И наконец, в третьем случае, при комбинированном наступлении по суще и с моря, в котором могли бы соответственно принять участие до 50 тыс. турок и 15 тыс. англичан, задача французского главнокомандующего, считал Бонапарт, должна состоять в том, чтобы не позволить армиям противника соединиться. В этом случае форт Эль- Ариш должен задержать турок, Александрия - англичан, что даст французам время сконцентрировать свои силы и разбить врагов поодиночке. Если же французы проиграют сражение, им необходимо всей армией отступить в Александрию и упорно оборонять ее, чтобы дотянуть до заключения всеобщего мира.

Как видим, при любом варианте наступления врага по суше Бонапарт отводил стратегически важную роль форту Эль-Ариш: «Из этого анализа можно понять важность обладания Эль-Аришем, который, на мой взгляд, является передовым дозорным постом или одним из ключей к стране».

Соответственно, в мемуаре «Об укреплениях», дополнявшем предыдущий документ, давались практические советы по усилению важнейших фортификационных сооружений к будущей кампании. В частности, в ключевом для сухопутной обороны Египта форте Эль- Ариш предлагалось разместить наиболее сильный гарнизон по сравнению со всеми другими крепостями на пути из Сирии к Каиру - 400 чел. при 23 артиллерийских орудиях разных типов и калибров.

В целом, оценивая «заветы» Бонапарта, изложенные в форме инструкции и четырех сопровождавших ее мемуаров, нельзя не отметить, что они, за исключением его совершенно произвольных фантазий на тему внешней политики, носили достаточно конкретный и практичный характер. Однако их автор полностью обошел молчанием ключевой для его преемника вопрос: где взять средства не только для осуществления рекомендуемых мероприятий по усилению обороны Египта, но хотя бы для выплаты солдатам долгов по жалованью, без чего рассчитывать на сохранение армией боеспособности не приходилось. В условиях же морального упадка войск любые, даже самые профессиональные, рекомендации стратегического порядка превращались в беспредметные абстракции.

После прибытия 31 августа в Каир Клебер начал знакомиться с доставшимся ему хозяйством, а 26 сентября завершил подробное послание Директории Франции о положении дел в Восточной армии. Таким образом, процесс изучения ситуации занял у него двадцать пять дней. О том впечатлении, которое он составил за этот отрезок времени, а затем изложил в письме Директории, будет сказано особо. Пока же попробуем проследить, как такое впечатление у него формировалось по ходу решения повседневных проблем армейских будней. Сделать это нам позволит анализ деловой переписки главнокомандующего, в которой день за днем отражались занимавшие его проблемы армии и оккупационной администрации.

Первым, кому Клебер написал, вступив в полномочия, оказался генеральный администратор финансов. Должность эту, одну из ключевых в Восточной армии, занимал Жан-Батист Этьен Пусьельг, личность в высшей степени примечательная. Он родился в 1764 г. В ходе Революции сделал блестящую административную карьеру и благодаря своим высоким профессиональным качествам и безукоризненной порядочности занимал руководящие должности в Министерстве финансов при всех поочередно сменявших друг друга политических режимах. Получив в 1795 г. пост секретаря министра финансов Г. Ш. Фэйпуля, Пусьельг вместе со своим патроном год спустя перешел с финансовой службы на дипломатическую. Работая во французском посольстве в Генуе, он выказал себя хорошим переговорщиком и успешно справился с секретной миссией в Турине. В Италии его приметил Бонапарт, по чьей инициативе Пусьельг в ноябре 1797 г. отправился с тайным заданием на Мальту, где в течение трех месяцев собирал информацию о военном потенциале Ордена госпитальеров и вел среди мальтийских рыцарей агитацию в пользу Франции. То, что в самом начале Египетского похода Бонапарт сумел захватить мощную крепость Ла-Валетты, практически не встретив сопротивления, была немалая заслуга Пусьельга.

