Пафосное название «Административный Центр 12 Сектора» мало соответствовало грустной действительности. За дверью со столь громкой вывеской был лишь обшарпанный коридор (с неизменной рекламой НЭПРа на стенах), четыре стандартные двери без каких либо табличек, причем одна из дверей вела в туалет — створка была закрыта неплотно и за ней виднелся край грязного писсуара. Вдоль стен коридора стояли скамейки из пластика вторичной переработки, на которых едва умещались многочисленные просители.

Чтобы отвлечься, Нортис исподволь изучал собравшихся здесь обитателей внешнего сектора. Равно как и они его — выпирающие глазные имплантаты, выглядывающий из рукава комбинезона стальной кулак протеза и гусеничная платформа не могли не привлечь к себе внимания. По своим габаритам протез был далеко не маленьким, и юноше пришлось изрядно потрудиться над правым рукавом комбинезона. На это ушло несколько часов, зато теперь, если особо не приглядываться, то протез был практически не заметен. А на поблескивающий металлом кулак Нортис собирался подобрать перчатку.

Толпившихся в коридоре объединяла одна общая черта — крайняя нищета и печать обреченности на усталых лицах. Изношенные и многократно заштопанные оранжевые комбинезоны, стоптанные ботинки и громоздкие браскомы старой модели говорили сами за себя. Все люди до единого в бесплатной одежде от правления Астероид-Сити. А значит, они практически ничем не отличаются по статусу от обычных нищих. Женщины почти ничем не отличались от мужчин — мешковатые комбинезоны скрадывали очертания тела, и слабый пол можно было отличить лишь по лицу и волосам.

У некоторых на шеи намотаны разноцветные тряпки, фольга или сплетенные из пластиковых волокон шарфы. Как подозревал юноша, эти импровизированные шарфы служили отнюдь не для красоты, а чтобы скрыть красные вспухшие следы от уколов дозеров, испещрявшие их шеи. Торчки.

Да и запах… когда очередной мужчина протиснулся мимо юноши к выходу, Нортису пришлось задержать дыхание — кислая вонь давно немытого тела вызывала отвращение и рвотный рефлекс. И тут же искренне пожалел об этом — содержание кислорода в крови несколько упало, и стоило «умной» электронике легочного имплантата определить это, как она тут же дала звуковой сигнал тревоги и резко увеличила скорость закачивающих воздух помп. Из груди юноши послышался глухой ритмичный писк и нарастающий звук сервомоторов. Запоздало поняв, в чем дело, Нортис поспешно расслабился и позволил своим взбунтовавшимся внутренностям работать по своему усмотрению. Имплантаты давно уже не новые, и не хотелось лишний раз выводить их на полную мощность, чтобы не тратить впустую уже изрядно истощенные ресурсы.

«Надо бы заняться их настройкой, благо, коды допуска ждут своего часа на харде браскома», — мелькнуло у калеки в голове.

Заметив, что привлек внимание окружающих, калека растянул губы в сияющей улыбке. Ослепительный оскал в сочетании с холодными визорами искусственных глаз оказали поистине волшебное действие — излишне любопытные мгновенно отвели глаза в сторону и занялись изучением рекламы НЭПРа.

Несмотря на свое физическое состояние и пребывание в приюте, Нортис всегда отличался крайней чистоплотностью — с тех пор когда узнал, что грязь — это самая благоприятная среда для болезнетворных бактерий. В его планы никак не входило подцепить смертельную заразу и сдохнуть, не успев приблизиться к своей цели. Тут ему в голову пришла неожиданная мысль — его будущая профессия дератизатора напрямую связана с грязью, разлагающимися отходами и пожирающими их крысами.

Кисло пахнущий мужчина давно уже ушел, но вонять меньше не стало. Спасали только расположенные под потолком узкие вентиляционные щели, откуда подавалась тонкая струйка относительно чистого воздуха.

Дверь ушла в сторону, и в коридор вывалился стриженный под ноль здоровенный мужик и, грязно выругавшись в глубину комнаты, зашагал в сторону выхода, не обращая внимания на окружающих, толкая и небрежно отталкивая их в сторону. Доставшиеся ему от природы и низкой гравитации широченные плечи и рост позволяли осуществить это с легкостью. Самые сообразительные поспешно подавались в сторону или вжимались в стены коридора, давая ему дорогу.

Последовать их примеру Нортис никак не мог — он и так уже постарался поставить гусеничную платформу впритык к стене, чтобы не загораживать коридор. Прущий напролом мужик поравнялся с калекой, не сбавляя шага, небрежным движением ткнул Нортиса грязной пятерней в лицо и, оттолкнув его голову в сторону, зло прошипел:

— Пшшел с дороги, обрубок! — И чтобы подкрепить слова делом, врезал своим огромным ботинком по пластиковой гусенице платформы.

Не ожидавший тычка калека не успел напрячь мышцы шеи и ощутимо приложился головой о стену. Даже сквозь появившийся в ушах гул Нортис услышал звук удара глазного имплантата, соприкоснувшегося со стеной. Передаваемая устройством «картинка» на мгновенье застыла, а затем рывком вновь перешла на нормальный режим. В пустых глазницах вспыхнула обжигающая боль и по толком не зажившим нервным окончаниям понеслась дальше, чтобы взорваться в мозгу огненной вспышкой.

Испустив нечленораздельное рычание, Нортис рефлекторно ответил обидчику — механическая рука рывком распрямилась, и артианитовый кулак врезался в отвисающее пузо нависшего над калекой здоровяка. Издав блеющий звук, мужик сложился вдвое и отлетел назад, врезавшись в противоположную стену коридора. Еще через мгновение его обильно вырвало, и потоки рвоты залили комбинезон. Нортис с визгом гусениц развернул платформу и, прибавив оборотов двигателю, рванул к стонущему бритоголовому. Оглушенно мотая головой, тот как раз пытался встать, когда всей своей массой платформа врезалась в него и еще раз припечатала к стене. Мужик заорал в голос от невыносимой боли в придавленных ногах и тут же судорожно захрипел, когда стальные пальцы сомкнулись у него на шее и безжалостно сжали гортань, оставляя на коже глубокие вмятины.

— С-сука! — бешено выдохнул Нортис, продолжая медленно сжимать пальцы. Хрип бритоголового перешел в сдавленное бульканье, и, выпучив ничего не видящие от страха глаза, он заскреб руками о стальные пальцы у себя на горле. — Мразь!

Сам того не осознавая, Нортис медленно убивал этого наглого мужика. Выдавливал из него жизнь по капле. Тот уже не мог вздохнуть, его лицо стремительно наливалось багровым цветом от прилившей крови.

— Оставь его, друг, — на плечо Нортиса легла чья-то мягкая рука. — Это отребье не стоит тюремного срока за убийство.

Резко дернув плечом, юноша скинул чужую руку со своего плеча, но здравому совету внял. Пальцы протеза разомкнулись, и искусственная рука бессильно упала. Незнакомец был прав — убийство на глазах у стольких свидетелей, да еще в стенах административного центра сектора, никак не могло безнаказанно сойти с рук.

Платформа скрежетнула траками и откатилась назад, освободив зажатые ноги мужчины. Надсадно кашляющий бритоголовый обессилено повалился на грязный пол и затих.

— Посмотри на меня, урод! — свистящим шепотом приказал Нортис. — Посмотри на меня!

Лежащего на полу человека затрясло еще больше, но он повиновался приказу и взглянул в лицо калеке. Дав приказ глазному имплантату перейти в режим записи, Нортис заснял лицо бритоголового и сохранил во внутреннем электронном банке данных.