Очень здравая мысль. Надо высказать ее Ирине. Странно, почему ей самой, такой разумной и взрослой, это в голову не пришло.

…Ирины не было минут двадцать. А когда она вернулась, нарочито веселая и беззаботная, стало совершенно ясно, что разговор, тот самый, про внезапное сумасшествие, имел место.

– Ну что, Анют, приступим к поиску улик? – весело спросила Ирина, прямо и открыто глядя ей в глаза. – Или сначала по чайку с сигареткой?

– О чем с тобой говорила Раиса Михайловна?

– Так, о газете, тебе это неинтересно.

– А обо мне она ничего разве не говорила?

– О тебе? В общем, нет, только спросила, где ты пропадала сегодня весь день, она никак не могла дозвониться, забеспокоилась и потому приехала.

– Забеспокоилась, значит? Ну-ну. Не хочешь, не рассказывай.

– Да и рассказывать нечего. Мы обсуждали чисто газетные дела. Не будь такой мнительной, Анют. Если что, разве я стала бы от тебя скрывать?

– Ладно, проехали. – Какой смысл устраивать допрос с пристрастием, все равно ведь будет молчать как партизан. – Пойдем выпьем чего-нибудь.

Они прошли на кухню. Аня достала из холодильника бутылку спрайта, разлила воду по стаканам.

– Что, сушит? – Ирина сочувственно покачала головой, наблюдая, как Аня жадно пьет. – Водка, что ли, плохая? Не понимаю. Мне ничего, я ведь ночью, после того, как романтический ужин мой так неромантически закончился, тоже хорошо приложилась. Для успокоения нервов.

– Я же вообще водку не пью. Может, поэтому?

– Может, все может быть. – Ирина потянулась и зевнула. – Ну что, пойдем на разведку, следы пребывания потусторонней силы искать?

– Пойдем, если хочешь. – Конечно, они ничего не найдут, привидения не оставляют за собой следов. И сегодняшней ночью ничего не произойдет, потому что охотятся они только на одиночек, им нужно общаться со своими жертвами тет-а-тет, третий присутствующий – всегда лишний, свидетели им ни к чему.

– Не слышу в голосе энтузиазма. – Ирина рассмеялась. – Поднимайся, пойдем.

– Что ты вообще надеешься найти, какие следы?

– Я совершенно уверена, что мы не найдем ничего. Но это и есть та самая находка – не найти ничего. Я хочу, чтобы ты убедилась, лично ты убедилась, что нет никаких следов, потому что некому их было оставить. Ты должна понять, что все твои страхи – только детская фантазия, вот и все. Понять и успокоиться.

– Следов мы никаких не найдем, но это ничего не доказывает.

– Почему не доказывает? Если, как ты считаешь, действуют какие-то таинственные преступники, то есть реальные люди, то следы очень даже могут быть.

– Какие следы?

– Ну, мало ли. А если это только твои видения, то, конечно, никаких следов не будет.

– Ладно, идем. – Аня поднялась и потянула Ирину за руку. – Начнем со спальни. Может, нам удастся найти фотографию, хотя теперь я и в этом сомневаюсь.

– Сомневаешься, что все происходило на самом деле?

– На самом деле… Нет, не в этом… Я… Я знаю, что не сошла с ума и все, что было… Нет, я не знаю, не знаю. Я… Все было так реально, но… Я не сошла с ума, но я не знаю.

– Ну успокойся, успокойся, Анют. Никто и не говорит о сумасшествии.

В спальне горел светильник – Аня забыла его выключить. Но фотографии не было. Нигде. Ни на кровати, ни под кроватью, ни на полу возле тумбочки – нигде.

– Я так и знала, – подавленно прошептала Аня. – И искать не стоило. В прошлый раз было так же.

– Посмотрим в другой комнате? – нарочито бодро спросила Ирина.

– Какой смысл? Мы ничего не найдем. Ни-че-го. Фотография была единственной вещью, которая… Но если и ее нет, то…

– Анют, я думаю, что фотография из той же серии, что и все остальное.

– Но она была реальна, осязаема.

– Да, ты говорила. Но ее нет. Видишь? Нет.

– И не было! Ты это хочешь сказать?

– Ты же сама все понимаешь. Так что, продолжим осмотр достопримечательностей вашей квартиры?

– Нет. Это же просто смешно. То есть тебе смешно, мне-то…

– Мне тоже не смешно. – Ирина серьезно посмотрела на Аню. – Слушай, Ань, а может, ты все это выдумала?

– Да ты что?! – От возмущения Аня просто задохнулась. – Зачем?

– Не знаю. Ты не обижайся, такое бывает, и довольно часто, даже у более взрослых девочек, даже у совсем престарелых девочек. Ну, скажи честно, выдумала?

– Ничего я не выдумала! А если ты не веришь… Я понимаю, я тебя достала уже со своими страхами, ты весь день на меня убила и ночь собираешься…

– Нет, нет, Анют, дело не в этом. Я тебя ни в чем не виню и вообще нисколько на тебя не в обиде, но, честно говоря… Мне было бы легче, если бы я узнала, что ты все выдумала, чем…

– Чем сошла с ума? Да? Ты это хотела сказать?

– Нет, не совсем. Совсем не это! – Ирина в раздражении хрустнула пальцами. – Ладно, оставим. – Она смогла взять себя в руки и улыбнуться. – Чем гостью думаешь развлекать? Я ведь твоя гостья.

– Ну, – Аня тоже ей улыбнулась, – можно телевизор посмотреть. Или видик.

– Правильно, прекрасная культурная программа. И для расстроенных нервов вполне подходящая. Пойдем.

Они прошли в гостиную. Ирина долго выбирала кассеты, присев на корточки перед низкой этажеркой, но так ничего и не выбрала.

– Не знаю даже. Может, по тивисету что-нибудь более суразное покажут? – Она ткнула в кнопку пульта. – Я вот о чем подумала, сейчас около одиннадцати, надо бы тебе на ночь какую-нибудь успокоительную таблетку выпить. Спиртное на тебя действует как-то странно, а таблетка самое то.

– Опять спать? Да ведь мы весь день проспали.

– И хорошо. Крепкий здоровый сон тебе просто необходим. Я взяла с собой, на всякий случай. Подожди-ка. – Ирина выбежала из комнаты и тут же вернулась с сумкой в руках. Немного в ней покопавшись, достала небольшую круглую баночку темного стекла. – Вот. Очень хорошие успокоительные таблетки. Я всегда их пью при бессоннице. Мягкий отход ко сну, приятные сновидения.

– Сначала водкой напоила, а теперь хочешь наркотик дать? – Аня улыбнулась и осторожно взяла баночку в руки.

– Никакой не наркотик, что ты?

Аня развернула гармошку аннотации и стала читать.

– Тут столько противопоказаний.

– Ерунда это все. Классные таблетки. Любой стресс снимают. Я их столько раз пила, у меня ведь вся жизнь – один сплошной стресс. А тебе сейчас просто необходимо успокоиться, смотри, до чего себя довела, вон руки дрожат, как у какого-то алкаша. И кожа синяя, что у твоей привиденческой старухи.

– У нее кожа желтая. И вся она какая-то желтая.