В Египте Бонапарт нашел применение богатому опыту Пусьельга в обращении с деньгами и назначил его генеральным администратором финансов. После отъезда главнокомандующего Пусьельг прекрасно поладил и с его преемником; более того, он вошел в ближайшее окружение Клебера. В судьбе забытой армии Пусьельг еще сыграет важную роль, однако именно за это тоже будет позднее обречен на забвение - сначала Бонапартом, а затем и историками. До сих пор его неординарный жизненный путь не стал предметом специального исторического исследования. И даже биографическая справка о нем, предваряющая публикацию описи его личного фонда в Национальном архиве Франции, содержит очевидную путаницу в фактах. В «Словаре Наполеона», вышедшем под редакцией Ж. Тюлара, имя Пусьельга и вовсе не упоминается, хотя сведения о персонажах той эпохи, куда менее значительных, там вполне можно найти.

То, что именно генеральный администратор финансов стал первым, к кому Клебер обратился с серией служебных записок, вступив в должность главнокомандующего, весьма показательно: казна была пуста, и требовалось изыскивать пути ее наполнения. Между тем, отмечал Клебер, четкого порядка в налогообложении местных жителей нет, а те суммы, что удается собрать, далеко не полностью доходят до армейской кассы, прилипая к рукам рядовых чиновников финансового ведомства. В целом же, хотя эти семь записок Клебера Пусьельгу от 2 сентября и были посвящены сугубо частным вопросам, все вместе они создают довольно удручающую картину состояния армейских финансов.

Тема финансового дефицита чаще прочих встречается в переписке Клебера и с другими корреспондентами. Так, после прибытия в Каир он сообщает генералу Мену: «Я не нашел в казне ни гроша». А тот почти одновременно отправляет встречное письмо: «Мой генерал, здесь вы найдете длинный ряд моих посланий. Они весьма скучны, ибо содержат лишь счета, но этими деталями следует заниматься, чтобы общественные дела шли своим чередом». Генералы, командующие провинциями, получают письма с приказом как можно скорее выбрать еще остающиеся недоимки по налогам и контрибуциям. Вот, к примеру, послание Клебера генералу Оноре Виалю в Шибин-эль-Ком (Semenhoud) от 5 сентября:

«Когда я принимал командование армией, я не нашел ни гроша в казне, все службы прекратили работу и еще бездействовали. Проявите всё свое усердие и всю свою активность для взыскания недоимок по контрибуциям в вашей провинции и как можно скорее отправьте эти средства главному кассиру армии».

Такое же требование Клебер отправляет 4 сентября генералу Юзефу Зайончеку в Бени-Суэйф, 7-го - генералу Дезе в Верхний Египет, 8-го - генералам Жан-Антуану Вердье в Дамьетту, Симону Лефевру в Мансуру и Франсуа Ланюсу в Минуф.

Денег катастрофически не хватало ни на что. 2 сентября командующий артиллерией Восточной армии генерал Николя Мари Сонжис де Гурон сообщает генералу Дюга, что из-за недостатка средств приостанавливает все работы в округе Каира, скупо добавив: «Главнокомандующий предупрежден». 7 сентября Клебер отдает приказ главному казначею армии за неимением средств приостановить выплату офицерам наличными пайковых денег и впредь использовать для этого только переводные векселя.

11 сентября Клеберу пришлось разъяснять сложившуюся ситуацию генералу Жюно, чтобы умерить его финансовые аппетиты. Любимчик Бонапарта сразу же после прибытия Клебера в Каир попросил разрешения отправиться во Францию следом за патроном и немедленно получил согласие. Однако, не удовлетворившись этим, Жюно стал требовать также, чтобы из армейской казны ему компенсировали 3 тыс. ливров, потраченные им ранее на ремонт дома в Гизе, который предоставил ему Бонапарт. Клеберу ничего не оставалось, как расставить точки над i: