Михаил Велесов и Константин Балабанов учились в одной школе, были закадычными друзьями. Костя всегда хотел стать архитектором, как и его отец, чтобы, отучившись, строить красивые и удобные дома на широких проспектах. После окончания школы у него не было другого пути, как отправиться по стопам родителей в строительный институт. А Михаил, у которого не было призвания, пошел поступать с ним за компанию. Никто тогда из них не мог предположить, что конец их дружбе положит светлое улыбающееся существо по имени Полина.

А ведь поначалу ничто не предвещало разлада. Дружили втроем, сидели на лекциях вместе. Трудно было даже представить их по отдельности. По мере их взросления развивались и отношения между ними, все более усложняясь. Юношество ушло, а вместе с ним легкой дымкой улетучились и прежние беззаботные отношения. Возникла любовь, все изменившая.

Однажды, преодолев себя, Константин признался Полине в своих чувствах. Девушка не ответила отказом, а лишь растерянно произнесла:

– Я думала, что мы останемся друзьями.

Константин понял все, а Полина ответа не ждала. А вскоре неожиданно для всех он забрал документы из института. Лишь только через год они узнали, что Костя поступил в военное училище.

У Михаила Велесова с Полиной все сложилось благополучно. Сразу после окончания вуза они поженились. Он был распределен на кафедру в институт, в котором успешно проучился, и с большой охотой включился в научную работу. Все это время у Михаила оставалось странное чувство, как если бы он проживает не свою жизнь, а чужую, возможно, именно по такому пути пошел бы Константин, бредивший с малолетства архитектурой, не откажи ему в чувствах милое чудо с карими глазами. Даже средневековыми замками он занялся лишь потому, что ими когда-то очень интересовался Костя, написавший две блистательные курсовые по раннесредневековой архитектуре.

Неожиданно для себя Михаил Велесов скоро переродился, и архитектура теперь являлась для него главным делом его жизни, вне которой он себя просто более не представлял.

Михаил Велесов почувствовал на своих плечах теплое прикосновение мягких женских ладоней.

– Почему ты не спишь? – спросил Михаил.

– Хочу побыть с тобой.

– Я не читал этого письма, – произнес Михаил, зная, что Полина понимает, о чем он говорит.

– Я это знаю, – спокойно отозвалась Полина. – Там нет ничего такого, что могло бы тебя обидеть или хоть как-то задеть.

– Костя ведь так и не женился?

– Да… Ему сейчас нелегко. Он ведь по-прежнему мой друг. Ушел честно, не стал вбивать между нами клин. Хотя говорят, что в любви и в войне все средства хороши.

– Не знаю, как в войне, но в любви… Это не про него. Он просто другой.

– Хорошо, что ты меня понимаешь.

В дверь квартиры негромко, но очень уверенно постучали.

– Кто это может быть? – тревожно посмотрела Полина на мужа. За годы войны они успели отвыкнуть от вечерних визитов. Поводов для веселья не существовало. А горе, успевшее войти едва ли не в каждый дом, каждый предпочитал переживать в одиночестве. – Ты никого не ждешь?

– Нет, – удивленно произнес Михаил Велесов. От дурного предчувствия внутри все похолодело.

Стук повторился, но в этот раз он прозвучал сильнее и требовательнее. Человек, стоявший на лестничной площадке, не любил ждать.

– Пойду открою, – сказал Велесов.

Женские ладони соскользнули с плеч.

– Михаил…

Повернувшись к жене, Велесов успокоил:

– Не переживай, все будет хорошо.

– Кто там? – спокойно спросил Велесов, подойдя к двери.

– Это из милиции. Здесь проживает гражданин Велесов? – спросил строгий официальный голос.

Дурное предчувствие усилилось. Стараясь не показать своей растерянности, Михаил сглотнул тугой комок, подступивший к самому горлу, и негромко отвечал:

– Здесь.

– Открывайте, нам нужно с вами поговорить, – произнес все тот же уверенный басок.

Неслышно подступила Полина. Глянув на ее побелевшее лицо, Велесов попытался взбодрить жену улыбкой. Осознавал, что получилось неубедительно. Больше смахивало на ребячью браваду. Помнится, когда в далеком детстве прыгал с высокого обрыва в воду, то, желая продемонстрировать свое бесстрашие мальчишкам, стоявшим на берегу, улыбался вот такой же благодушной улыбкой, не осознавая, что через растянутые в стороны губы проступала самая настоящая гримаса страха. Оставалось последнее – сделать решительный шаг… Тогда ему хватило смелости. Помнится, вниз летел едва ли не целую вечность, потом кожу обжег холод, а над головой сомкнулась потревоженная вода. Нечто похожее он должен был совершить и сейчас. Нынешняя ситуация отличается от той, что произошла с ним в детстве. Тогда у него был выбор, никто его не принуждал, он мог не прыгать и спокойно уйти с края обрыва, вот только в этом случае прослыл бы трусом, чего допустить Михаил никак не мог. Сейчас же у него не оставалось выбора даже на отступление.

Провернув в замке ключ, Михаил широко распахнул дверь, как если бы принимал самых желанных гостей (пусть войдут, ему скрывать нечего).

– Прошу, товарищи. Проходите.

Шаг с обрыва был сделан. Голос прозвучал убедительно твердо. Где-то над головой сомкнулась колыхающаяся темень, но ни холода, ни страха он не почувствовал.

Прямо перед ним стояло двое мужчин в гражданском: один был круглолицый, одетый в серый мешковатый костюм; второй, с крупным носом, носил черный пиджак в едва различимую белую полоску и темного цвета брюки. У обоих на ногах коричневые ботинки. Немного в стороне, прижавшись спиной к стене, ощущая в обществе двух мужчин в гражданской одежде полнейшую беспомощность, стоял шестидесятилетний участковый капитан Марусев. Для Велесова просто Петрович. С ним у Михаила как-то сразу сложились приятельские отношения – встречаясь где-то на улице, им всегда было о чем перемолвиться.

Сейчас Петрович на Михаила не смотрел и всем своим видом демонстрировал, что человек он подневольный, служивый и к происходящему не имеет никакого отношения. Была бы его воля, так остался бы сидеть дома, лежал бы на печи да поплевывал в потолок.

– Гражданин Велесов Михаил Игоревич? – спросил человек в сером мешковатом костюме.

– Он самый, а в чем дело?

– Собирайтесь, вам нужно проехать с нами.

Сказано равнодушным тоном. Ничего такого, что могло бы насторожить. Парни выполняют рутинную работу, порядком им осточертевшую.

– Куда?

– Вам объяснят.

– По какому праву вы забираете моего мужа?! – срывая голос, выкрикнула Полина, отважно шагнув в проем двери. – Он ничего не совершал!

– Полина, успокойся, – ласково проговорил Михаил, – ничего не случилось. Я скоро вернусь.

– Я сообщу товарищу Щербакову[31]. Я напишу товарищу Калинину[32]! Пусть разберутся!