Артем проверил ствол и встал в полный рост, широкими шагами двинулся вперед, держа костер и шашлыки на прицеле.

Его быстро заметили. Кожаный, мигом протрезвев, дернулся. Тарасов выстрелил на ходу — пуля вдребезги разнесла бутылку в центре импровизированного стола. Длинный застыл, боясь обернуться, — как был, склоненный над столом. Третий отдыхающий поднял на уровень плеч открытые ладони.

— Лежать мордой вниз! — поводя стволом, крикнул Артем. — Ты — ствол достал и в сторону бросил!

Видно, кожаному приходилось бывать в переделках: медленным, будто ленивым движением он открыл клапан кобуры, двумя пальцами взял за ручку пистолет и отшвырнул в траву. Длинный забормотал что-то, подвывая, словно плача.

— Ты кто? — дрогнувшим голосом спросил тощий и судорожно сглотнул.

Вместо ответа Тарасов опрокинул ногой угощение. С печальным звоном покатились бутылки, брызнул алым цветом пакет томатного сока…

— Длинный — ты? — для верности спросил Артем.

Кожаный воровато глянул на вошедшего в ступор приятеля и кивнул.

Тарасов чуть опустил руку и нажал на спусковой крючок. Длинный без звука опрокинулся на спину, забрызгав кровью битое стекло.

— Рассчитался? — пискнул кожаный. — Ведь у тебя проблемы, парень…

Выстрел оборвал его речь: круглая дырочка справа от носа.

Незаметным движением тощий потянулся за шампуром. Артем выстрелил дважды…

Тарасов подбежал к «Опелю»: водила вырубился надежно. «Он меня не видел. Пусть живет. Хватит трупов», — решил Артем.

Он прошел метров сто вдоль реки и зашвырнул пистолет подальше в воду. Кончено дело. Пора домой.

«Багратион, как ты там, дорогой, в грузинском субтропическом раю? Со Звиадом Гамсахурдиа, небось, общаешься? — мысленно обратился к плывущей над тощими осинками туче Артем. — С этого света докладывает майор Тарасов: ваше приказание выполнено, товарищ прапорщик, — противник нейтрализован надежно…»

В душе было скучно и пусто, как в квартире перед переездом.

Министерская инспекция на базу батальона «Гамма» в «Шишкин лес» явилась, как всегда, неожиданно. За неделю до неожиданной инспекции весь рядовой состав занялся уборкой территории, покраской-помывкой и прочими делами, без которых боевая подготовка невозможна — даже в элитных спецназовских частях.

Завитуша, старательно избегавший Артема, вдруг заявился в учебную комнату, где Тарасов проводил занятие по тактике.

— Рота, встать! Смирно! — поднимаясь, привычно скомандовал Артем. — Вторая рота занимается согласно учебному расписанию…

— Садитесь! — скомандовал Завитуша. — Товарищ майор, на пару слов…

— Что там? — уже за дверью, засовывая сигарету в угол рта, спросил Артем.

— Про инспекцию знаешь… Так вот, приезжает сам Ларичев!

— И что?

— А то, неспроста он в «Шишкин лес» едет!

«По мою душу никак», — подумал Артем.

— Мне-то что с того, а? — досадливо проговорил он.

— Встречать генерала будешь! — ухмыльнулся Завитуша. — Я приболел: сегодня же на больничный иду.

— Так я ж не твой зам! — возразил Артем.

— Приказ на врио уже на оформлении! — торжествующе завершил комбат и, похлопав Тарасова по плечу, удалился.

«Знает свои грехи, козел! Не хочет большому боссу на глаза попадаться! — подумал Тарасов, возвращаясь в класс. — Встретим, если надо… Точно, неспроста Ларичев к нам жалует…»

Все было так, как предсказал хитрый Завитуша: хороший знакомый врач признал подполковника тяжелобольным и отправил на неделю пить липовый отвар и смотреть «Маргошу»; был подписан приказ о назначении майора Тарасова врио комбата на время отсутствия последнего; грянула министерская инспекция, и на асфальтовом пятачке перед штабом стало тесно от лаковых автомобилей.

