— Ради всего святого, Лу, ты только посмотри нанего! — воскликнула Макс, притворяясь, что не замечает реакции Лу на Джея.Если он хоть немного ревнует, это хорошо, решила она. Даже очень хорошо. Но вдействительности она сильно сомневалась, что Лу способен испытывать такоечувство. Джейсон ему не понравился с того самого момента, как он услышал егоголос по телефону, и с каждой минутой, проведенной в обществе молодогочеловека, недоверие и неприязнь к нему Лу лишь усиливались. Она ничего не моглас этим поделать, поэтому предпочла сосредоточиться на более важной проблеме.Значит, Филднер — единственный полицейский в Эндовере? Хмм!

— Если бы сейчас был не белый день, а ночь, я бырешила, что он вампир, злой вампир. Лилейно-белая кожа висит на нем складками,как белье на веревке. Кажется, что у него нет ни мускулов, ни жира, ни… души. Акакие у него глаза!

— Вампир? — переспросил Джейсон, глядя на неерасширившимися от удивления глазами.

— Ну да, — подтвердила Макс.

Лу посмотрел на дверь, через которую вышел Филднер, нозаметил лишь горы коробок с документами.

— Не думаешь ли ты, что ему удалось каким-то образомприобрести устойчивость к дневному свету? — прошептала девушка.

— Ради всего святого, Макс, ты же не веришь в подобнуючушь, правда же?! — воскликнул Джейсон.

Максин и Лу, как по команде, воззрились на него.

— Ты многое упустил за время своего отсутствия,приятель, — заметила Макс.

— Надеюсь, ты меня посвятишь в подробности.

Лу ответил прежде, чем она сумела произнести хоть слово:

— Ты слишком торопишься с выводами, Макси. Нет никакихдоказательств того, что шеф полиции — вампир. Ты просто слишком волнуешьсяиз-за того, что Сторми отказалась ехать с нами. Это на нее не похоже.

Девушке пришлось отвести взгляд, потому что Лу был абсолютноправ. Ее действительно выбил из колеи тот факт, что Сторми вдруг захотелось побытьв одиночестве в комнате в мотеле и, возможно, вздремнуть.

— Она не привыкла признавать, что нуждается в отдыхе,даже когда это совершенно очевидно.

— Знаю.

— Так ты тоже беспокоишься за нее?

Лу кивнул в знак согласия.

— А у вас… есть причины для беспокойства? —спросил Джей. Снова завладев их вниманием, он пояснил: — Она рассказала мне,что в нее стреляли. С ней и правда все хорошо?

— Доктора, по крайней мере, именно такутверждают, — сказала Максин.

— А вы им не верите?

В этот момент шеф Филднер вернулся в комнату. Ноги его дажев брюках выглядели непропорционально тонкими для нормальных размеров тела, но,несмотря на это, он казался сильным. Практически неестественно сильным.Продвигаясь к своему столу, он на ходу разворачивал карту.

— Итак, — произнес он, указывая костлявым пальцемс неровной ногтевой пластиной на карту. — Вот карта города. Здесьнаходится туристический центр, о котором вы упоминали. — Он осмотрел их поочереди своими безжизненными светло-голубыми глазами, дольше всего задержаввзгляд на Джейсоне. — Почему вы так сильно заинтересовались именно этимместом?

Потому, подумала Максин, что у Сторми возникло относительнонего особое предчувствие.

Подруга об этом не упоминала, но от Макс не укрылась еереакция, которую никак нельзя было оставить без внимания. Но она никому об этомне рассказывала. Лу счел бы подобное заявление полной чепухой, а прочим и вовсенезачем было знать.

— Нам показалось логичным начать именно с него, —ответил Лу.

— Но центр закрыт. Он уже долгие годы не функционирует.

Лу кивнул:

— Мы заметили его на въезде в город, но не знали, чтобесполезно пытаться попасть внутрь. Возможно, девушки тоже этого не знали.

Шеф вздохнул и снова углубился в расстеленную на столекарту.

— В действительности не так-то много тут примечательного.Вот парковка. За ней простираются леса, тянущиеся, как вы сами можете заметить,до самого побережья. Я прочесал их прошлой ночью и ничего не нашел.

— Вы обыскивали леса? — удивился Лу.

— Ну разумеется. Я не мог этого не сделать послезаявления этого молодого человека о том, что его сестра с подругой исчезли, какдым. Официально я ничего не мог предпринять, но провел, так сказать, частнуюпроверку. Не обнаружил никаких следов преступления. Это значит, что нетоснований заводить дело. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы оказать вампомощь.

Лу послал Максин взгляд, в котором ясно читалось: «Видишь?Что я тебе говорил? Он хороший парень!» Девушка округлила глаза, выражая такимобразом свое несогласие, но Лу уже снова переключил внимание на полицейского.

— Насколько тщательно вы произвели обыск?

— Настолько тщательно, насколько вы сделали бы это намоем месте, а возможно, и лучше, потому что мне отлично знакомы эти места.

Лу кивнул.

— Но вы же не станете возражать, если мы тоже осмотримокрестности? — спросила Макс. — Так нам будет спокойнее.

— Пожалуйста, если вам больше нечем заняться, —ответил Филднер. — Но лично мне кажется, что, если бы эти девушкисобрались убежать из дома, чтобы поразвлечься на свободе, вряд ли бы они стализабираться для этого в лесную чащу. Полагаю, рано или поздно они отыщутсясовсем в иной обстановке. Вот увидите!

— Тем не менее я все же осмотрю окрестности, —стоял на своем Лу.

Шеф полиции кивнул:

— Пожалуйста. Но вам нужно управиться до наступлениятемноты.

Максин вопросительно воззрилась на Лу, не произнося нислова. Он, казалось, был столь же обескуражен этим заявлением, что и она. Ониобратились к Филднеру за разъяснениями.

— Это еще почему?

— Потому что с заката до рассвета в городе введенкомендантский час, — пояснил тот. — Разве вы не заметили знака навъезде в город?

— В таком маленьком городке — комендантский час? —чуть слышно спросила Макс. Она не хотела развивать мысль, настойчивопульсирующую у нее в голове, но не могла думать ни о чем другом. Исчезающиедевушки. Запрет выходить на улицу после наступления темноты. Костлявые парни сбледной кожей. Что еще она должна была думать в подобной ситуации? — Невозражаете, если я поинтересуюсь, почему?

Филднер пожал плечами:

— Несколько лет назад у нас были неприятности с подростками,которые приезжали сюда из городов покрупнее, чтобы устроить дебош. Наш тихийгородок стал настоящим местом паломничества для жаждущих развлечений студентов.Пляж был сплошь усеян пивными бутылками, а из их радиоприемников несласьгромкая музыка. — Он неодобрительно покачал головой. — В общем, сущеебезобразие. Вот мы и ввели комендантский час.