Серен на цыпочках прошла по тропинке. Ракушки тихо хрустели под ногами. С обеих сторон к ней склонялись изогнутые стволы яблонь, и девочка была уверена, что из их старых ветвей выглядывают лица чудовищ.

В конце дорожки находился дом Лисицы.

– Ах! – в испуге воскликнула девочка.

Это был маленький коттедж из тёмного камня. Ветхая соломенная крыша поросла сырым мхом. Из покривившейся трубы шёл дым. Мелкие стёкла в низких окнах были забрызганы грязью.

– Похоже на жилище ведьмы, – прошептала Серен.

– Если бы! – усмехнулся Ворон. – Нет, нам повезло меньше.

Они пробрались мимо переполненного колодца и ряда вёдер, пахнущих протухшим молоком.

– Ну и свинарник! – покачал головой Ворон. – Неплохо бы тут прибраться.

Серен вошла в тень покосившегося дома и от волнения задрожала. Вход был только один. Дверь, косо висящая на проржавевших петлях, когда-то имела чёрный цвет, но со временем позеленела от гнили и плесени.

– Так что, мы просто войдём?

Ворон беспокойно огляделся.

– А что нам ещё делать?

Серен задумчиво надула щёки.

– Но ручки нет.

– Тогда придётся постучать, – каркнул Ворон.

И Серен очень вежливо постучала в дверь.

– Вообще-то я не имел в виду, что в самом деле надо стучать!

Стук громко отозвался в пустоте дома; Ворон закрыл крыльями глаза.

– Вот глупая девчонка! Я пошутил!

– Глупо говорить то, чего не имеешь в виду! – парировала Серен и вдруг обомлела: дверь совершенно бесшумно распахнулась.

Девочка, наклонив голову под низкой притолокой, переступила через порог. Она так злилась и на Лисицу, и на Ворона, и вообще на ситуацию, что позабыла о всякой осторожности.

– Серен, стой!

Она очутилась в диковинном коридоре. Пол из чёрных блестящих дощечек как будто уходил вверх, вдоль стен располагались чёрные светильники в виде трёх лап, каждая из которых держала чёрную свечу. Вдали коридора потолок постепенно снижался.

У Серен ослабели ноги и закружилась голова, но девочка двинулась вперёд и, обернувшись, позвала Ворона:

– Пойдём!

Птица маячила в дверном проёме и казалась очень большой. Или это Серен уменьшалась с каждым шагом?

Ворон нервно перепрыгивал с ноги на ногу.

– Слушай, я, наверное, подожду здесь. Вроде как в засаде. А если понадобится, то внезапно выскочу и спасу тебя.

Серен пожала плечами и посмотрела в пол.

– Как хочешь. Только… ты ведь такой храбрый…

Ворон довольно кивнул:

– Да.

– …и такой мудрый…

– Конечно. – Он выпятил грудь вперёд.

– …что мне без тебя не справиться.

– Совершенно верно. – Ворон вытянул и сложил крылья, сжал и разжал когти. – Ну, раз ты так ставишь вопрос, то я, пожалуй, пойду впереди. Не отставай и ничего не бойся. – Он взлетел и пронёсся мимо девочки по наклонному коридору. До Серен донёсся его приглушённый голос: – Как здесь всё странно!

Серен тоже так казалось. Чем дальше она шла, тем круче становился подъём, но потолок теперь, наоборот, удалялся из виду, словно девочка всё время уменьшалась. Когда мимо пролетел жук размером с большую собаку, сердце девочки подпрыгнуло от страха, но нужно было идти дальше.

Скоро коридор упёрся в винтовую лестницу, ведущую наверх.

– Там находятся комнаты, – крикнул сверху Ворон. – Ах да, понимаю, – обычные соблазны. Как банально.

Серен взбежала по ступеням и, сунув голову в первую комнату, обомлела.

Помещение было завешено платьями разных цветов и из разных материалов: шёлк и атлас, бархат и меха. Длинные наряды со шлейфами и накидками в комплекте, вечерние туалеты из бирюзовой, серебряной и золотой ткани.

– Ты только посмотри! – Серен схватила белое платье и приложила его к себе. – И накидка, и муфта!

Вдруг она с недоумением застыла: Ворон сотрясался в скрипучем саркастическом смехе.

– Ой не могу, животики надорвёшь! Ты попалась на первую же приманку, которую Они тебе подбросили! Давай, примерь одну тряпку, потом другую, и ещё… И пока ты крутишься перед зеркалом, то не заметишь, как пройдёт тысяча лет, а когда выйдешь наружу, то превратишься в горстку праха, и все будут говорить: «Серен Рис? Это та девочка, что ушла в лес и не вернулась?» Семейство обожает этот приём.

Разгневанная Серен отбросила белое платье. Понимая, что Ворон прав, она злилась на себя. Как она могла тратить драгоценное время на такие пустяки?

Девочка вылетела из комнаты, хотя роскошные платья соблазняли её шелестом.

В следующей комнате находились украшения.

Ворон заморгал:

– Восхитительно!

Сияние драгоценностей действительно ослепляло. Рубины и изумруды, сапфиры и бриллианты сверкали в ожерельях, диадемах и серьгах; на чёрном полу огромными пирамидами были составлены коробки с золотыми монетами…

Ворон прыгнул в комнату.

– Надо же… наверняка всё это сделано из прелой листвы, но всё же… интересно, хоть одна из этих монет… – Он осторожно взял блестящую монету в клюв и внимательно её осмотрел. – Испанские дублоны! Подлинное сокровище!

Серен с досадой уперла руки в бока.

– Ну так возьми один, потом другой, и ещё. Пока не пройдёт тысяча лет, а когда ты выйдешь наружу…

– Хватит! – Ворон зло бросил монету. – Я тебя понял. – И он с важным видом вышел из комнаты. – Зря волнуешься: драгоценности меня не прельщают. Я не жадный и видел много богатств. Волшебное семейство ничем не может подкупить меня, абсолютно ничем, им нечего мне предложить…

Он вдруг остановился.

Серен подошла сзади и заглянула в третью комнату.

– О нет! – прошептала она.

Это был невероятно уютный кабинет: просторный, с разложенными повсюду интересными книгами. В камельке горел огонь, рядом стояло удобное кресло с мягкой подушкой. На каминной решётке грелись тапочки, на подлокотнике кресла лежал полосатый халат, а на столике – карманные часы на цепочке и очки в круглой тонкой оправе.

Кипел подвешенный в очаге чайник.

И ещё было угощение.

Поднос с булочками, малиновым вареньем и густыми топлёными сливками. Маленькие кексы с кокосовой глазурью. Горячие тосты, сочащиеся маслом. Сыры разных сортов, от кремово-белых до ярко-жёлтых.