впервые посмотрел ей прямо в глаза, широко открытые.

И как только взглянул, эмоции, которые он до сих пор держал под контролем, накатили, потрясли до самого основания. Да, он уже был с ней раньше, но на этот раз все по-другому, и не только потому, что ему был ни к чему презерватив. Она носила его ребенка.

Господи!

Он посмотрел на ее бледный живот. Он был по большей части плоским, но все же не таким, каким он его помнил. Он заметил маленький бугорок и вскинул голову. Эрин рассмеялась.

– Ты не причинишь мне вреда. Ни мне, ни ребенку.

Она прочла его мысли. Он и так об этом знал, но отчего-то ему было спокойнее, когда она сама об этом сказала.

– Ты не хочешь? – упавшим голосом спросила она. Ресницы ее затрепетали, она отвела взгляд.

Коул никогда не был с беременной женщиной, но у него имелись приятели с беременными женами, и он знал все о бушующих гормонах, о женской неуверенности и страхах располнеть. Коулу никогда не нравились эти вызванные неумеренным употреблением пива разговоры, но сейчас он был рад, что все же принимал в них участие.

– Сладкая моя, ты так чертовски красива. Конечно, я тебя хочу. – Взгляд его скользил по ее животу, по груди, которую он вознамерился исследовать позже, поднялся к ее губам.

И тогда он вспомнил, что еще не целовал ее в губы. Может, так он убедит ее в том, что даже если не сможет ей дать того, что она заслуживает, в будущем, сейчас нет у него иной мечты, кроме как оказаться внутри ее тела.

Он наклонился и закрыл ей рот поцелуем. Он хотел поцеловать ее нежно, но нежности не получилось – страсть захватила его. Он знал, что она чувствует не только его вкус, но и собственный, что сохранился у него на языке. Она стонала под ним, погружая пальцы в его волосы, целуя в ответ, не уступая ему по накалу страсти.

Он коснулся набухшим членом ее влажных складок.

– Мм, – выдохнула она и приподняла бедра навстречу.

Коул вращал бедрами, давая то, что было ей так нужно, но не все. Пока не все. Даже если это его убьет, сначала он хотел получить от нее то, о чем давно мечтал.

Оторвавшись от ее губ, он проложил дорожку из поцелуев вдоль ее щеки, шеи.

Она потянула его за волосы.

– Войди в меня! Скорее!

– Жадина, – сказал он, посмеиваясь. – Пока рано.

Коул наклонил голову и лизнул ее грудь, заметив, что она стала больше. Не намного, но достаточно, чтобы он заметил. Накрыв ладонью упругий холмик, он втянул в рот сосок другой груди.

Эрин всхлипнула. Очевидно, груди ее стали не только больше, но и чувствительнее. Впрочем, она не жаловалась, и он решил воспользоваться этим обстоятельством, играя языком с ее сосками.

– Прошу тебя! – сказала она, обхватив его бедра ногами.

Коул усмехнулся и перешел к другой груди, продлевая мучительно-сладкую агонию, только на этот раз пустил в дело еще и зубы.

Она дернулась так, что едва не сбросила его с себя.

– Мне нужно, чтобы ты в меня вошел, – срывающимся голосом говорила она. – Скорее, Коул, ты мне нужен там.

– Вот это я и хотел услышать, – сказал Коул, приподнимаясь на локтях.

Глаза ее ярко блестели, лицо словно светилось изнутри, желание сделало ее еще красивее.

Он замер, не в силах оторвать взгляда от ее лица, хотя и знал, что смотреть не стоит. То, что он видел, как взгляд ее делается нежнее, когда он погружается в нее, лишь все усложнит. «Как будто все и так не усложнено до предела», – подумал Коул и вошел в нее на всю глубину.

– О Господи, – выдохнула она, стиснув его в себе.

Он знал, что она хотела сказать. Между ними не было ничего, никаких барьеров. Полное слияние. Он никогда ничего подобного не чувствовал. Он всегда использовал презерватив. С этой женщиной он никогда больше его не наденет.

Не в силах сохранять неподвижность, он выскользнул из нее, потом снова вошел, а потом он уже ни о чем не думал. Лавина ощущений бросала его из стороны в сторону, поднимала выше, быстрее, чем когда бы то ни было раньше. Эрин встречала его толчки, и ее стоны и вскрики говорили ему, что она сейчас там же, где и он, – на вершине блаженства. Он ни за что бы не хотел кончить без нее, но этого и не случилось бы. Как бы скоро ни подступила к нему развязка, ее оргазм нарастал с той же стремительностью. Когда она, извиваясь под ним, ногтями провела по его спине, когда он услышал собственное имя, сорвавшееся с ее губ, он следом за ней полетел с обрыва.