— Какой же ты кретин, Реми, — всхлипнула она. — Я так и знала, что нельзя доверять тебе! Ненавижу тебя!

Ее слезы говорили о многом. Пусть она и хочет казаться неприступной принцессой, но внутри живет робкая девчонка.

— И что дальше? Ждем, когда Неверский явится и оттрахает меня в свое удовольствие? Какой пункт следующий в вашем грандиозном плане, Прохор Тимофеевич? — уже громче говорила Руслана и пыталась выбраться из моих рук. — Возможно, ты удивишься, Реми! Не только вам, мужикам, под силу вести тонкую игру! Я сама разберусь с Владом!

— Руся, угомонись, — пробормотал я, не выпуская девушку, а лишь усиливая хватку.

— Да пошел ты! Вали в свою Европу! Ты мне не нужен, понял?! — кричала она.

— Зато ты нужна мне, — твердо произнес я.

— Не-на-ви-жу! — по слогам отчеканила Руслана, окатывая меня взглядом, полным презрения, злости и той самой ненависти, о которой говорила.

— Это пройдет, Русенька, — кивнул я.

— Придурок! — шипела она.

— В мире нет идеальных людей, — парировал я.

— Самовлюбленный эгоист! — выкрикнула Руслана, пытаясь ударить меня ладонями. Но размаха не хватало, удар вышел смазанным.

— Это все издержки воспитания, — заявил я, перехватил тонкие ладони, завел их за напряженную спину.

Девчонке пришлось прогнуться и прижаться к моему телу своей аппетитной грудью. Черт! Ведь не время совсем!

— Похотливая сволочь! — припечатала Рулана, дико ерзая на моих коленях.

— Тут возражений нет, — хмуро признался я.

Руслана смотрела в мои глаза так, словно в мыслях уже разрезала мое тело на мелкие куски и скармливала их бродячим псам. Ее рваное дыхание острой бритвой разрезало мою кожу.

— Он правда жив? — выдохнула Руслана.

Я кивнул.

— Мама знает?

— Теперь да.

Горло сдавило от запаха моей пылкой и страстной женщины. Оказывается, сутки вдали от нее — невероятно много. Пусть я и видел ее с экрана мобильника. Знал о каждом ее шаге. Но черт подери!

— Я отомщу тебе, Реми! — прошипела Руслана, точно дикая, ядовитая кобра.

О, я не сомневался. Отомстит. Здесь сомнений не было.

— Буду только рад, Русенька, — выдохнул я, стремительно дернул гибкое тело на себя, прижимая еще ближе.

Был уверен, что Громова чувствует мое возбуждение. Я бы с радостью отложил секс. Момент был крайне неподходящим. Руслана только что узнала, что ее отец жив. А близкие ей мужчины лгали. Но мое тело все решило без вмешательства разума.

— Ненавижу тебя, Реми! — зло выплюнула Руслана. — Не прощу!

Пришлось ослабить захват на ее запястьях. Побоялся, что останутся синяки. А втайне понадеялся, что Громова отстранится. Секс — самое последнее занятие, которое нужно ей сейчас.

Отпустил и мысленно приготовился к физической расправе. Девчонка в гневе была страшна. Но именно сейчас ей нужно выпустить пар. Иначе нам не обмануть Неверского.

Но вместо того, чтобы убежать, Руслана изменила положение тела. Закинула ногу, оседлала мои бедра.

— Ненавижу! — в который раз повторила она и ухватилась ловкими пальцами за ворот моей рубашки.

Секунда — и пуговицы мелкими брызгами разлетелись в стороны.

— Ненавижу тебя, Реми! — вновь повторила она.

Я шумно выдохнул. Под черной тканью блузки грудь плохо просматривалась, но я чувствовал возбуждение Русланы. Видел, как сбивается ее дыхание, неистово колотится пульс, а тело тает под моими руками.

Она буквально набросилась на мой рот, надавила на плечи, заставляя упасть на спинку дивана. Я ждал подвоха. Не может быть, чтобы Громова вот так, первой, захотела близости со мной.

Но подвоха не было. Девчонка дрожащими пальцами пыталась расстегнуть мой ремень. А я стаскивал ее строгие брючки вместе с трусиками.

— Ненавижу! — на всякий случай вновь повторила она за миг до того, как оседлала меня.

Возбужденный член толкнулся во влажные складочки. Из легких вырвался стон.

Остро. Сильно. Горячо. Наслаждение на грани боли.

Руслана шевельнула бедрами и стремительно опустилась на меня, вбирая член до самого основания. Нежностью и не пахло. Девчонка двигалась жестко, словно стремилась наказать меня.

Я бы рассмеялся такому ее поведению. Разве это наказание, чувствовать ее вот так близко?

Руслана устроила на мне дикую скачку. Каждым движением все быстрее и стремительнее подводя меня к грани экстаза. Так и хотелось выкрикнуть: «Делай, что хочешь, крошка!». Я — твой!

Но перед самой кульминацией она внезапно застыла.

С трудом разлепил глаза. Ее взгляд был полон решимости и обиды.

— Ненавижу! — напомнила она, разжала руки, выпуталась из моих объятий и слезла с моих колен.

— Громова! — взревел я. — Вернись немедленно, женщина!

— Пошел на хрен! — процедила Руслана.

Упрямая, мстительная стервочка! Она, не обращая внимания на мои страдания, развернулась и направилась в свою спальню. Еще и дверью хлопнула прямо перед моим носом.

Как?! Вот как мне быть с этим…?

Член горел огнем. Возбуждение достигло пика. Притронься, и я кончу прямо так. Но будь я проклят, если сделаю это в одни ворота.

Вероятнее всего, сперма затопила мой мозг. Иначе зачем бы я врывался в комнату Русланы? А затем и в душ?

Мда, определенно, не помешает проверить голову.

Руслана регулировала воду в душе.

— Вали подальше, Реми! — зло выплюнула она.

Я же сбросил остатки одежды и двинулся на девчонку.

Она лишь вздернула брови. Мол,  рискни, если почки не лишние.

Однако мне было плевать. Я хотел ее. Хотел дойти с ней до самого конца. А потом еще и еще раз, пока у нее не останется сил, а дерзкое «Ненавижу тебя!» не превратится в стоны удовольствия.

Таков был план.

Руслана действовала быстро, стремительно, точно зная, куда наносить удар.

Я был слишком зол. Действовал на одних инстинктах и жажде обладания. Мне повезло. Руслана попыталась ударить, я перехватил ее ногу, развернул, прижал к себе гибкое тело, одетое в одну лишь черную рубашку и кружевной лифчик.

— Ррр! — зарычала Руслана и попыталась вырваться из моих рук.

Но я уже подтянул упругую попку к своим бедрам. Заставил прогнуться гибкое тело, а потом, не встретив сопротивления, одним рывком стремительно погрузился в знойный жар.

Руслана вскрикнула, ухватилась ладонями за раковину. А я склонился над ее телом. Мое дыхание шевелило длинные прядки волос. А рот жадно прижимался к хрупкой шее. Одной рукой накрыл полную грудь, сжал сосок, высвободил его из плена кружева.