будто вот-вот предстанет перед судом.

— Малькольм! — крикнула Фиона ярдов с десяти. — Прекрасное утро. Такое светлое. — Подойдя ближе, она сказала: — А это, должно быть, Томми, кто же еще. — Она все время смотрела на него, едва удостаивая Малькольма взглядом.

Томми кивнул, а Малькольм добавил, чувствуя, что это необходимо:

— Правильно. Томми, ты помнишь Фиону?

— Да, — кивнул Томми. — Здравствуйте.

— Столько лет прошло, — всплеснула руками Фиона. — Когда я тебя последний раз видела, ты еще совсем пацаненком был. А теперь посмотрите-ка.

Томми, похоже, не нашелся что на это сказать.

— И что ты теперь поделываешь? — спросила Фиона, когда пауза уже несколько неприлично затянулась. — Где живешь?

— В Лондоне, — сообщил Томми. — Во всяком случае, последние несколько лет.

— В Ло-о-о-ондоне, — протянула Фиона. — Правда? Ну, должно быть, здорово там жить. Много всякого происходит, я думаю. Не то что здесь.

Малькольм заметил, что она говорит быстрее обычного. И что-то еще было в ее поведении — она явно была не в своей тарелке. Ему пришло в голову, что она точно так же не желала этой встречи, как и они. От этой мысли он расстроился, не за себя, а за Томми.

— Ну, — сказал Малькольм. — Томми привык к другому ритму жизни.

— И что ты делаешь в Лондоне? — продолжала Фиона. — Кем работаешь?

— Я разными вещами занимался, — ответил Томми, и Малькольм опять подумал, что он почти ничего не знает о его жизни, например, чем он зарабатывал последние десять лет. Накануне вечером он все-таки решился задать этот вопрос, но Томми ответил только: «Да разным. В основном всяким административным» — и, кажется, не выказал желания обсуждать эту тему дальше. Фионе он отвечал так же уклончиво. В конце концов, жизнь Томми — это действительно не их дело.

Фиону, похоже, лаконичный ответ Томми не смутил. Но она живет здесь, напомнил сам себе Малькольм. Конечно, она привыкла к молчаливым мужчинам.

— А жена у тебя там, в Лондоне, есть? Семья? — продолжала Фиона.

— Нет, — покачал головой Томми.

— Что ж, — с сомнением сказала Фиона. — У тебя еще есть много времени для всего этого. Наверное, мы тут рано семьями обзаводимся. Мы тебе, должно быть, кажемся скучными.

— Нет, — снова сказал Том. — Вовсе нет.

— Это он просто из вежливости, — встрял Малькольм, чувствуя, что беседа становится принужденной. — Тут молодому парню особенно нечего делать.

— И на сколько ты приехал? — спросила Фиона.

Малькольм тоже хотел бы это знать, но Фиона совершенно напрасно взяла быка за рога.

— Я еще точно не знаю, — ответил Томми. — От разного зависит.

— От работы, я полагаю, — сказала Фиона. — Сейчас все зависит от работы, правда?

После небольшой паузы Томми кивнул:

— Да. — Они стояли и молча смотрели друг на друга. Малькольм спас положение:

— Ладно, мы, пожалуй, пойдем. Скоро стемнеет.

— Конечно, — быстро отозвалась Фиона. — Ночи становятся длиннее, да? Рада была тебя снова увидеть, Томми. Береги себя.

Томми сдержанно улыбнулся и сказал:

— Вы тоже.

И Фиона наконец ушла, бросив через плечо:

— Хорошего вечера.

Малькольм и Томми продолжили путь в молчании.

Через несколько минут Томми спросил:

— Чем это я в нее запустил?

Малькольм посмотрел на него искоса.

— Хрустальным петухом.

— То есть ты это помнишь?

— С трудом.

Томми кивнул.

— Она, наверное, тоже помнит.

«Дело не в этом», — чуть было не ляпнул Малькольм, но вовремя остановился. Пусть уж лучше Томми думает, что дело ограничивалось петухом.

Больше за время прогулки Томми не произнес ни слова. Когда они вернулись домой, он исчез наверху. Малькольм сообразил, что Томми расстроен, но понятия не имел, что было настоящей причиной его огорчения и что он может сказать, чтобы утешить его.

Когда время подошло к половине седьмого, а Томми так и не вышел из комнаты, Малькольм сам поднялся наверх и тихо постучал в дверь.

— Томми? — позвал он.

Тут же в комнате послышалось движение, и племянник открыл дверь.

— Хочешь чашку чаю? — спросил Малькольм. Томми ненадолго задумался.

— Хорошо.

Он спустился вслед за Малькольмом и сел за кухонный стол, а Малькольм занялся чаем. У Томми был слегка пришибленный вид, как у человека, который только что проснулся, но Малькольм предположил, что он, скорее всего, не спал.

Сделав несколько глотков чая, Томми спросил: — Я все время кидался разными вещами, да?

— Ну, — ответил Малькольм.

— Я запомнил петуха, — продолжал Томми, — потому что потом мне было так стыдно. Из-за Хизер. Это была ее вещь. Я не имел права ее разбивать.

— Это ее не волновало.

— Полагаю, у меня была плохая репутация, — сказал Томми. — К тому моменту, как я уехал с острова.

— Ты был просто ребенком, Томми. Ты горевал. — Наверное, все это помнят.

— Даже если и помнят, никто тебя не попрекнет. Томми отпил еще чаю и внезапно сказал:

— Я знаю, что причиняю тебе неудобство. Спасибо, что приютил.

Малькольм поставил кружку на стол и посмотрел на Томми.

— Никаких проблем, — ответил он.

Томми быстро кивнул.

— И я знаю, что сказал, что уеду. Через неделю или около того.

Малькольм какое-то время молчал, пытаясь собраться с мыслями.

— Никто тебя не гонит, — наконец произнес он. Томми посмотрел ему в глаза.

— Я не собираюсь оставаться тут навсегда. И даже на несколько месяцев. Честное слово.

— Все в порядке.

— Просто, — Томми запнулся и потер рукой лицо. — Мне больше некуда идти. — Малькольм не сразу понял, что на это ответить, однако Томми снова быстро заговорил: — Но я со всем разберусь. Просто мне нужно время. Еще немножко времени.

Малькольм представил свою жену и с ее помощью нашел нужные слова:

— Ты можешь жить здесь столько, сколько тебе нужно, Томми.

И хотя Малькольм ничего не спрашивал, Томми стал говорить. Не глядя на Малькольма, он сказал:

— Я жил в Лондоне с Кэролайн. Мы довольно долго были вместе. Четыре года. Я думал, что, может быть, в этот раз… Но потом все пошло не так. Я все испортил. И я не знал, что делать.

Когда Малькольм понял, что Томми больше ничего не собирается добавить, он сказал с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал:

— Тебе нужно отдохнуть. Вот в чем дело.

— Да, — опустил глаза Томми. — Именно так.

— Мне жаль, что у вас так вышло. Ты?.. Она была хорошей?

— Да, — пробормотал Томми. — Я ее любил.

Малькольм кивнул. Он подумал о том, как ему не хватает Хизер, как он все не может забыть ее.

— Займемся-ка ужином, — предложил Малькольм. — Лазанья подойдет?

— Да, — ответил Томми и быстро встал из-за стола. — Я нарежу лук. — Он взял разделочную доску и нож, достал лук и уселся обратно за стол. Крутя