– Нет, нет и нет. – Серен снова бросила печальный взгляд на Гвина. Жаль, что его тоже сморило. Она так обрадовалась его появлению.

– Значит, ты носишь какой-то оберег. Дай-ка я тебя рассмотрю. – Ворон спрыгнул на пол и обошёл девочку кругом, оглядывая её с ног до головы. – Ну и лохмы! Повернись-ка.

Серен повернулась.

– Вытяни руки вперёд.

Она повиновалась.

– Ну и грязища под ногтями! – Ворон подпрыгнул ближе. – А это что?

Из-под рукава выглядывала маленькая красная бусина.

– А, это… – Она сдвинула браслет на запястье. – Подарок Томоса. Он сам смастерил его для меня.

Ворон внимательно рассмотрел браслет. Красные бусины засияли в темноте, а маленький жёлудь, который нравился Серен больше всего, сверкал как золото.

– Томос сам его сделал?

– Да. В знак вечной дружбы.

– Тогда ясно. – Ворон кивнул. – Именно браслет защищает тебя от чар Семейства. Это магия человеческих чувств, и Они против неё бессильны. Спрячь его под рукав и ни в коем случае не позволяй их тощим серебряным рукам прикасаться к нему.

Серен улыбнулась. Как здорово, что браслет обладает волшебной силой! Девочка обрадовалась так, словно сам Томос оказался рядом – настоящий Томос, а не марионетка миссис Ханибон.

– Нужно найти его, – сказала она.

– Да. Но сначала ворвёмся в детскую и разрушим карусель. Тогда всё закончится: заклятие будет снято, все проснутся, и ты сможешь поужинать. – Ворон вздохнул и покосился на кексы, остывающие на буфете. – Эх, давненько я не ел вишнёвых кексов! И горячих булочек!

Серен была очень голодна, а потому схватила кекс и запихала его в рот.

Ворон простонал.

Но девочка была уже у дверей.

– Пойдём! Некогда мечтать!

В коридоре стоял жутковатый полумрак. Двери были заперты, глаза у людей на портретах закрыты, словно они спали, пламя свечей не дрожало. К каждому окну снаружи прижимались высокие ветви, в которых оцепенели околдованные птицы и насекомые. Сквозь густые заросли не проникало ни искры света, как будто мира снаружи больше не существовало.

Серен ступала бесшумно. Она вдруг поняла, что платье не шуршит, а половицы не скрипят. Даже тень её исчезла.

– Страшно тут, – проговорила девочка.

– Это меня и беспокоит. – Ворон парил у неё над головой. – Навести морок на весь дом может только могущественный волшебник, а те три жалкие фигурки с карусели не способны…

Серен внезапно остановилась и замерла, и Ворон врезался в неё.

– Что ты встала столбом, глупая девчонка?!

– На карусели было не три фигуры, а четыре, – сказала Серен.

– Что?

– Четыре! – Она старалась собраться с мыслями, припоминая, какой увидела карусель в первый раз, на дне рождения Томоса. Казалось, это было так давно! – Там были солдат, балерина, жонглёр и что-то ещё.

– Ещё одна фигура?

– Поменьше. Она сидела в середине и наблюдала за остальными.

Ворон опустился на перила лестницы и заглянул Серен в глаза.

– Подумай хорошенько: что это за фигура, во что она была одета, что…

– Вспомнила! – воскликнула Серен. – Это был не человечек, а лисица – маленькая рыжая бархатная лисица, довольно безобидная на вид.

Ворон застыл как каменный. Потом он вытянул вперёд голову, снова вжал её в плечи и сипло повторил:

– Бархатная лисица?

– Да, с вышитой улыбкой на морде.

– О, проклятье, ад и дьявольщина! – К изумлению девочки, Ворон взлетел и стал в панике носиться у неё над головой, ударяясь о потолок и врезаясь в стены. – Катастрофа! Бегом отсюда! Нужно срочно сматываться! – Он запутался в занавеске, освободился и, бросившись к окну, стал дёргать клювом щеколду. – Помоги мне, скорее! Скорее!

– Но… – Серен покачала головой. – Она была такая милая.

Ворон резко повернулся к ней.

– Нет, она совсем не милая! Я знаю всё об этой лисице. Это существо обладает громадной силой. Ужасающей! Смертоносной! О ней сложено множество историй. Если она нас найдёт, то мы окажемся в такой опасности, что лучше нам…

Позади послышался тихий кашель.

А затем прозвучал голос, гладкий и мягкий, как бархат:

– Приятно слышать, славная птица. Разумеется, всё это чистейшая правда.

Ворон и девочка оглянулись на голос.

С лестницы у изгиба перил на них смотрела всего лишь маленькая рыжая лисица.

Она сидела как статуэтка: лапы вместе, пушистый хвост уютно сложен вокруг туловища, блестящие чёрные глаза похожи на пуговицы, уши настороже. Тело было сшито из бархатных и вельветовых лоскутков разных оттенков рыжего цвета, кроме одного узорчатого лоскута на правой лапе.

«Она похожа на детскую игрушку», – подумала Серен.

Лисица улыбнулась вышитой улыбкой.

– Я знаю, о чём ты думаешь, человеческое дитя. Но посмотри на своего друга – он осведомлён лучше тебя и понимает, в какой ты опасности.

Серен бросила взгляд на Ворона – он действительно оцепенел от ужаса.

– Кхе, – только и произнёс он, – кхе-кхе.

– Я тебя не боюсь! – ответила Серен.

– Дело времени. – Лисица изящно повела лапой. – Ты просто меня не знаешь.

Серен сложила руки на груди. Она не собиралась поддаваться страху.

– Так кто же ты такая?

– Ты спрашиваешь, кто я, крошка? Я обман и озорство, темнота и тайна. Я та, о ком все забывают, пока не становится слишком поздно. Ты правда думала, что те симпатичные фигурки – твои враги? Они просто моя маленькая шутка. Я с большим удовольствием наблюдала, как ты гонялась за ними и воображала себя невероятно умной! – Лисица визгливо хохотнула. – Но это была всего лишь игра, отвлекающий манёвр, чтобы занять тебя, пока растёт луна, пробираются в дом тени и вытягиваются вверх колючие кусты. Теперь Плас-и-Фран и все, кто находится внутри, принадлежат мне.

Серен никогда ещё не была так сердита.

– Ничего подобного! Убери свою дурацкую живую ограду и разбуди всех! Полагаю, Томос тоже где-то спит?

Лисица поморщилась.

– Томос – всему причина. Напрасно он хвастался, что не боится нас. Будет ему урок.

– Гувернантка взяла его в плен?

Лисица развернула хвост и встала.

– Ты имеешь в виду милую миссис Ханибон? Она очень хорошо служит мне. – Лиса повела лапой в сторону классной комнаты. – Хочешь посмотреть?