Слава богу, что Ларичев, бывший боевой офицер, прошедший Афганистан, никогда не был любителем пышных встреч и пьяных проводов. С увесистой кожаной папкой под мышкой он опередил свою свиту и поспешил закончить формальности, которые всегда сопутствуют визиту большого чина в войсковую часть. Министерские полковники в сопровождении командиров подразделений разбрелись по «Шишкину лесу», а генерал ткнул Артема в поясницу папкой и проговорил:

— А мы с тобой в штаб пройдем…

Мимо вытянувшегося в струнку дежурного по штабу, мимо свежей стенгазеты и пахнущих краской цветочных горшков они прошли на второй этаж. Ничтоже сумняшеся Тарасов отпер дежурной связкой ключей кабинет командира батальона и, мысленно скорчив рожу Завитуше, пригласил начальника войти. Генерал сел в кресло, покосился на потрет Путина в трехцветной рамке, шмякнул свою папку на стол и сразу взял быка за рога.

— Что, майор, думаешь, пора тебе из Подмосковья убираться? — насупившись, спросил он.

— Это как прикажете, товарищ генерал, — глазом не моргнув ответил Артем.

Генерал отмахнулся:

— Есть у России вероятный противник — замечу в скобках: вероятный противник, способный вести войну преимущественно на суше!

— Китай… — эхом отозвался Тарасов.

— И наше большое военное дело — подготовиться, так сказать, к возможному отражению… Это официальная легенда, чтобы дурную твою башку сберечь… Ясно излагаю?

Ларичев поднялся из-за стола и прошелся по кабинету.

— Не надо думать, майор, что завтра или послезавтра китайцы устроят нам 22 июня! Нет, этого не будет — они не авантюристы, они слишком осторожны! Они входят в страну медленно, но надолго! И один из путей их тихой агрессии — наркотики!

Генерал помолчал, собираясь с мыслями. Тарасов не вмешивался, хотя дальнейший ход рассуждений был ему вполне ясен.

— Ни милиция, ни ФСБ не могут с этим ничего поделать, как ты сам понимаешь. — Ларичев снова уселся за стол. — Вся надежда на армию — на военных, которых все еще волнует судьба Родины!..

«Волновать-то волнует, но зачем такой пафос? — подумал Артем. — Будто курсанту-первогодку политзанятие начитывает… Будто в причину моей командировки сам искренне верит…»

— Как твоя личная жизнь, майор? — вдруг спросил Ларичев.

— В последнюю неделю вообще никак, товарищ генерал, — честно признался Тарасов.

Генерал крякнул и усмехнулся, но вдруг снова посерьезнел:

— Нужно соблюсти формальность одну, — Ларичев раскрыл свою папку, брезгливо полистал и подсунул Тарасову убористо запечатанный лист: — Насчет секретности. Прочти и, если вопросов нет, подпиши… Получишь пакет с предписанием. Вскрыть по прибытии в часть…

На штампе, поставленном в правом верхнем углу машинописного документа, стояло: «Для документов строгой и особой секретности».

Вечером того же дня Артем отбывал на Дальний Восток военно-транспортным самолетом. На аэродроме его встретил неприветливый лейтенант в летной пилотке и проводил до машины. Вдалеке медленно вращал винтами толстобрюхий «Ил». По пандусу в грузовой отсек вкатывались бэтээры, топали навьюченные рюкзаками бойцы. Слепящий свет прожекторов выхватывал из темноты то серебристый угол ангара, то фигуры автоматчиков, стоящих в оцеплении. Знакомая картина взволновала Тарасова: это так напоминало боевые будни спецназа. Неужели там так все серьезно, на нашем дорогом Дальнем Востоке?..